й женой в твоём гареме? Эх, мужики-мужики! И как вы в толк-то не возьмёте, что нам, женщинам, необходимо отдавать себя всего, тогда и от нас вы получите всё и без остатка! А тут… Одни по дурости затеяли войну. Вторые с радостью в неё втянулись. А как же? Ведь это занятие для настоящих мужчин. Так по сей день вы, и воюете, забыв о нас, о женщинах. Короче так, Салман!.. Ни хера тебе здесь, ни светит!
Зубы полевого командира заскрежетали. Последние слова Лариски он расценил, не иначе, как очередное оскорбление. Его вновь, тихо и ненавязчиво «поимели». Точнее, не его самого, а остатки человечности и благородства, которые в нём, как будто бы, ещё теплились. А ведь минутой ранее, он уж было решил отказаться от «кровавого вечера» в князевской квартире.
– Хоза!.. Лабазан!.. Все сюда!.. – выкрикнул полевой командир, обращаясь к выдворенным за дверь подчинённым.
«Твою ж мать!.. – ругнулся в сердцах Князев. – …Ты не могла послать его на хрен, на полминуты позже? Ведь мне не хватило чуть-чуть, каких-то пары мгновений, дабы загнать свою пику в глаз или поганый кадык этого ублюдка. А завладев его оружием, как минимум, мы бы уравняли наши шансы!..»
Цейтнот
После долгого ожидания, Самолюк решил-таки обратиться за помощью к Семёну. Благо, Князев оставил его телефонный номер.
– Твою-то мать! Партизаны хреновы!.. – подытожил опер, узнав от Игоря подробности недавних событий. – …Он что ж, решил закрыть собственной грудью вражескую амбразуру? Глупейшая самодеятельность в самом центре города! Кажется, я его, как человека просил!.. Ладно. Что сделано, то сделано. Как давно он в «адресе»?
– Около двадцати минут! – бросив взгляд на часы, ответил Игорь.
– Говоришь, ничего подозрительного…
– Вроде как, телевизор громко включали!.. На какое-то время!..
– А вот это, уже плохая новость. Громкость, как правило, добавляют, чтоб заглушить чьи-то крики. Возможно, предсмертные. Однако будем надеяться на лучшее, при этом не следует исключать и того, что мы уже опоздали. В любом случае, я скоро подъеду. Не вздумай предпринять ещё чего-то. Будь рядом, и ни во что не ввязывайся.
Через какое-то время Самолюк уже мог наблюдать, как с боковой стороны дома подкатили несколько грузовых автомашин, как из их кузовов начали выпрыгивать вооружённые люди в армейском камуфляже. Мелкими перебежками бойцы рассредоточились вдоль стен. Кое-кто скрылся в ближайшем подъезде. А спустя пару минут Игорь увидел тех же военных уже на крыше здания. Одновременно началось отцепление прилегающих к дому территорий. Бойцы действовали тихо, умело и слаженно, соблюдая при этом все правила скрытности и маскировки. Если бы кто из жильцов князевского дома выглянул сейчас во двор, он бы не только не заметил чего-либо подозрительного, он вообще, нашёл бы придомовую территорию, для данного времени суток, непривычно тихой и безлюдной. Зато с дальних перспектив, то же самое строение было похоже на некий муравейник с непрерывным движением. Вдоль стен, на крыше и вокруг дома… Короче, повсюду работали профессионалы. Свои обязанности они исполняли без особой суеты, с чувством, с толком, с расстановкой.
Среди бойцов спецназа Игорь заметил и Семёна. Прокравшись под окнами первого этажа, он свернул за угол и жестом призвал Самолюка к себе.
– Ну, сержант!.. Если тебе не терпится помочь своему командиру, то можешь считать, что твой час пробил! Готов?
– Давайте автомат! – соглашаясь, кивнул Игорь.
Свою помощь Самолюк видел исключительно с оружием в руках.
– Нет, парень! Особого геройства, риска или подвигов, от тебя нынче не потребуется!.. – притормозил его Семён. – …Задача предельно проста. Для бандитов, ты наверняка уже успел примелькаться. Быть может, они и вовсе перестали обращать на тебя внимание… Именно поэтому, ты и подымишься сейчас с нашими бойцами наверх. Постучишься в Валеркину квартиру. Если спросят: мол, что надо? Скажешь, дескать, ищешь друга; подругу; одноклассника; собутыльника… Короче, долбись в дверь до тех самых пор, пока тебе не откроют. А дальше, дай и нам отличиться. Приказ понятен?
– Так точно!
– Тогда вперёд! Следуй за мной вдоль стены, к нужному подъезду. В предбаннике нас уже ожидают!..
Поднимаясь по лестничным маршам, Самолюк мог воочию убедиться в том, что группа захвата готовилась к штурму предельно серьёзно и основательно. Повсюду бойцы; рации; спецтехника; короткоствольное оружие. И главное: при таком плотном стечении народа, полнейшая тишина. Лишь жесты, команды и их чёткое исполнение.
– Что у нас с «прослушкой»?.. – следовавший вместе с Игорем Семён, держал руку на пульсе событий. Едва слышно, прикрывая рацию ладонью, он перебрасывался с коллегами короткими фразами. – …Чего там?.. Понял, что телевизор!.. Трое участвуют в разговоре?.. Ага, значит, есть женский голос… Слава Богу, хоть кто-то ещё жив… Действуем по третьему варианту… Всем оставаться на связи и быть готовым к началу.
– В квартире ребёнок!.. – не имея ни малейшего понятия, в чём именно заключается этот самый «третий вариант», на всякий случай напомнил оперу Игорь.
– Не переживай, всё учтено! Ребята проверенные, Чечню прошли!
«Прошли Чечню!.. – повторил про себя Самолюк. – …Звучит, как знак качества. Коротко; ёмко и предельно надёжно!»
* * *
Бандиты, вернувшиеся в зал, как тараканы вновь расползлись по углам комнаты. На журнальный столик вернулся прозрачный пакет с изъятыми у Князева вещами.
Валерий уже отчётливо понимал, что минута развязки совсем близка; что всё может закончиться, как для него самого, так и для Лариски с сыном, буквально в один миг. В определённой степени его даже удивлял тот факт, что роковая минута не наступила значительно раньше. Потому как с исполнением своих приговоров боевики обычно не медлят. Три точных удара ножом, и нет более заложников. Тихо и наверняка.
Причём, тянули по большому счёту именно чеченцы. Точнее Салман, устроивший ненужную перебранку с Лариской. Впрочем, и этот вопрос, похоже, был уже окончательно исчерпан. Оставалось уповать на удачу; на некое чудо; на фантастически благоприятное стечение обстоятельств. При этом пытаться «украсть» у судьбы, ну, хоть ещё что-то.
«Нет-нет, далеко не всё ещё потеряно!.. – успокаивал себя Князев, периодически поглядывая на пакет. В нём, среди конфискованных у него вещей, была взведённая и снятая с предохранителя «Беретта». – …Возможно, в ней-то и есть наш единственный шанс на спасение. Только бы добраться. Каких-то пару шагов… А на деле, целая пропасть!..»
– Князь, ты по-прежнему продолжаешь настаивать на том!.. – слегка успокоившись после Ларискиного отказа, вновь заговорил Даудов. – …Будто бы Хоза выставил тебе чересчур простые требования?
– Коль загвоздка лишь в том, чтоб я остался здесь, в Омске, так это не вопрос!.. Будь, по-твоему. Считай, что уже завтра я выезжаю в Ведено, дабы подать Лютому рапорт о своём досрочном увольнении!.. – усмехнулся майор. Переминаясь с ноги на ногу, он медленно продвигался к журнальному столику. – …Всё? Надо полагать, данный вопрос исчерпан и мы свободны? Или!.. Быть может, именно вы соизволите свалить из чужой хаты?
– Под дулом пистолета ты можешь пообещать мне всё что угодно!.. – недоверчиво покачал головой Даудов. – …А где гарантии того, что завтра ты это исполнишь?
– Слово офицера! – не задумавшись, с честным взглядом в глазах, ответил Валерий.
– Засунь своё слово, знаешь куда?.. – в очередной раз, сплюнул на ковёр полевой командир. – …Я знаю, как однажды ты расстрелял автобус вместе с людьми, которым ранее гарантировал полную свободу. Подобное, меня совершенно не устраивает.
– В таком случае, предложи то, что тебя устроит! – Князев сделал ещё один, пусть и микро шажок в сторону заветного пакета.
– Первоначально, я был абсолютно уверен в том, что твой единственный сын, как раз и станет моей самой надёжной гарантией!.. – Салман выдержал паузу. Русский и чеченский командиры почти одновременно глянули на Максима. – …Однако теперь, когда ваше родство поставлено под серьёзное сомнение, вовсе не исключён вариант, при котором парнишка, уже перестал быть для тебя безусловным сдерживающим фактором. Посему… Дабы быть абсолютно уверенным в твоей честности, я предпочту прибегнуть к старому, многократно описанному в учебниках и пособиях по вербовке способу!.. Ты, Князь, собственноручно напишешь что-то вроде признания или покаяния. Дескать, я, офицер российской армии, в течение последних пяти лет оказывал добровольную помощь чеченской армии. Через прапорщика Михайленко организовал регулярные поставки оружия и боеприпасов. Снабжал своего друга, полевого командира Даудова секретной информацией о предстоящих военных операциях российского спецназа. И так далее, и тому подобное… Тот же самый текст ты зачитаешь на объектив видеокамеры. А, кроме того, чтобы сохранить свою жизнь и жизни этих несчастных, тебе придётся ещё и смотаться с нами в одно, довольно занимательное местечко. Будешь послушным; сделаешь всё как надо, бумага и видеокассета дальше моего кармана не уйдут. А коль начнёшь фокусничать, потеряешь и сына, и своё честное имя. Подставлю тебя так, что весь остаток своей жизни ты проведёшь в лагерях и тюрьмах. Короче, майор!.. Всё в твоих собственных руках! – закончив, Даудов взял в руки автомат.
– Жестоко!.. – тяжело вздохнул Валерий.
– Имеешь в виду: свою смерть или расписку? – усмехнулся чеченец.
– Бумага, с таким-то компроматом, пострашней смерти будет!.. – уточнил Князев. – …Однако иного выхода у меня, похоже, вовсе нет. Что ж, Салман!.. Думаю, мы договоримся!.. – Валерий продолжал тянуть время, параллельно размышляя о том, куда и зачем собирается отвести его полевой командир. – …Даудов, коль мы теперь в одной упряжке. Может, признаешься: как удалось тебе уцелеть в том последнем бою, возле лагеря наёмников?
Чеченец, вполне довольный собой, потянулся. На тему своего воскрешения» он готов был говорить до бесконечности. Ещё бы? Ведь ему удалось обставить не только федералов, но и кое-кого из своих боевых соратников.