Прохладный влажный ветерок с залива и стук дождя по крыше веранды были приятными и в то же время расслабляли. На берегу было пусто, а большие дома справа от Мортлах-хауса уже погрузились в темноту и заснули. Полицейский сканер лежал на круглом плетеном столе, выкрашенном в белый цвет, и Констанс подошла к креслу-качалке в дальнем конце веранды, чтобы быть подальше от этих звуков.
Теперь, когда она поймала «призрака», ее мысли обратились к отсутствующему опекуну — и к так и не решенному и никогда не обсуждаемому характеру их отношений. После того как дело Брокенхартса было закрыто, предложение Пендергаста провести неделю на шикарном безымянном острове разбудило надежды, которые она так долго подавляла в себе. Но тут, словно жестокий Меркурий, появился ответственный заместитель директора Пикетт и пробыл ровно столько, сколько было нужно, чтобы увезти Пендергаста, оставив Констанс наедине с собой, поглощенной мыслями о том, что было и что могло бы быть.
«Ты можешь любить меня так, как мне это нужно? Тогда ты сам ответил на свой вопрос».
Она тут же отправилась следом за Пендергастом на Санибел, горя желанием помочь ему, но мрачные подробности дела разбудили в ней собственные ужасные воспоминания и вынудили отказаться от этой затеи. Она нашла другую тайну, чтобы занять время, и не интересовалась ходом расследования Пендергаста, в особенности старалась избегать мыслей о блондинке-океанографе, с которой он проводил столько времени. По той же причине не нравился ей и сканер, который, как и Колдмун, напоминал ей о деле, заставившем Пендергаста уехать с острова. И потому она нарочно не хотела его выключать.
Констанс поставила бокал, так и не пригубив. Это было мелочно. Ниже ее достоинства. На самом же деле время, проведенное ею в последние дни так близко к воде — даже ближе, чем в те дни, когда они с Пендергастом расследовали дело в Эксмуте, штат Массачусетс, — притупило ее яростную детскую неприязнь к шуму прибоя. Свое собственное маленькое расследование тайны Мортлах-хауса она довела до конца. Возможно, ей следовало бы находиться рядом с Пендергастом: помогать ему в раскрытии дела, предлагать идеи, проводить разыскания, что получалось у нее особенно хорошо… и прикрывать его тылы. Она проявила слабость, позволив своим чувствам затмить долг.
Ее мысли были прерваны сканером. Обычно ей не составляло труда игнорировать его. Но сейчас он проявлял необычную активность.
«…Обгоревшие останки „рейнджровера“ последней модели… Сорок первое шоссе вдоль заповедной заболоченной территории, примыкающей к Эстеро-Бей… неопознанное тело молодого мужчины на заднем сиденье с многочисленными пулевыми ранениями и обгоревшее… ни одного человека поблизости… свидетельства борьбы…»
Констанс мгновенно вскочила на ноги. «Рейнджровер»? Алоизий недавно купил именно такую машину. Помощнику океанографа Лэму было около двадцати четырех лет. Находился ли Пендергаст в этой машине? Она внимательно слушала, пока диспетчер продолжал говорить о том, что регистрационный номер расплавился в огне и в машине не найдено даже следов каких-либо документов.
«…Сообщение рыбака на аэролодке… слышал стрельбу из автоматического оружия, вертолеты… пламя вдали… возможно похищение… все патрули прошу сообщить, все патрули…»
Констанс достала свой телефон, нашла номер Пендергаста, но ее сразу же перевели в голосовую почту. Она попробовала еще раз — с тем же результатом.
Она подошла к сканеру, взяла его в руки и принялась разглядывать кнопки управления, жалея, что слушала вполуха, когда Колдмун показывал ей эту чертову штуковину. Как тут перейти на передачу? И можно ли? Констанс повернула циферблат, еще раз, но этим только изменила частоту и отключила бормотание голосов. В панике она прокрутила диск назад, снова послушала, но передавали все то же, и никакой информации о принадлежности машины или о личности жертвы. В приступе внезапной ярости Констанс швырнула рацию с веранды, и та ударилась о плитки дорожки.
Она знала, что Колдмун возвращается из Мексики. Местонахождение Пендергаста неизвестно. «Возможно похищение…»
Нужно что-то делать.
Констанс проверила карман: стилет уже лежал там. В настоящий момент ей больше ничего не требовалось, кроме такси.
Не успела она заказать машину, как зазвонил ее сотовый. Определитель номера ничего не показывал, — может быть, это Пендергаст? Сердце встрепенулось у нее в груди.
— Да? — ответила она.
— Кто это? — раздался голос.
— Я хотела задать тот же вопрос.
— Меня зовут Роджер Смитбек. Я репортер «Майами геральд». Я пытаюсь дозвониться до агента Пендергаста.
Роджер Смитбек… Констанс вспомнила, что Алоизий не раз упоминал о том, какую роль сыграл репортер в расследовании по Брокенхартсу.
— Откуда у вас этот телефон?
— Не спрашивайте. Я звоню на частный номер Пендергаста, который он мне дал. У меня для него информация.
У Пендергаста было несколько номеров. Но был один особенный, которым он пользовался, только когда они работали вместе: этот телефон при повторном звонке переводил вызов на телефон Констанс.
Она чуть было не отключилась — у нее не было времени на разговоры. Но возможно, этому репортеру что-то известно?
— Это Констанс Грин, — сказала она. — Какая у вас информация?
— Констанс Грин, — повторил Смитбек. — Да, конечно, вы… — Он резко оборвал себя. — Слушайте, вы плотно сотрудничаете с Пендергастом, верно? Он мне больше ничего о вас не говорил. Вы — часть его ближнего круга.
— Прошу вас, ближе к делу.
— Я был несколько дней типа в заключении, еще чуть-чуть, и моя задница… в общем, могли убить в любую минуту. Я должен поговорить с ним. Понимаете, банда, татуировка…
— Мистер Смитбек, если у вас есть информация, сообщите ее мне, без всяких иносказаний.
— Ладно. Хорошо. — Смитбек тяжело дышал, словно запыхался. — Я искал информацию для статьи про обрубки, вынесенные на берег. И получил сведения о татуировке на одном из обрубков. Татуировка свидетельствовала о принадлежности к какой-то банде. Я стал задавать вопросы. И спросил не у того человека, в результате меня похитили. Главарь местной банды. Бахвал. Боже, какой говнюк…
— Ближе к делу.
Констанс бросила взгляд на часы. Где этот чертов водитель?
— Ладно. Так вот, эти наркоторговцы пришли в бешенство из-за того, что пропала крупная партия. Они предлагали вознаграждение за информацию. Если груз не будет обнаружен, то полетят головы. Этот груз доставляли контрабандисты, включенные в группу мигрантов, переходивших границу. Их всех неожиданно накрыли и увезли на грузовиках. Это были правительственные машины, все одинаковые, с закрашенными номерами… типа военных.
— Продолжайте.
Слушая его, Констанс отодвинула занавеси и увидела свет фар, приближающийся по Каптива-драйв.
— Один старый алкаш рассказал им историю про колонну грузовиков, которые въезжали в Тейтс-Хоул или Тейтс-Холл, не расслышал толком…
Констанс смотрела и слушала. Приближение фар замедлилось.
— …На западе, за Джонсонс-Форк, — продолжал Смитбек. — Десятиколесные грузовики с грузом, укрытым брезентом. С этими странными штуками вроде барабанов, привинченными перед кабиной. Похоже, они были такими же, как грузовики, перевозившие мигрантов. Пендергасту это нужно знать, вы поняли? Вы ему передадите? И не забудьте напомнить ему, что за ним теперь должок. Вы поняли?
Фары остановились перед Мортлах-хаусом.
— Мне нужно уходить, — сказала Констанс.
Она понятия не имела, имеет ли эта информация какую-то важность, но все же отложила ее в своей голове.
— Где он, кстати? — спросил Смитбек.
Констанс отключилась и побежала к подъехавшей машине. Приглушенные сетования из подвала, которые смолкли какое-то время назад, снова зазвучали при звуке ее шагов.
«Он выживет», — подумала Констанс, садясь во внедорожник.
— Леди, позвольте мне сказать, что пункт назначения, который вы указали как «рядом с Эстеро-Бей», — это очень неконкретно.
— Когда мы будем на дороге близ того места, я вам скажу, где остановиться.
Она увидела в зеркале заднего вида, что водитель нахмурился.
— Вы не можете сказать, где точно? Это длинная пустынная дорога.
— Там будет полиция.
48
«Добро пожаловать в Таллахасский международный аэропорт, — раздался в динамиках голос стюардессы. — Мы еще раз приносим извинения за изменение маршрута, вызванное погодными условиями, и мы сделаем все, чтобы…»
Остальная часть объявления потонула во всеобщем шуме, когда люди начали доставать свои мобильные телефоны, вскакивать и открывать верхние багажные секции, сражаться с сумками на колесиках и толкать друг друга, спеша к выходу. Колдмун же просто угрюмо сидел, смирившись со своим невезением. Перед посадкой он зарегистрировал пистолет на пропускном пункте, и после пяти часов полета в тесном кресле пистолет превратился в свинцовую гирю, висящую на его плече под пиджаком. Долбаное Таллахасси. Самолет должен был приземлиться в Форт-Майерсе, а теперь ему придется несколько часов ехать в грозу, чтобы добраться туда.
Его мрачные размышления были прерваны вибрацией в кармане брюк, причем не той вибрацией, какую он ценил. Это напоминал о себе его телефон с выключенным звуком. Наверное, звонит Пендергаст.
Колдмун вытащил телефон. Региональный код 212, нью-йоркский телефон с незнакомым номером. Ну точно, это Пендергаст, готовый подключить к линии Пикетта, чтобы поаплодировать его, Колдмуна, успехам. Отлично, ему только поздравительной групповухи не хватает.
Впрочем, не стоит предполагать худшее. Сейчас все станет ясно. Он поднес телефон к уху и сказал:
— Специальный агент Колдмун.
— Агент Колдмун, — раздался женский голос, — это…
Остальное утонуло в чем-то похожем на вой в аэродинамической трубе.
— Что? — спросил он. — Кто это?
Он услышал тот же голос, требующий, чтобы закрыли окно, и внезапно аэродинамическая труба смолкла.
— Леди, я ничего не вижу через лобовое стекло, — жалобно проговорил кто-то.