Гладстон заметила, что Пендергаст продолжает набирать скорость, и, оглянувшись, увидела вдали пару фар. Несмотря на то что они мчались как сумасшедшие, свет фар неумолимо приближался к ним.
— Вы знаете, что нас преследует машина? — спросил Лэм с нескрываемой тревогой.
— Знаю, — ответил Пендергаст.
Гладстон почувствовала, что у нее начинается паника. Господи, они ведь у черта на куличках. Вдобавок ко всему Пендергаст извлек из-под сиденья большой дробовик.
— Вот хрень! — выпалил Лэм. — Вы и вправду собираетесь его использовать?
Пендергаст ничего не ответил.
Откуда взялись эти преследователи? Как они узнали, куда направляется Пендергаст? Но потом Гладстон услышала наверху слабый звук вертолета, а мгновение спустя увидела впереди свет фар. Фары вроде бы не двигались, просто блокировали дорогу.
Не успела она заметить их, как Пендергаст уже сбросил скорость. Он выключил фары и мгновение спустя свернул с асфальтированной дороги на грунтовую, уходившую в сторону под прямым углом. Было еще достаточно светло, чтобы видеть, хотя и с трудом, но, как только они оказались среди деревьев, наступила темнота. «Рейнджровер» несся по выбоинам, подпрыгивая и взбрыкивая. Гладстон не представляла, как Пендергасту удается вести машину в такой темноте. Пульсирующий звук роторов наверху стал громче, и в просветах ветвей появился вертолет, который заложил вираж вправо и понесся в их направлении.
— Отстегните ремни, — велел Пендергаст.
Гладстон нащупала защелку, чувствуя, как колотится сердце. Взбудораженный Лэм громко дышал на заднем сиденье.
— Приготовьтесь к выходу. Если мы все еще будем ехать, распахните дверь до упора, затем выпрыгните под углом, сгруппируйтесь и перекатитесь.
Пендергаст выехал с более открытого пространства на некое подобие тропы в более густых, укрытых кронами деревьев зарослях. Он газовал, и «ровер» скользил по болотистым участкам, пролетал над наполненными жижей выбоинами. Вертолет находился почти над ними и не отпускал их. Яркий луч света прорезал кроны деревьев, освещая площадь вокруг, образуя безумные, движущиеся тени.
Сверху донесся резкий электронный голос: «Остановите машину».
Пендергаст, напротив, еще сильнее нажал на педаль газа и выехал на низкий протяженный участок, расплескивая комья грязи.
«Остановитесь, или мы будем стрелять».
Гладстон в ужасе нагнулась и закрыла голову руками.
Тяжелая машина резко свернула, и одновременно с этим сверху раздалась автоматная очередь — тук-тук-тук. Гладстон вскрикнула, когда «ровер» боком задел дерево. Еще одна вспышка выстрела, на этот раз сопровождаемая громким стуком в задней части автомобиля, звоном разбивающихся стекол и треском ломающихся веток. С заднего сиденья донесся булькающий звук.
Пендергаст нажал на тормоза, и внедорожник резко остановился. Повернув голову, Гладстон увидела, что Лэм разорван пулями. Зрелище было настолько жутким, что она оцепенела. Пендергаст схватил ее, распахнул дверь и вытащил женщину наружу. Потом вернулся к машине, ненадолго задержался, склонившись над искалеченным телом Лэма, снова схватил Гладстон и потянул за собой. Он затащил ее в кустарник, когда сзади раздался приглушенный хлопок — «ровер» загорелся, языки пламени устремились вверх, а сама машина стала с шипением погружаться в топь. Мрачно-желтое сияние осветило лес.
Держа Гладстон за руку, Пендергаст устремился в густые заросли кипарисов. Вертолет, похоже, потерял их; его прожектор безуспешно скользил по деревьям.
Пендергаст сбавил темп, продолжая держать женщину за руку, когда с неба упали первые теплые капли дождя, сначала редкие, затем все более частые. Луч вертолетного прожектора шарил среди деревьев вдали от беглецов, и неожиданно Гладстон воспрянула духом в надежде, что они совсем оторвались от преследователей. Пендергаст вел ее в более густые заросли, где кипарисы уступили место мангровому болоту, прорезанному узкими петляющими протоками глубиной около фута. Они продолжали идти, стараясь не производить ни звука, шли вброд по водному лабиринту. Гладстон пыталась выкинуть из головы видение мертвого тела Лэма, она с трудом сдерживала панику, сосредоточившись на беззвучном движении.
Дойдя до тупика, Пендергаст остановился. Он опустил руки в воду, извлек оттуда горсть жижи и начал обмазывать ею себя, показав своей спутнице, чтобы она занялась тем же, в особенности замаскировала свои светлые волосы. Жижа имела отвратительный запах, рыбный, гнилостный, но Гладстон подчинилась, покрыла себя густой жижей как могла. После этого они продолжили движение. Но теперь звук роторов вернулся, вертолет расширял зону поиска. Нет, он завис в воздухе. Пендергаст остановился, вглядываясь сквозь листву. Из неподвижной машины по канату спускались люди. Под проливным дождем они выглядели как инопланетяне в своих серо-зеленых шлемах с многоцелевыми выпуклыми очками, в громоздких бронежилетах, ощетинившиеся оружием.
Пендергаст показал жестом, что нужно соблюдать полную тишину, развернулся, и они двинулись к более глубокой воде, низко пригибаясь, протискиваясь в узкие проходы между мангровыми деревьями. Наконец они пробрались под клубком корней и оказались в небольшом водоеме с очень густыми зарослями. Пендергаст наклонился к ней и проговорил:
— Погрузитесь в воду, чтобы на поверхности осталась только голова. И добавьте жижи.
Она сделала, как он сказал: погрузилась в теплую воду и накидала на голову еще вонючей жижи, хотя дождь смывал грязь с той же скоростью, с какой она наносила.
Когда Гладстон начала думать, что они, возможно, ушли от преследователей, в промежутках между мангровыми стволами появились огоньки. Потом они исчезли. Она напрягла слух, пытаясь что-нибудь услышать. Между деревьями заметались красные точки, похожие на светляков, раздался плеск, звук приближающихся шагов. Гладстон почувствовала, как напряглась рука Пендергаста. Он подался к ней и прошептал прямо в ухо:
— Лазерные прицелы. Наберите воздуха в легкие. Под воду.
Гладстон сделала вдох и погрузилась в темную, непрозрачную воду. Она задерживала дыхание сколько могла, а когда больше уже была не в силах, то попыталась повернуть голову так, чтобы лицо как можно меньше выступало над поверхностью, пока она будет набирать воздух в легкие. Как только она высунула часть лица, в глаза ей хлынул свет.
— Не двигайтесь! — прокричал голос. — Поднимите руки!
Гладстон медленно встала, и несколько мгновений спустя то же самое сделал Пендергаст. На короткое время ее ослепили яркие фонари, но вскоре она смогла разглядеть около полудюжины фигур в тяжелом вооружении.
— Выходите!
Они выбрались из мангровых зарослей. Их окружили вооруженные люди. Один обыскал Пендергаста, забрал его пистолет, нож, другие вещи.
— Руки за голову. Идем!
Солдаты подталкивали их сзади, пока они шли по воде. Впереди, на островке меч-травы, стоял вертолет, трава бешено трепыхалась под винтами.
— В вертолет.
Держа руки на затылке, они вышли из канала. Когда они приблизились к вертолету, грузовая дверь открылась и из нее появилась женщина. Несколько мгновений она смотрела на них, потом сказала:
— Мистер Пендергаст. Как неприятно увидеть вас снова.
46
Вечер выдался темный, тихий, дождливый. Полицейские ограждения и плохая погода придавали Каптиве почти заброшенный вид. Тёрнер-бич оставался закрытым, и расследование отпугнуло туристов от большинства привычных маршрутов. На остров накатывалась гроза.
К северу от Тёрнер-бич, на некотором расстоянии от воды стоял Мортлах-хаус. Его причудливые викторианские очертания выделялись на темном небе. В высоких окнах не было света, изнутри не доносились голоса. Дом стоял среди спящих дюн, и ничейная земля, заросшая солянкой и морским виноградом, отделяла его от поглощения прибрежными участками, которые начали разрастаться на север. Единственными звуками были мерный шелест прибоя и время от времени шум проезжающей по мосту Блайнд-пасс машины.
И тут с места наблюдения, скрытого в дюнах, поднялась чья-то фигура: это был бородатый человек с полотняной сумкой, двигавшийся с крайней осторожностью. Почти невидимый в мятом сером непромокаемом плаще, он медленно, опасливо приближался с севера, по тропинке, петляющей между дюнами.
Человек пересек участок дикой травы и, никем не замеченный, подошел к боковой стене Мортлах-хауса. Здесь он задержался на некоторое время, прислушиваясь и наблюдая, потом двинулся дальше.
На северной стороне дома, невидимый под кронами нескольких капустных пальм, лежал на земле трехфутовый кусок полиэтилена высокой плотности (выкрашенного в коричневый цвет, чтобы сливаться с почвой), примыкающий к дому и наклоненный под небольшим углом от него. Дойдя до этого места, человек остановился и прислушался. Он не услышал никаких звуков, кроме слабого потрескивания полицейского сканера, оставленного на веранде. Сканер лежал там без движения уже несколько дней, и неизвестно, был ли у сканера живой слушатель в течение этого времени. Бородатому человеку этот низкий белый шум шел на пользу. Путем долгого наблюдения он установил, что в доме все тихо. Один человек покинул его несколько дней назад с багажом, а бледный человек ушел утром. Девушка все еще находилась в доме, ее неясная фигура виднелась сквозь тюлевые занавеси в спальне наверху, где она читала книгу.
Человек опустился на колени, ухватил кусок полиэтилена и медленно сдвинул в сторону, обнажив отверстие в земле. Материал был водонепроницаемый и практически неразрушимый, и человеку было нетрудно сдвигать его в сторону. Он беззвучно соскользнул в черную нору, уходившую вниз, и оттуда подвинул полиэтилен точно на прежнее место у себя над головой.
Вся эта процедура завершилась без малейшего шума.
Оказавшись ниже уровня земли и защищенный от дождя, человек присел на корточки. Теперь никто не мог его увидеть — ни случайный прохожий, ни коп на вездеходе, ни обитатели дома. И все же его сердце тревожно билось. Тщательно спланированные успехи, многочисленные неудачи, перемежающиеся длительными периодами размышлений и опасливых расчетов, привели его к этому моменту торжества, смешанному с величайшими опасениями. На самом деле именно опасение и заставило его перенести этот последний момент на ранний вечер, а не действовать в привычные ему ночные часы: он просто не мог ждать дольше. К тому же мрак стоял такой же, как в полночь. И в любом случае он стал теперь невидимым.