Лионель взглянул на Эрла; тот замолчал и даже перестал всхлипывать.
«Бедняга Хьюго! – сказал Лионель. – Тебе должно быть стыдно, Эрл».
Эрл порывисто вздохнул.
Лионель продолжал: «Но старина Хьюго умер… Он так же мертв, как все эти другие… твари. Не правда ли, Эрл? – Лионель взглянул на Джину. – Не так ли?»
«Похоже на то», – неприязненно ответила Джина. Мучения Эрла не доставляли ей удовольствия.
«Конечно, он мертв», – выдохнул Эрл.
Джина подошла к маленькому переключателю, контролировавшему магнитные поля.
Эрл взвизгнул: «Ведьма! Ты – ведьма!»
Джина повернула переключатель. Послышалось мелодичное гудение, затем шипение; повеяло озоном. Прошло несколько секунд. Всасывая воздух, застекленный шкаф со вздохом открылся. Из него выплыл Хьюго.
Судорожно сгибая и разгибая руки, Хьюго чем-то подавился, закашлялся; его вырвало; он издал пискливый плачущий звук.
Лионель повернулся к двум понятым: «Этот человек жив?»
Те возбужденно забормотали: «Да, да!»
Лионель обратился к Хьюго: «Скажи им, как тебя зовут».
Хьюго что-то беззвучно прошептал, прижал локти к телу, поджал атрофированные ножки и попытался свернуться калачиком.
Лионель спросил понятых: «Этот человек в своем уме?»
Свидетели встревожились: «На такой вопрос, разумеется, невозможно ответить сразу». Они еще побормотали немного – что-то по поводу обследований, энцефалографа, рефлексов.
Лионель подождал. Хьюго булькал и плакал, как младенец.
«Так что же – этот человек в своем уме или нет?»
Медицинские эксперты ответили: «Он находится в состоянии глубокого шока. Мгновенное замораживание, как правило, приводит к нарушению синаптических связей…»
Лионель саркастически переспросил: «Так он в своем уме или нет?»
«Э… нет».
Лионель кивнул: «В таком случае я – новый владелец Станции Эйберкромби».
Эрл стал протестовать: «Ничего у тебя не получится, Лионель! Хьюго спятил давным-давно, а тебя на станции не было!»
Лионель по-волчьи оскалился: «Ты хочешь, чтобы это дело рассматривал Адмиралтейский суд в Метрóполе?»
Эрл замолчал. Лионель взглянул на понятых; те оживленно о чем-то спорили вполголоса.
«Поговорите с ним, – предложил Лионель. – Проверьте, сошел он с ума или нет».
Эксперты послушно обратились к Хьюго; тот только мяукал в ответ. Понятым пришлось неохотно сделать окончательный вывод: «Этот человек неспособен принимать самостоятельные решения».
Эрл капризно вырывался из хватки Хаммонда: «Отпустите меня!»
«Будь осторожен! – снова предупредил его Лионель. – Кажется, ты не понравился Хаммонду».
«А Хаммонд не понравился мне! – злобно выпалил Эрл. – Мне никто из вас не нравится!» Его голос понизился: «Я даже сам себе не нравлюсь». Он стоял, неподвижно глядя на опустевший стеклянный шкаф, в котором был заперт Хьюго.
Джина чувствовала, что Эрл собирался сделать что-то безрассудное. Она открыла рот, чтобы предупредить Лионеля.
Но Эрл уже сорвался с места.
Время остановилось. Казалось, Эрл двигался невероятно медленно, но остальные застыли, как замороженные в студне.
Джина снова осознала течение времени. «Спасайтесь!» – ахнула она, прекрасно понимая, чтó собирался натворить наполовину обезумевший Эрл.
Эрл бежал вдоль вереницы стеклянных шкафов с чудовищами, шлепая по палубе магнитными подошвами. На бегу он поворачивал переключатели. Закончив, он остановился в дальнем конце помещения. Тем временем твари начинали оживать.
Хаммонд собрался с мыслями и бросился наружу вслед за Джиной. Черная рука, инстинктивно стремившаяся что-нибудь схватить, поймала его за ногу. Послышался глухой треск. Хаммонд взвыл от ужаса.
Джина добралась до выхода из паноптикума – и с визгом отшатнулась. Прямо перед ней возникла почти трехметровая горилла с мордой стриженого пуделя. Где-то внутри помещения Эрл успел повернуть переключатель, освобождавший эту тварь от магнитной каталепсии. Ее черные глаза горели, из пасти капала слюна, когтистые пальцы сжимались и разжимались. Джина отступила назад.
Позади раздавались ужасные звуки. Она слышала, как Эрл ахнул от ужаса. Но Джина не могла оторвать глаза от гориллы с мордой пуделя. Чудовище забралось в выставочный зал. Черные собачьи глазки проницательно заглянули в глаза Джины. Она не могла пошевелиться! Огромная черная рука, бессмысленно нащупывая воздух, протянулась над плечом Джины и прикоснулась к пуделю-горилле.
Два монстра тут же схватились, с безумным визгом и ревом. Джина прижалась спиной к стене. Зеленое, хлопающее крыльями существо, пролетело в кабинет, то свертываясь клубком, то распрямляясь, как пружина, и принялось крушить стеллажи, экраны, витрины, разбрасывая во все стороны книги, минералы, бумаги, механизмы, ящики и шкафчики, ударявшиеся о стены, отскакивавшие и соударявшиеся друг с другом. Пудель-горилла последовала за зеленой тварью – одна из ее рук, вывернутая из плечевого сустава, висела, как хлыст. За ней перед глазами Джины промелькнул целый шквал перепончатых лап, чешуйчатых тел и мускулистых хвостов; последовало также плывущее в воздухе неподвижное тело Хаммонда в когтях грифона с планеты, метко поименованной Заразоной.
Джина бросилась к открытой двери, надеясь спрятаться в кладовой с грузовым шлюзом. Снаружи, на палубе, она видела космическую яхту Эрла. Оттолкнувшись от притолоки, она нырнула в шлюз.
Вслед за ней, лихорадочно перебирая руками и ногами, спешил один из медицинских экспертов, приглашенных Лионелем.
Джина позвала его: «Сюда! Скорее!»
Эксперт нырнул головой вперед в пришвартованную к шлюзу космическую яхту.
Джина присела на корточки у люка, готовая закрыть его при появлении любой опасной твари… Она вздохнула. Все ее надежды и планы на будущее провалились. Ее ждали только смерть, разрушение, катастрофа…
Продолжая наблюдать за кладовой, Джина спросила понятого: «Где ваш партнер?»
«Погиб! О боже, боже мой, что нам делать?»
Джина обернулась к нему, ее губы презрительно покривились. Но теперь она увидела его в новом, более привлекательном свете. Перед ней был беспристрастный свидетель, а это подавало надежду на получение денег. Эксперт мог засвидетельствовать, что на протяжении по меньшей мере тридцати секунд Лионель был владельцем Станции Эйберкромби. Тридцати секунд было достаточно, чтобы акт о передаче права собственности вступил в силу. Способность Хьюго самостоятельно принимать решения при этом не имела значения, так как Хьюго умер за тридцать секунд до того, как блестящая, как металл, жаба с клювом, напоминавшим заостренные ножницы, схватила Лионеля за шею.
Лучше всего было убедиться в возможности такого поворота событий. «Послушайте! – сказала Джина. – Это может быть важно. Допустим, вас попросят выступить с показаниями в суде. Кто умер первым, Хьюго или Лионель?»
Помолчав пару секунд, эксперт сказал: «Как же, сначала умер Хьюго! Я видел, как что-то сломало ему шею, когда Лионель все еще был жив».
«Вы уверены?»
«О да! – понятой пытался взять себя в руки. – Мы должны что-то предпринять».
«Ладно, – согласилась Джина. – Что мы можем предпринять?»
«Не знаю».
Из кабинета послышались булькающие звуки, и сразу после этого – женский визг.
«Бог ты мой! – воскликнула Джина. – Твари забрались в спальню… Что они сделают со всей станцией!» Она не выдержала и отвернулась – ее вырвало.
Из-за угла выглянула длинная бурая морда пуделя-гориллы, покрытая пятнами крови. Чудовище стало потихоньку приближаться к открытому люку яхты.
Как загипнотизированная, Джина следила за приближением монстра. Его вывихнутая рука уже полностью оторвалась. Гигантский пудель бросился вперед. Джина отскочила и захлопнула люк. Тяжелая туша с глухим стуком навалилась на металл.
Они остались вдвоем в космической яхте Эрла. Судебный эксперт потерял сознание от испуга.
«Подождите умирать! – говорила ему Джина. – Ваша жизнь дорого стóит…»
Сквозь металлическую оболочку яхты доносился приглушенный шум – какой-то треск, какие-то удары. Затем послышался другой характерный звук: тихое прерывистое шипение протонных лучеметов.
Залпы лучеметов монотонно повторялись: «Спаттт… спаттт… спаттт… спаттт…»
Наступила тишина.
Джина осторожно приоткрыла люк. В грузовом алькове никого не было – не считая плававших в воздухе кусков туши пуделя-гориллы.
Джина решилась вынырнуть в кладовую и заглянуть в кабинет. Метрах в десяти, широко расставив ноги, как капитан на мостике корабля в бушующем море, стоял стюард Веббард. Его жирное лицо побелело и бугрилось, словно набитое ватой; глубокие складки-морщины протянулись от носа к уголкам почти невидимого рта. Веббард держал в руках два больших протонных лучемета, дула которых все еще были раскалены добела.
Стюард заметил Джину; в его глазах зажглись искорки: «Эй, ты! Все это из-за тебя, вечно суешь свой нос, куда не следует!»
Он рывком приподнял оба лучемета.
«Нет! – закричала Джина. – Я ни в чем не виновата!»
Послышался слабый голос Лионеля: «Опустите оружие, Веббард!» Прижимая ладонь к шее, из паноптикума в кабинет выплыл старший брат Эрла. «Перед вами новый владелец станции, – язвительно прохрипел Лионель. – Вы же не хотите расстрелять своего начальника, я надеюсь?»
Веббард изумленно моргнул: «Господин Лионель!»
«Он самый, – кивнул Лионель. – Вернулся домой… Нам предстоит заняться капитальной уборкой, Веббард…»
* * *
Джина не сводила глаз с чековой книжки. Цифры, выдавленные в пластике, едва помещались под полоской с магнитным кодом: «$2 000 000.00».
Попыхивая трубкой, Майкрофт смотрел в окно. «Следует учитывать одно обстоятельство, – говорил он. – Способ вложения денег. Вы не можете вкладывать их сами – другие стороны будут настаивать на заключении сделок с юридически ответственным инвестором, то есть с доверенным лицом или опекуном».
«Я плохо разбираюсь в таких вещах, – призналась Джина. – Мне казалось… я рассчитывала на то, что вы как-нибудь позаботитесь об этом».