Антон едва успевает сморгнуть остатки сна. Калла ставит его на ноги, он сует ноги в ботинки, накидывает на плечи китель. Сирена оглашает воем коридор, они выбегают и видят, что там с обеих сторон пусто. Им удается беспрепятственно добежать до самого выхода из здания. Солнце уже висит прямо над горизонтом – сердитый красный шар, выдернутый из его тайного убежища. Арбалетный болт летит прямо в них.
Прежде чем Антон успевает метнуться в сторону, болт застывает в верхней точке дугообразной траектории. И с лязгом падает на землю. Калла смотрит, как он откатывается в сторону.
– Не знал, что ты так умеешь, – небрежным тоном замечает Антон. С разных сторон слышатся новые щелчки арбалетных выстрелов. Каллу они, видимо, не тревожат.
– Это корона, – отзывается она. – Пригнись.
Второй стражник целится лучше. Присев, Калла сбивает его с ног, взмахивает рукой и сдергивает с его пояса меч, и делает все это, не касаясь его самого. Проскользивший по земле меч подхватывает Антон, едва он оказывается в пределах досягаемости. Выдернув из ножен, Антон перехватывает его обратной стороной и, как только стражник вскакивает с земли, снова валит его, ударив тупым концом рукоятки в висок.
А потом три оставшихся стражника бросаются к ним одновременно.
– Можешь обездвижить их? – кричит Антон.
Он стремительно орудует мечом, но едва ли может справиться сразу с тремя противниками. Один стражник чуть не дырявит ему клинком бок. Кулак другого задевает его по уху, прежде чем он успевает увернуться.
– Я не знаю, как. Не могу сосредоточиться сразу на всем…
Калла выплескивает заряд энергии. Он отбрасывает стражников на несколько шагов, и Калла не медля срывается с места, дернув Антона за плечо.
– Скорее! Такое срабатывает только один раз. Вон туда!
Они бегут, направляясь к воротам сторожевой базы. Калла тоже обзавелась мечом, хотя по сравнению с металлом у нее на голове он смотрится как украшение. Ее взгляд устремлен на стражников верхом на конях, занявших оборонительные позиции, и Антон не понимает, что она задумала, пока не слышит:
– Возьми левее. Раздели их.
– А, так я наживка.
– Антон!
Хоть он и пытался препираться, но мгновенно бросается в сторону. Стражники рассчитывали, что они с Каллой будут сражаться бок о бок, а его маневр выглядит так, будто он уклоняется от прямого столкновения. Один из стражников кидается за ним, отделившись от строя. Убежать от него Антон не может, но старается увести подальше от остальных, а потом дает возможность стражнику настигнуть его, делая вид, будто запыхался. Стражник наклоняется с седла, протягивает руку, желая схватить его.
Метнувшись в его сторону, Антон с силой врезается в бок его лошади.
Стражник теряет равновесие. Не давая ему опомниться, Антон хватает его за ногу и стаскивает с лошади. И в то же мгновение, подхватив поводья, делает короткий разбег, чтобы самому взмахнуть в седло.
Развернув лошадь, он вглядывается вперед и находит Каллу в гуще стражников.
– Принцесса!
Утро заливает ярким светом провинцию Эйги, превращая ее равнины в бескрайние золотые поля. Калла вскидывает голову, и, хотя ее лицо забрызгано кровью, никаким пейзажам Талиня с ней не сравниться – величием она уступает разве что солнцу.
Антон протягивает руку, направляя коня в толпу стражников. Хватает за руку Каллу, сжимает пальцы на ее запястье и забрасывает ее в седло.
– Давай! – велит Калла, приблизив губы к его уху и вцепившись обеими руками ему в плечи. – До самого Сань-Эра!
Стена Сань-Эра вырастает из ниоткуда, как мираж из настоящего камня и стали.
Калла ахает, крепко обхватив Антона, тот останавливает лошадь. Преследуемые стражниками, они неслись галопом, так что земля летела из-под копыт. Но едва увидели силы, сосредоточенные у стены, им стало ясно, что прямой путь в город закрыт. Понимая это, Калла сжимает плечи Антона, подавая знак остановиться.
Август ждет вместе с солдатами. Галипэя нигде не видно. Но другие Вэйсаньна с серебряными глазами уже бдительно заняли позиции перед своим королем.
– Довольно, Калла, – говорит Август. Голос звучит негромко.
Метнув взгляд в сторону, Калла видит неподалеку и дворцовую стражу, сдерживающую переселенцев из провинций, лагерь которых разбит под стеной. Привлеченные шумом и суматохой, многие выбрались из своих укрытий посмотреть, что происходит. Калла понимает: все они видят, что у нее на голове. Даже находясь за стеной, вдали от выпусков новостей и медленно загружающихся страниц в сети, эти люди наверняка слышали о божественной короне и делегации, отправленной на ее поиски. Граждане Талиня знают, что за трон королевства ведется борьба.
Калла должна выйти из этой схватки победительницей. Иначе Август уничтожит всех переселенцев из этого лагеря на месте, чтобы избавиться от свидетелей, скрыть факт, что Калла способна носить корону, и избежать небесной кары.
– Предлагаю тебе отойти в сторону, – говорит Калла.
Отчаянная погоня завершилась. Стражники, которые преследовали их от самой сторожевой базы, настороженно встают полукругом, преграждая им с Антоном путь к бегству.
– Не могу. Вы двое представляете угрозу для Сань-Эра.
Антон порывается спрыгнуть с седла. Калла быстро сжимает ему руку, не давая сделать это. Пока они находятся на одной высоте со стражниками позади них, их вряд ли получится застать врасплох быстрым взмахом меча. До обнаружения короны Август предпочел бы сохранить Калле жизнь, чтобы Сообщества Полумесяца не превозносили ее как мученицу. Но в нынешних обстоятельствах Калла не удивилась бы, если бы Август попытался снести ей голову прямо здесь и сейчас, если это поможет ему вернуть корону.
– Мы – угрозу? – кричит в ответ Антон. – Калла была избрана небесами. Если она угроза, значит, так угодно богам, а ты – не кто иной, как самозванец. Ни королевской крови, ни одобрения небес.
Август мрачнеет. Толпа зрителей разрастается.
– Не усложняйте ситуацию.
Антон побуждает лошадь двинуться вперед. Она делает шаг. И сразу же все Вэйсаньна, заслоняющие Августа, принимают боевую стойку, а Калла тянется к поводьям. Она не станет драться сразу со всеми. Это слишком рискованно, особенно для Антона. Один неосторожный взмах клинком – и бренное тело рухнет замертво.
– Ты снимешь корону, – распоряжается Август. – И вернешь ее мне.
– Нет, – говорит Калла. – Ты подвел свое королевство, Август.
Август фыркает. Он совершенно искренне, без всякого притворства потрясен обвинениями Каллы. Всю свою жизнь Август Шэньчжи дотошно выяснял, чем так плох Каса и что сам он сделает иначе. Ему доподлинно известно, что отличает его от приемного отца.
– Ты видишь меня в роскошных одеждах? – спрашивает Август. – Или закатывающим пиры, пока народ голодает?
Калле почти жаль его.
– Даже если ты не алчный король, – отвечает она, – ты все равно остаешься жадным.
Когда они с Августом были еще почти детьми, на первые впечатления Каллы о нем повлияла история с разбитой вазой. Слуга разбил ее, король Каса увидел, что ваза разбита, и Август взял вину на себя. Гнев короля угас, Август как ни в чем не бывало вытер кровь с руки. В тот день никого не наказали. Слугу ни в чем не обвинили. Как достойно повел себя Август, часто думала она. Неважно, что осколки могли просто замести после того, как слуга взял бы вину на себя. Неважно, что это король Каса был не прав, а не Август прав. Калла высоко оценила его добрый поступок, однако он выстроил мир, где единственно возможным стал выбор между ним и Каса, и, конечно, она выбрала Августа.
– И что это должно означать? – спокойно спрашивает Август.
Что если есть два тирана, Калла вполне может стать третьим.
– Корона выбрала меня. Я законная наследница Дворца Неба и Сань-Эра.
Антон внезапно побуждает лошадь сделать еще шаг вперед, и половина Вэйсаньна вздрагивает. Они сомневаются, стоит ли им следовать приказу атаковать.
– Я заявляю о своих правах на королевство Талинь, – во весь голос кричит Калла. – Каждая провинция присягнет мне на верность, а потом я объявлю их свободными от трона. Сдавайся немедленно. У тебя нет выбора.
Зрители разражаются криками. Ликуют. Славят.
Молятся.
– Ты не сможешь. – Август вскидывает подбородок. – Ты этого не сделаешь.
– Кузен, тебе следовало знать меня лучше.
Корона пульсирует у нее на голове. Твердит ей: продолжай. Во Дворце Неба Калла чувствовала каждую струйку крови, могла сосчитать, сколько раз металл с силой вонзился в плоть. На этот раз все гораздо проще. На этот раз она не сдерживает ци, рвущуюся из ее груди, и, не сделав ни единого движения, перерезает глотки Вэйсаньна, стоящим перед Августом, орошая землю кровью.
В толпе зрителей визжат. Калла слышит эти звуки словно издалека. Но большинство хранит молчание. Большинство просто смотрит во все глаза и ждет.
Август стоит в окружении окровавленных тел. Смотрит себе под ноги. Даже в такой позе он выглядит особой королевской крови, низвергнутой с пьедестала силой.
«Пожалуйста», – безмолвно просит Калла.
Убивать его ей все-таки не хочется. Как бы легко это ни было, она по-прежнему видит в нем своего кузена, а другой родни у нее в этом мире нет. Кровью своей семьи она замарала свои руки самозванки по локоть. Если они станут еще грязнее, это будет трагедия.
Пожалуйста.
Медленно, очень медленно Август Шэньчжи отступает. Сдается.
Они не теряют времени зря. Антон пускает лошадь вперед, направляет ее к воротам, через узкое открытое пространство между ними. В безопасности они будут лишь после того, как Калла займет дворец и заявит о своих правах на трон, но, едва очутившись в Сань-Эре, оба чувствуют неладное. Вдалеке поднимается столб серого дыма. Прямо из центра города, где находится Дворец Единства.
– Будь осторожен, – предупреждает Калла, пока Антон спешивается первым.
Вместе они ныряют в переулки и несутся через Сань-Эр. Привычка у них сохранилась еще со времени игр, когда по утрам они крались в тени, стараясь остаться незамеченными, и слаженно нападали на очередных противников.