– Возможно, ты прав!.. – почти согласился с Разумом Валерий. – …И, тем не менее, я должен услышать каждого. Говори, Интуиция.
– Да, я женщина!.. Быть может, иногда я бываю капризна, в чём-то непостоянна!.. – согласилась Интуиция. – …Однако мои нечастые советы, непременно оказывались искренними и верными. Когда ты в отчаянии взывал к небесам, то непроизвольно прислушивался именно к моим словам. Так, будь добр, выслушай меня и на этот раз. У тебя больше нет Тела. Разум агонизирует. Уходи от них подальше. Душа – это твой единственный и самый верный проводник. Ты сберёг свою Душу. Она ответит тебе тем же. Уверенна я и в том, что в скором времени вы обретёте новое Тело. Тогда и я, наверняка присоединюсь к вам. Счастливого вам пути и до скорого свидания!..
Минуты отчаяния
Не в силах найти себе место, Ирина бродила из угла в угол по пустому гостиничному номеру. Время шло, а от Князева так и не поступало никаких известий. Словно по графику, через каждые десять минут, дама пыталась набрать номер Семёна. То есть, единственный номер, который был известен ей в этом чужом городе. Однако тот, как назло, неизменно оставался «вне зоны доступа». Сейчас она корила себя за то, что не удосужилась узнать у Валерия адрес или хотя бы домашний телефон его квартиры, той самой которую они посетили сразу по приезду в Омск. В которую Князев и отправился ныне со своим солдатом.
За окном уж начали сгущаться ночные сумерки, когда терпение Ирины окончательно иссякло. В состоянии непонятной тревоги, обуреваемая неприятным предчувствием, она решилась-таки покинуть гостиницу. Поймав такси, дама отправилась на поиски майора в полную неизвестность.
– Куда едем? – таксист задал дежурную фразу.
– Да я и сама, честно сказать, не знаю. Нужный мне дом, я помню лишь визуально… Если возможно, то давайте мы просто покатаемся по городу. Примерно в этом или в близлежащих к нему районах…
– Каждый час подобной поездки, обойдётся вам в пятьсот рублей! – похоже, данная такса была уж давно устоявшейся.
– Я согласна! – кивнула головой пассажирка.
– Город большой, можем и до самого утра прокататься!.. – заранее предупредил водитель. – …При этом, можем вернуться вовсе ни с чем.
– Вам-то, что? Я плачу, я и музыку заказываю!..
– Хозяин – барин. Впрочем, мы можем поступить значительно проще!.. – на пару секунд замолчав, таксист продолжил. – …Платите сразу две «штуки» и называете мне какие-либо ориентиры. Город я знаю, как свои пять пальцев, потому и разыщем мы нужный вам дом, не более чем за пол часика.
– Пойдёт! – вновь кивнула Ирина.
– Тогда вспоминаем. Как выглядит необходимое вам строение? Что было рядом с тем самым домом, который вам необходим? Река; мост; памятник; остановка; центральная магистраль; парк; школы; детские сады…
Мы частенько спрашиваем себя: разумно ли тратить столько сил для достижения той или иной цели? Мы настойчиво советуем подросткам быть разумными и не совершать необдуманных поступков. Детям, с самого раннего возраста внушается мысль о том, чтоб те старались управлять своими чувствами и вели себя предельно разумно. Данные запреты и ограничения, в конечном итоге вырабатывают привычки и жёсткие стереотипы в работе головного мозга. Именно избытком «разумного рационализма» объясняется и состояние нынешнего цивилизованного мира. Добившись свободы, люди принялись загонять себя во всё новые и новые рамки «разумных» правил. Мы точно знаем, что можно сделать и чего мы ни в коем случае не сможем добиться. Потому и не пробуем. Потому, лишний раз и не рискуем. Именно избытком рационализма Ирина на данную минуту вовсе не отличалась. Напротив, она действовала, казалось бы, вопреки любым рамкам и поперёк здравому смыслу. Поймав случайную машину, и уезжая в дебри абсолютно незнакомого ей города, дама вовсе не надеялась на оставшиеся в её памяти ориентиры. Ирина была уверена в том, что именно сердце подскажет ей нужное направление. Оно, это самое сердце, просто не имело права не указать, где находится ныне Князев.
Такси «катилось» по вечернему Омску, пассажирка вспоминала Князева, параллельно задаваясь вопросом: почему она так привязана к Валерию? И кем, собственно, был для неё он? Любимым человеком, мужским идеалом, нежным любовником, крепкой опорой или просто хорошим и неунывающим другом? Пожалуй: и тем, и другим, и пятым, и десятым. Он был для Ирины всем. Это был её мужчина.
В самых мельчайших подробностях она помнила первую с ним встречу, когда небольшой отряд под командованием Князева выбил из селения осевшую банду чеченских нелюдей. Тогда ей вовсе не хотелось жить. Четырнадцатилетняя девочка была охвачена горем и отчаянием. Более суток ей пришлось просидеть в узком пространстве, под крыльцом собственного дома, куда её успел спрятать отец. И всё это время, сквозь небольшую щель, тихо уливаясь слезами и не смыкая глаз, она созерцала мёртвые тела своих родителей, самых близких ей людей, убитых и брошенных изуверами возле крыльца собственного дома.
После того бесконечного кошмара, казалось длившегося целую вечность, вдруг пришло долгожданное спасение. В начале, внутренний голос или какое-то неведомое девочке чувство подсказало ей: «это наши». А потом, сквозь ту же самую щель, связующую её с внешним миром, Ирина вдруг увидела Его… Были там и другие офицеры, однако девочка, будто смотрела сквозь них и видела лишь одного Князева. Она хорошо помнила и тот самый момент, когда именно Валерий, услышав её тихие всхлипы, снял с крыльца доски и извлёк её, совсем уж обессиленную наружу. Помнила его уверенный и какой-то очень добрый голос, шептавший: «Всё уже позади!.. Тех сволочей больше нет!.. Лично расстрелял каждого!.. Тебе более нечего бояться. Успокойся! Они никогда более не вернуться!..»
Князев обращался с ней, как отец, ласково и нежно. Молодой, подтянутый, красивый и гордый командир, словно сказочный принц, освободивший принцессу из лап чудовища, он нёс её через всё селение на своих крепких руках. Подобное, не забывается.
«Моим мужем будет мужчина похожий на этого самого майор, либо его вовсе не будет!..» – совсем уж по взрослому подумалось Ирине после. Ведь именно этот военный и стал воплощением всех её детских грёз.
Прошли годы, Князев уволился со службы, Ирина осталась на Кавказе. Она повзрослела, а те девичьи мечты, зародившиеся на фоне сильнейших эмоциональных переживаний, не только не развеялись, они напротив, превратились едва ли не в догму.
Как известно, Ирина служила при штабе. По роду своих служебных обязанностей ей приходилось общаться со многими офицерами. Однако ни один из них даже близко не дотягивал до заданной Ириной высокой планки. И надо ж было такому случиться, что тот самый мужчина, когда-то выбранный ею за некий эталон, по сути, и стал её мужем.
Теперь она готова была на всё, только бы он, Валера, самый дорогой человек, едва ли не заменивший даме и мать, и отца оставался рядом.
Когда на улицах города включились ночные фонари, Ирина вдруг различила контуры, как будто бы знакомой ей местности.
«Вроде бы здесь мы с Князевым проследовали от его дома в сторону гостинице!.. Кажется, вот у этого киоска он остановился, чтобы закурить!.. А про этот старый дом он мне что-то рассказывал. Здесь мы перебегали дорогу!.. А на том перекрёстке Валера поймал такси!..»
– Пожалуйста, притормозите. Давайте свернём в следующий проулок! – обратилась Ирина к водителю. Она была уже уверенна в том, что дом Князева где-то совсем рядом.
Повинуясь воле пассажирки, машина сделала несколько поворотов и въехала в нужный двор. Да-да, это был тот самый двор! Однако данное обстоятельство Ирину ничуть не обрадовало… Дело в том, что картина, открывшаяся её взору, ничего хорошего не предвещала. В отличие от почти пустынных центральных улиц, здесь отчего-то было чересчур многолюдно. Меж толпившихся людей повсюду сновали «белые халаты»; военные и милицейские «погоны». Территорию двора и любопытных зевак освещали проблесковые маячки машин аварийных и оперативных служб города. Причём взгляды большинства зевак были устремлены куда-то вверх, в район последних этажей здания. Сердце Ирины учащённо забилось, когда предчувствие подсказало ей: тут свершилось нечто страшное и чрезвычайно трагичное.
Отчасти из любопытства; отчасти повинуясь стадному инстинкту, она подняла глаза вверх вместе со всеми. С болью в груди Ирина вдруг разглядела там, на пятом этаже, четыре оконных проёма, лишённые рам и остекления. Даже на фоне ночных сумерек, они зияли какой-то исключительной чернотой. С ужасом дама вдруг вспомнила о гранате, прихваченной Князевым накануне.
«Нет-нет!.. Это вовсе не его квартира. Сама себя пугаю. Во всём мне видится лишь худшее!.. – пыталась успокоить себя Ирина. – …Его окна рядом. Вон они светятся, как ни в чем, ни бывало. А в той несчастной квартире, очевидно, что-то произошло. Быть может, взрыв бытового газа… Ну, конечно! И Князев со своим солдатом бросился оказывать соседям посильную помощь. Потому и не сумел он сообщить мне о своей вынужденной задержке. Наверняка, я отыщу его здесь, в людской толпе. А если он совсем недавно звонил в гостиницу и ему никто не ответил?.. Ведь я, как дура, мотаюсь сейчас по городу. Быть может, он уж давно вернулся в наш номер. Эх, чёрт. Зря я такси отпустила!..»
Продираясь сквозь плотную людскую стену к линии милицейского отцепления, Ирина по-прежнему продолжала настраивать себя на оптимистичную волну.
– Что произошло?.. Кто-нибудь скажет мне, что здесь случилось?.. – выкрикивала она, обращаясь к посторонним людям в надежде получить подтверждение своей наскоро выдвинутой версии.
– Вроде бы стреляли… Кажется, бандитов каких-то арестовали… – ответил кто-то.
– Не бандитов!.. Повязали чеченских террористов!.. Дом хотели взорвать!.. – уточнил грубый мужской голос.
– Эй, мужики!.. Хорош жути нагонять! Какие, на хрен, террористы могут быть в Омске?.. – усмехнулся ещё кто-то. – …Вы только гляньте, чего может сделать телевидение с больными на голову гражданами!