вая к включению излучателей, Алиса не поддалась их воздействию в той же степени. Разместив устройства на столе, она подобрала пистолет. Уолдо, Бо и Раульф пошатывались и подергивались в такт дезориентирующим всплескам слабых токов, блуждавших в их головах.
Теперь лицо Алисы сосредоточилось и напряглось – она вышла из съемочного зала. В коридоре она протиснулась мимо трех нерешительно переминавшихся с ноги на ногу гангстеров и оказалась на улице. Подбежав к ближайшему платному телефону, она вызвала полицию. Уже через две минуты в переулок спустилась с неба полицейская машина. Алиса объяснила происходившее; через некоторое время полицейские вывели из студии угрюмых арестантов.
Алиса наблюдала за тем, как их вели к аэрозаку: «Прощай, Уолдо! Прощай, Бо – по меньшей мере тебя не успели избить до смерти. Не знаю, чтó теперь с вами сделают, но почему-то не испытываю почти никакого сочувствия – вы оба вели себя, как последние мерзавцы».
Уолдо мрачно спросил: «Ты устраиваешь такой бедлам везде, где появляешься?»
Алиса решила, что это был риторический вопрос, не требовавший точного или подробного ответа. Она просто махнула арестантам рукой на прощание. Уолдо, Бо, Раульфа Дидо и трех бандитов завели в аэрозак, и машина улетела.
* * *
Алиса вернулась в «орлиное гнездо» рано вечером; к тому времени ее отец уже покончил со своими делами.
«Я надеялась, что ты вернешься пораньше, – сказал ей Мервин Тиннотт. – Мы хотели вылететь уже сегодня вечером. Ты хорошо провела время?»
«Самым любопытным образом, – отозвалась Алиса. – Процессы преподавания в Академии впечатляюще эффективны, но я сомневаюсь в том, что столь категорическая оценка исторических событий позволит воображению студентов развиваться естественно и непринужденно».
«Возможно. Трудно сказать».
«Точка зрения педагогов – чисто метрополитическая, само собой. Тем не менее, события говорят сами за себя – подозреваю, что студент проникается идеологией метрополитов исключительно благодаря общественному влиянию».
«Вполне вероятно. Социальное давление преобладает над логикой».
«Я закусила в трактире „Голубой фонарь“. Сомнительное древнее заведение».
«Да-да. Мне оно хорошо знакомо. Пережиток давно забытых времен – и в то же время нечто вроде логова городских подонков. Десятки космонавтов, посещавших „Голубой фонарь“, исчезли без вести».
«Мне самой пришлось пережить там своего рода приключение. Откровенно говоря, Уолдо Вальберг повел себя не лучшим образом и теперь, насколько я понимаю, понесет наказание».
«Весьма сожалею, – отозвался Мервин Тиннотт. – Ему будет не хватать Поднебесной Гавани, особенно если его сошлют на далекую планету».
«Да уж, бедняге Уолдо не позавидуешь – так же как Бодреду. Бодред – тот самый рабочий из доков, который уронил разводной ключ мне на ногу. Ты правильно угадал его побуждения. Я немного разочарована – хотя, конечно, этого следовало ожидать».
Мервин Тиннотт обнял свою дочь и поцеловал ее в лоб: «Выбрось все это из головы. Мы улетаем из Хэнта – и тебе никогда не придется сюда возвращаться».
«Странное, порочное скопление людей, – заметил Алиса. – Хотя Джилливилл мне, пожалуй, понравился».
«Джилливилл – забавный район».
Они взошли под купол; командор Тиннотт пробежался пальцами по клавишам пульта управления, и «орлиное гнездо» поплыло по небу на юго-восток.