– Как тебе новая школа?
– Мне нравится.
Особенно теперь, когда мы со Стоуном вместе.
Коул запихнул в рот кусок мяса.
– Сойер сказала, ты с кем-то подружилась.
Я перевела на нее свой яростный взгляд. Она обещала, что будет хранить наши со Стоуном отношения в тайне еще хотя бы немного.
– Мерседес, – сказала Сойер, пнув меня под столом.
Черт. Мне действительно нужно потренироваться лгать.
– Да, точно.
Джейс сделал глоток.
– Я рад, что у тебя появляются друзья.
– Приводи ее в гости, – встряла Дилан. – Я бы с удовольствием с ней познакомилась.
Я не могла понять, подозревала ли она меня в чем-то, но мне это не нравилось. И мне абсолютно точно не нравилась она. Теперь.
Я проткнула кусок мяса вилкой.
– Ага, и слушай, знаешь, какое еще веселье можно придумать? Ты могла бы пойти с ней на танцы в школе, а потом поцеловаться с ее братом у нее за спиной.
Папа едва не подавился едой. Сойер выплюнула свой напиток. А Дилан побелела так, словно увидела приведение.
– В чем, черт возьми, твоя проблема? – прорычал Джейс.
Я встала так быстро, что чуть не уронила стул.
– В ней. Она намеренно использовала Лиама, а мы все просто сидим здесь, как одна большая счастливая семья, делая вид, что она никак не причастна к тому, что с ним произошло.
Не уверена, откуда взялся весь этот гнев, но меня буквально трясло от его мощи.
Дилан бросила свою салфетку на тарелку.
– Думаю, я пойду спать.
В моих мечтах она уходила навсегда.
– И мне тоже пора спать, – быстро проронила Сойер.
Я ткнула себе пальцем в грудь.
– Я тоже ухожу.
Я двинулась к двери, когда папа и Коул поднялись со своих стульев.
– Не надо, – сказала я им. – Я хочу побыть одна.
После этого я захлопнула за собой дверь и ушла на задний двор.
Я знала, Джейс любит ее, но меня бесило, что он не видел, какую роль она во всем этом сыграла. Как будто любовь его ослепила.
Громко застонав, я достала телефон из кармана и написала Стоуну, ведь он был единственным, кто мог понять злость, которую я испытывала к Дилан.
Бьянка: Привет.
Стоун: Не могу говорить, Борн. Занят на работе.
Что ж, вот оно.
Засунув телефон в карман, я побрела к огромному бассейну. Я жутко хотела поплавать, но мне было нельзя, пока доктора не дадут зеленый свет.
Потрясающий розовый закат отражался в воде, и я не могла не любоваться его красотой.
Жаль, Лиам не может увидеть этого.
И пусть во мне сейчас плескался океан боли, главное, что меня беспокоило, это чувство растерянности. Почему он не поговорил со мной в ту ночь? Почему не рассказал, что случилось? Мы рассказывали друг другу все. Почему в ту ночь, когда я была нужна ему больше всего, он не обратился ко мне?
Я зарыдала так сильно, что очертания бассейна превратились в нечеткую картинку. Не желая, чтобы кто-нибудь слышал или видел, как я разваливаюсь на кусочки, я двинулась в сторону гостевого домика.
Несмотря на пустоту и голые стены, на меня накатило чувство спокойствия, едва я закрыла дверь.
Я не помнила этого места. Никаких эмоциональных связей на ум не пришло. Но, по какой-то непонятной причине, у меня вдруг возникло ощущение, словно эти стены хранили все мои секреты.
Всю мою боль.
Я не была уверена, в чем скрывалась причина нового потока слез, хлынувшего из моих глаз. Я знала только, что мне было невыносимо больно. Будто в моей груди зияла дыра, которую я никогда не смогу заполнить.
Во мне не хватало какого-то необходимого куска.
Меня накрыла волна усталости, и я упала на единственный предмет мебели в этом месте. На матрас в спальне.
И продолжила всхлипывать, пока не закончились слезы.
Глава двадцать третья
Трясущимися руками я забила имя Хейли в поисковик.
Ноутбук мгновенно выдал кучу результатов.
Ее дата рождения и адрес электронной почты. Статья из местной газеты, в которой перечислялись все люди из ее выпуска. Тут даже была ее фотография со времен, когда она состояла в группе поддержки Королевской Академии. Ее страничка в Инстаграме и некролог.
Но ничего об аварии.
Даже местные новости об этом не писали.
Хм-м. Я собралась попробовать другой поисковой запрос, когда услышала стук в дверь.
– Входи, – сказала я Сойер.
– Тебе придется рассказать им поскорее, – прошептала она, быстро закрывая за собой дверь. – То, что я скрываю это от Коула, убивает меня.
Я закрыла ноутбук.
– Я расскажу. Я просто хочу… – Остановив себя, я покачала головой. – Ты не поймешь.
Ее взгляд стал мягче.
– Я постараюсь.
– Я хочу провести с ним немного больше времени.
Стоун стал моим светом в конце очень длинного и темного туннеля, мне будет так больно, когда придется с ним попрощаться.
Мне нужно больше времени.
– Хорошо, ты права. – Ее лицо исказила гримаса недоумения. – Я не понимаю.
Я едва переборола в себе желание сказать: «я же тебе говорила», и вместо этого сказала правду.
– Мои братья для меня все. Это значит, что никто никогда не будет значить для меня больше, чем они. Никогда.
– Все еще не понимаю.
– Они никогда не смирятся с тем, что мы встречаемся, Сойер.
И поскольку они моя семья и я люблю их… я сделаю то, чего они хотят, и буду держаться от него подальше.
Не важно, сколько боли мне это принесет.
Она нахмурилась.
– Милая… нет.
Теперь я ничего не понимала.
– Да, сначала будет хреново. Твои братья запрут тебя, включат свою гипеорпеку и прикажут тебе держаться от него подальше, – подойдя ко мне, она обхватила мое лицо ладонями, – но, Бьянка, они любят тебя. И я знаю, что самое важное для них – важнее гордости и злости, которую они могут испытывать – это чтобы их младшая сестра была счастлива. Для всех нас это важно.
Наверное, я никогда не думала об этом в таком ключе.
– Ты правда так думаешь?
Она улыбнулась.
– Я это знаю.
– Я скоро все расскажу Джейсу и Коулу, – сообщила я Стоуну.
Мы лежали на его кровати и смотрели очередной фильм про Джейсона Борна. Оказывается, Стоун был просто помешан на кино.
Он перевернулся, чтобы посмотреть на меня.
– Да?
– Ага. – Я провела пальцами по его животу. – После Рождества.
Стоун нахмурил лоб.
– Почему не раньше?
– Не хочу портить праздник.
Я подумала, это меньшее, что я могла сделать, прежде чем скинуть на них эту огромную бомбу.
– Вау. – У него заходили желваки. – Я не знал, что отношения со мной портят твою жизнь.
Это совсем не то, что я имела в виду.
– Стоун…
– Не важно. – Он сделался расстроенным. – Я понял, меня просто бесит, что мы постоянно должны прятаться.
– Осталось всего две недели. – Я поцеловала его в кончик носа. – После этого ты перестанешь быть моим грязным секретом.
В его глазах мелькнуло что-то порочное.
– Грязный секрет, а?
Атмосфера в комнате изменилась, отчего у меня задрожали колени.
Стоун был настоящим джентльменом, не склонял меня ни к чему, кроме поцелуев. Но взгляд, которым он одарил меня сейчас, сказал мне о том, что он был готов к большему.
Я тоже.
Он накрыл ладонью мою грудь и нежно сжал.
– Все нормально?
Более чем.
– Абсолютно.
Сократив расстояние между нами, он поцеловал меня. Мурашки понеслись по телу, когда его рука спустилась ниже, коснувшись голой кожи над поясом моих джинсов. Он отстранился.
– Тебе не больно?
Мои тазовые кости – это последнее, что меня сейчас беспокоило. К тому же, я была уже практически здорова.
Я покачала головой.
– Нет.
На самом деле, я была бы очень даже не против, если бы его прикосновения были немного жестче.
Звук, с которым он расстегнул мою ширинку, был настолько громкий, что едва ли не отразился от стен. Дыхание перехватило, когда он облизал два пальца и скользнул рукой под мои трусики. Усмехнувшись, Стоун провел кончиком большого пальца по моему клитору.
– Тебе нравится?
Я кивнула, прикусив губу. Он повторил движение, заставив все мои нервные окончания затрепетать.
– Хочешь еще?
О да.
– Да.
Его движения были такие медленные, такие нежные.
– Стоун.
Мне нужно было больше. Глубже, быстрее, жестче. Но он этого не сделал.
Стоун продолжил двигать рукой, высасывая каждую каплю моего удовольствия. Затем стал понемногу наращивать скорость, доводя меня до края. Одновременно с этим он изучал мое лицо.
– Ты кончишь для меня?
– Вчера она б-б-была в желтом п-п-платье. – Лиам оглянулся на меня. – Она б-б-была т-т-такая к-к-красивая, что у меня появились бабочки в животе.
Я едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. Его влюбленность в Дилан поглотила все вокруг.
Сведя брови вместе, он положил руку под голову.
– И т-т-тогда я п-п-понял.
Повернувшись, я посмеялась.
– Понял что?
Слезы, катившиеся у него из глаз, разрывали мое сердце на части.
– Что я н-н-никогда не б-б-буду достаточно х-х-хорош для нее.
– Лиам, это не правда.
Если бы я могла выбрать любую супер способность во всем мире, это была бы та, которая заставила бы моего брата посмотреть на себя так, как его видела я. Ведь если бы он смог это сделать, он бы понял, насколько он потрясающий.
В то время как остальные дети вели себя грубо – Лиам вел себя мило.
В то время как остальные дети вели себя глупо – Лиам вел себя умно.
И в то время как остальные дети повторяли за своими грубыми, глупыми друзьями, потому что боялись быть самими собой – Лиам всегда следовал за своим сердцем.
Он самый храбрый человек, которого я встречала.
Этот мир становится намного лучше и светлее, когда он рядом.