Начинается.
Какая ирония. С тех пор, как мама разбилась, я ненавидела Мерседесы.
Оказывается, люди с этим именем были ненамного лучше, чем машины.
– Кармен сказала, что видела тебя в «Кукареку» недавно. – И прежде чем я успела напомнить ей, что это свободная страна и спросить, в чем вообще проблема, Мерседес стукнула ладонью по столу, заставив мой поднос задрожать. – Я говорю это один раз, шлюха. Держись подальше от моего мужчины или тебе не поздоровится.
Я хотела спросить, не слепая ли она случайно, ведь мы со Стоуном не общались больше недели, но так она решит, будто я перед ней оправдываюсь.
К черту. Я лучше стекла поем.
Я раздраженно выдохнула.
– Прости, но насколько я знаю, Стоун бросил тебя и сейчас он свободен. – Я приторно улыбнулась. – Так что он точно не может быть твоим мужчиной.
Одна из ее подружек усмехнулась.
– Черт, мамочка. Тут она тебя уделала.
– Заткнись, – злобно выплюнула Мерседес, прежде чем снова переключиться на меня. – Мы пытаемся все решить.
Я ненавидела это тянущее чувство внизу живота. Что-то новенькое.
Она повернула голову.
– И если ты умная девочка, то оставишь его в покое. Не заставляй меня повторять это снова.
Я могла бы согласиться, чтобы она ушла, но она выбрала плохой день.
– Вау, – пробормотала я с притворным удивлением.
– Что «вау»?
– Просто неожиданно. – Я невинно пожала плечами. – Не думала, что он простит тебя за то, что ты трахалась с его братом. – Я оскалилась. – Шлюха.
Я не успела моргнуть, как она схватила банку с газировкой, вылила ее мне на голову и смяла о мой затылок.
– Сука.
Вздохи и шепот мгновенно наполнили столовую, и я, будто сквозь пелену, заметила, как она сжимает руку в кулак. Я поморщилась, приготовившись к удару. Но его не произошло.
– Отвали от нее, – прорычал Стоун, оттаскивая Мерседес.
Она сопротивлялась совсем недолго, ведь Стоун – и его слова – оказались сильнее нее.
– Я сказал тебе, что между нами все кончено.
Ее лицо исказила неприятная гримаса.
– Только потому, что она…
– Бьянка с этим никак не связана. Я тебя больше не хочу, Мерседес. Тебе пора это понять и прекратить вести себя как одержимая преследовательница.
– Так ее! – крикнул кто-то.
Унижение, которое испытывала сейчас Мерседес, можно было пощупать руками, хоть она и старалась его скрыть.
– Пошел ты, – ее взгляд стал тяжелым, – и твой крошечный член.
Столовую наполнили улюлюканье и свист.
В глазах Стоуна мелькнула боль, и не успев себя остановить, я закричала:
– Не крошечный! – Оперевшись на стол, я встала. – Поверь, я видела. – Я подмигнула ей. – Ты многое потеряла.
Мерседес снова кинулась на меня, но на этот раз мне на помощь пришла охрана и утащила ее прочь.
Стоун перевел взгляд на меня.
– Ты в порядке?
– Голова болит, но переживу.
Он снял толстовку и протянул ее мне.
– Держи.
Учитывая то, что я вся была покрыта липкой газировкой, я с удовольствием приняла ее.
– Спасибо.
Он кивнул и вернулся к своему столу.
Глава двадцатая
Я пришла просто, чтобы вернуть толстовку.
По крайней мере, это я повторяла себе, пока шла к «Кукареку».
Когда Сойер сказала, что поедет на работу, чтобы помочь накормить бездомных после ужина в честь Дня Благодарения, я попросила ее меня подвезти.
Я быстро нашла Стоуна взглядом. Он был по локти в картофельном пюре и подливе и вручал каждому, кто подходил к нему, большую порцию, сопровождая это улыбкой на своем прекрасном лице.
К черту его за то, что он такой добрый и до смешного милый.
К черту мое сердце за то, что пропустило удар.
Я попыталась подойти к нему, но меня остановил мистер Гонсалес.
– Ты… на выход.
Черт возьми.
– Да ладно вам, мистер Джи, – крикнул Стоун из-за стойки. – День Благодарения ведь.
Когда стало ясно, что мистер Гонсалес не собирается уступать, я добавила:
– Я подумала, вам может пригодиться помощь.
Ну, это не совсем правда. Но почему нет? Тут было довольно многолюдно, и им явно не помешала бы лишняя пара рук.
Стоун вскинул брови от удивления.
– Серьезно?
– Абсолютно, – твердо заявила я.
Может его босс меня и не любил, но накормить бездомных и нуждающихся ужином на День Благодарения – это очень достойно, было бы замечательно принять в этом участие.
Мистер Гонсалес подумал несколько секунд, прежде чем сказать:
– Ладно. Но только сегодня. Никаких исключений. – Мужчина достал из кармана сетку для волос. – Надень это.
Я сделала, как он сказал, и встала у стола с подливой рядом со Стоуном. Двигаться на костылях было немного сложно, но у меня получилось подстроиться под ритм работников.
Все это время я чувствовала взгляд Стоуна, прожигавший во мне дыру.
– Что?
Его губы изогнулись в усмешке.
– Ничего.
Чушь. Я одним взглядом дала ему понять, что думаю по поводу этого ответа.
Он набрал пюре своей огромной ложкой.
– Я просто никогда не думал, что увижу Бьянку Ковингтон в резинке для волос, кормящую бездомных.
– Ну, я рада здесь находиться. – Положив подливу на тарелку какой-то женщины и пожелав ей счастливого Дня Благодарения, я решила рассказать все, как есть. – Хотя, по правде говоря, это не официальная причина, по которой я пришла сюда сегодня.
Выражение его лица стало любопытным.
– Оу, неужели? – Стоун отдал тарелку следующему человеку. – Так почему же ты здесь?
Наши взгляды встретились.
– Из-за тебя. – Попытавшись скрыть свою неловкость, я кивнула на свою сумку на полу. – В смысле, из-за твоей толстовки. Хотела вернуть.
Опустив ложку, он подошел ко мне чуть ближе.
– Правда?
О, Боже. Сейчас я как никогда была благодарна костылям, ведь ноги у меня внезапно стали совершенно ватными.
– Ага. – Я отвела взгляд. – Подумала, она тебе нужна.
К счастью, в этот момент перед нами оказалось несколько людей, и мы снова вернулись к работе.
– Бьянка? – сказал он спустя, кажется, целую вечность.
– Да?
– Он был не прав.
Голос у Стоуна был такой тихий – я едва могла разобрать, что он говорил.
– Что?
Мне нужно было убедиться, что я правильно поняла его слова.
Выражение его лица было полно боли, когда он повторил:
– Он был не прав. – Стоун шумно выдохнул. – Черт, Бьянка. Той ночью многие были виноваты. Дилан – за то, что игралась с Лиамом, сказав, будто пойдет с ним на танцы. Джейс – за то, что никогда не говорил о своих чувствах к Дилан… но в большей степени Томми. – Он наконец посмотрел на меня. – Мой брат не должен был издеваться над Лиамом. – Его голос наполнила искренность. – И, если это хоть что-то для тебя значит, мне очень жаль, что такое случилось с твоим братом. Похоже, он был замечательным человеком.
Мое сердце сжалось от боли и тоски. Он был.
Я была так обескуражена этими чувственными словами Стоуна, что едва не выронила из руки ложку. Несмотря на то, что все сказанное им – правда, я понимала, насколько сложно ему было это принять.
– Спасибо, – прошептала я, и мой голос задрожал от переполнявших меня эмоций. – Для меня это очень много значит.
А еще из-за этого мои чувства к Стоуну стали только сильнее.
Он снова отвернулся к пюре.
– И чтобы кое-что прояснить. Я сказал это не для того, чтобы ты снова начала со мной разговаривать. Я правда так…
– Хочешь погулять сегодня? – выпалила я.
Я не могла удержаться от желания быть с ним рядом. Особенно сейчас, когда я знала, что мы с ним на одной стороне.
Стоун хитро улыбнулся.
– Черт меня побери. Бьянка Ковингтон, ты приглашаешь меня на свидание?
– Возможно. – Я ответила ему такой же улыбкой. – Зависит от обстоятельств.
Он приподнял брови.
– Каких?
– Согласишься ты или нет.
Пожалуйста, соглашайся.
Стоун пожал плечами.
– Прости, сегодня не могу.
Черт, ну и облом.
Сглотнув комок разочарования, вставший в горле, я ответила:
– Оу. – Я опустила глаза на поднос с подливой. – Я пони…
– У меня сегодня в планах после работы посмотреть «Идентификацию Борна» с девушкой, от которой я без ума.
Я бы не смогла перестать улыбаться, даже если бы попыталась.
Оставалась только одна проблема.
Я перевела взгляд на Сойер, которая счастливо напевала рождественскую песню, нарезая индейку. Что-то мне подсказывало, что она была из тех людей, которые оставляли у себя в комнате гирлянду до февраля.
– Я скоро вернусь, – сказала я Стоуну, двинувшись в ее сторону.
– Можешь оказать мне услугу?
Сойер подняла на меня глаза.
– Не волнуйся. У меня все под контролем. Альфонсо – шеф-повар – готовит еще подливу, и…
– Мне не нужна еще подлива. Мне нужно, чтобы ты прикрыла меня, пока я гуляю со Стоуном вечером.
Она выпучила глаза.
– Еще раз?
– Он признал, что Томми был не прав.
Сойер отвлеклась от индейки.
– Хорошо…
– Стоун – замечательный парень, Сойер. Ты сама это сказала. И я понимаю, что это глупо, но он мне очень-очень нравится.
– Правда?
Я застонала.
– Сойер.
Она вытерла руки полотенцем.
– Я не знаю. Ненавижу врать. Особенно Коулу. После сердечного приступа я пообещала ему больше никогда не лгать…
– Пожалуйста, – умоляла я. – Кроме того, это ведь не плохая ложь. Я просто буду смотреть фильм у Стоуна. Меня не будет максимум три часа.
Она стала заламывать руки.
– Я очень не хочу врать, Бьянка.
– Я понимаю, но ты знаешь, какими гиперопекающими могут быть Джейс и Коул. Они с ума сойдут, если узнают, что я со Стоуном, а это очень несправедливо, ведь он хороший парень. К тому же, я думала, мы друзья.
Если это не убедит ее помочь мне, то даже не знаю…
– Мы и есть друзья. – Сойер принялась обмахивать себя руками, словно ей не хватало ки