чной полосы между двумя системами, в связи с чем разработка планеты Мараплексы Бирюзовой системой была бы воспринята недоброжелательно.
Бернисти усмехался, услышав каждое из трех сообщений, но особенно его позабавило третье: «Уши их изыскателей горят от стыда. Учитывая их безудержную плодовитость, кэйи отчаянно нуждаются в новых территориях – еще больше, чем мы».
«Да уж, размножаются они скорее как свиньи на помойках, нежели как люди», – фыркнула Берель.
«Если доверять легендам, кэйи происходят от настоящих людей. Говорят, обе наши расы прилетели с одной и той же планеты. Все мы – дети одного и того же мира».
«Красивая легенда! Но где этот мир – где легендарная Древняя Земля?»
Бернисти пожал плечами: «Я не несу ответственности за полузабытые мифы. А теперь – прямо под нами – наш новый мир!»
«Как ты его назовешь?»
Бернисти задумался: «В свое время мы подыщем подходящее название. Может быть, „Новая Земля“ – в честь нашей доисторической родины».
* * *
На взгляд неопытного человека Новая Земля могла показаться суровым, унылым, диким миром. Буйные ветры ревели над равнинами и горами, солнце жгло пустыни и моря белесой щелочи. Тем не менее, с точки зрения Бернисти мир этот выглядел неограненной драгоценностью – классическим образцом планеты, готовой к модификации. Солнечное излучение было подходящим, сила тяжести – почти идеальной, атмосфера не содержала галогенов и других коррозионно активных составляющих, а в почве отсутствовали враждебные организмы, то есть здесь не было чужеродных белков, еще более ядовитых, чем галогены.
Прогуливаясь по обдуваемой ветром поверхности, изыскатель обсуждал положение вещей с Берелью: «Именно на такой земле выращивают сады, – говорил он, указывая на лёссовую равнину, простиравшуюся от основания корабля до горизонта. – А с таких возвышенностей, – повернувшись, он протянул руку к гряде холмов, – текут реки».
«Если в воздухе достаточно воды, чтобы шел дождь», – заметила Берель.
«Мелочи, мелочи! Почему бы мы называли себя экологами, если бы нас останавливали такие ничтожные препятствия?»
«Я – гейша, а не эколог…»
«В каком-то смысле даже ты – эколог».
«Но я никак не могу рассматривать потребность в триллионах тонн воды как ничтожное препятствие».
Бернисти рассмеялся: «Все это делается постепенно, мало-помалу. Сначала обеспечивается приведенная адсорбция углекислого газа – именно с этой целью мы сегодня посеяли в глинистом грунте стандартный, базовый вариант вики 6-D».
«Но как она будет дышать? Ведь растениям нужен кислород?»
«Смотри!»
Из «Блауэльма» вырвалось и расплылось по ветру грязноватым шлейфом облако коричневато-зеленого дыма.
«Споры симбиотических лишайников: лишайники типа Z образуют на вике насыщенные кислородом стручки, а не нуждающиеся в фотосинтезе лишайники типа RS соединяют метан с кислородом, выделяя воду, необходимую для роста вики. Сочетание этих трех разновидностей растений – стандартный первичный набор в мирах с такими характеристиками».
Берель обозревала пыльные горизонты: «Надо полагать, эта планета будет развиваться так, как ты говоришь. Никогда не устану поражаться чудесам биотехнологии».
«Через три недели равнина зазеленеет. Через шесть недель образование спор и семян начнется полным ходом, через шесть месяцев вся планета покроется двенадцатиметровым слоем растительности. А через год мы начнем формировать окончательную экологию».
«Если позволят кэйи».
«Кэйи не могут нас остановить – это наша планета».
Берель разглядывала мускулистые плечи Бернисти, его точеный профиль: «Ты судишь о вещах с чисто мужской самоуверенностью, как если бы все зависит от неукоснительно соблюдаемых традиций Архивной Станции. Я не ощущаю такой уверенности. Моя Вселенная полна сомнений и опасений».
«Ты руководствуешься интуицией, я – рациональными соображениями».
«Разум, – размышляла вслух Берель, – подсказывает тебе, что кэйи подчинятся законам архивистов. Моя интуиция подсказывает, что они их нарушат».
«Но что они могут сделать? Напасть на нас?»
«Кто знает?»
Бернисти фыркнул: «Не посмеют!»
«Как долго мы будем здесь оставаться?»
«Как только подтвердится прорастание семян вики, мы полетим обратно к Бирюзовой звезде».
«А потóм?»
«А потóм мы сюда вернемся, чтобы развивать полномасштабную экологию».
II
На тринадцатый день ботаник Бартенброк, работавший с рассвета до заката на ветреной лёссовой равнине, устало вернулся к кораблю и объявил, что появились первые побеги вики. Он показал изыскателю образцы – небольшие бледные ростки с будто навощенными листочками на концах.
Бернисти критически рассмотрел их. Побеги были покрыты, как жабрами, мелкими складками двух цветов – бледно-зелеными и белыми. Бернисти продемонстрировал эти структуры подруге: «В зеленых стручках накапливается кислород, в белых собирается вода».
«Значит, атмосфера Новой Земли уже изменяется?» – спросила Берель.
«Мы еще успеем увидеть на нашем веку, на этой равнине, города Бирюзовой цивилизации».
«Почему-то я сомневаюсь в этом, Бернисти».
В наушниках их шлемов раздался голос: «Радист Буфко к Бернисти. Планету окружили три звездолета; они отказываются отвечать на вызовы».
Бернисти уронил побег вики на землю: «Это кэйи!»
Берель подняла бровь: «Что теперь будет с городами Бирюзовой цивилизации?»
Бернисти поспешил прочь, не удостоив ее ответом. Берель последовала за ним в рубку управления «Блауэльма», где Бернисти уже изучал изображения на экранах.
«Где они?» – спросила гейша.
«В данный момент – по другую сторону планеты, ведут разведку».
«Какие у них звездолеты?»
«Патрульные ударные корабли. Вот они, уже появились!»
На экране возникли три темных силуэта. Бернисти сухо приказал радисту: «Передай универсальный код приветствия».
«Будет сделано!»
Бернисти ждал, пока Буфко произносил в микрофон фразы на архаическом универсальном языке.
Корабли кэйев замедлились, повернули, стали спускаться.
«Похоже на то, что они приземляются», – тихо сказала Берель.
«Да».
«Они вооружены. Нас могут уничтожить».
«Могут – но не посмеют».
«Мне кажется, ты не совсем понимаешь психологию кэйев».
«А ты понимаешь?» – резко отозвался Бернисти.
Она кивнула: «Конечно. До девичества я училась – и теперь, когда девичество подойдет к концу, намерена продолжать учебу».
«Ты гораздо полезнее в качестве гейши. Пока ты учишься и забиваешь знаниями свою хорошенькую голову, мне придется искать новую подругу, готовую сопровождать меня в странствиях».
Берель указала на приземляющиеся черные корабли: «Если наши странствия не закончатся здесь и сейчас».
Буфко наклонился над приемником; из громкоговорителя послышался голос. Бернисти не понимал универсальный язык, хотя повелительный тон говорившего говорил сам за себя.
«Что им нужно?»
«Требуют, чтобы мы освободили планету. Утверждают, что она уже заявлена как собственность системы Кэя».
«Скажи им, чтобы они сами убирались, что они рехнулись… Нет, лучше посоветуй им связаться с Архивной Станцией».
Буфко произнес несколько фраз на архаическом языке. Сквозь потрескивание помех донесся ответ.
«Они приземляются. Судя по всему, кэйи уверены в своей правоте».
«Пусть приземляются! Пусть говорят все, что хотят! Наша заявка гарантирована Архивной Станцией!» Тем не менее, Бернисти надел дыхательный шлем и вышел наружу, чтобы пронаблюдать за приземлением кэйев на лёссовой равнине. Он поморщился, когда выхлоп каждого из трех звездолетов выжег обширный участок посеянной вики.
У него за спиной послышались шаги – подошла Берель.
«Что ты здесь делаешь? – грубовато спросил Бернисти. – Сейчас не время развлекаться».
«Я пришла потому, что изучаю кэйев».
Бернисти усмехнулся: сама идея о том, что Берель могла быть серьезным специалистом, представлялась ему нелепой.
«Ты смеешься? – отозвалась Берель. – Хорошо! Позволь мне поговорить с кэйями».
«Тебе?!»
«Я свободно говорю на их языке – и на универсальном тоже».
Бернисти изумленно уставился на нее и пожал плечами: «Ты можешь переводить».
Люки черных кораблей открылись – из них спустились восемь кэйев. Бернисти еще никогда не приходилось иметь дело с представителями чужой системы лицом к лицу, и на первый взгляд его ожидания оправдались – они показались ему исключительно странными. За спинами кэйев развевались на ветру черные плащи, а их лысые черепа были расписаны узорами из толстослойной алой и черной эмали.
«Конечно же, – прошептала Берель, – мы им кажемся такими же причудливыми».
Бернисти не ответил – он никогда еще не рассматривал себя как нечто причудливое.
Восемь мужчин-кэев остановились метрах в шести и с любопытством остановили на Бернисти холодные, враждебные взгляды.
Берель произнесла приветствие; темные глаза кэйев с удивлением обратились к ней. Стоявший впереди что-то ответил.
«Что он говорит?» – потребовал перевода Бернисти.
Берель усмехнулась: «Он хочет знать, следует ли считать меня, женщину, предводительницей нашей экспедиции».
Бернисти вздрогнул и покраснел: «Скажи им, что экспедицией командую я, изыскатель Бернисти».
Берель произнесла многословную фразу, длина которой никак не могла соответствовать краткому сообщению Бернисти. Кэй ответил.
«И что же?»
«Он утверждает, что мы обязаны удалиться. Предупреждает, что уполномочен Керрикерком очистить планету от „бирюзовых“ – если потребуется, с применением силы».
Бернисти смерил оппонента взглядом с головы до ног. «Спроси, как его зовут!» – приказал он, чтобы протянуть время и подумать.
Берель спросила и получила высокомерный ответ.
«Он – своего рода коммодор или командир… не могу точно определить его ранг, – сказала Берель. – Его зовут Каллиш или Каллис…»