– Возможно, кто-то, с кем она тайком встречалась?
– Имеете в виду парня? Да подите вы!
– Разве у тебя в ее возрасте не было парня?
– Да, этот мерзкий ублюдок… – ответила Нина с ностальгической улыбкой. – Но она была монашкой. Даже не знала, что такое поцелуй с языком. Мария была просто помешана на скаутизме. Я какое-то время тоже, но потом мне надоело.
– Может, скаут…
– Во-первых, наш отряд почти полностью состоял из девочек, а во-вторых, когда она пропала, ребята были в школе. Карабинеры опросили их тогда же, когда и меня.
– Возможно, скаут из другого города.
– Они сюда не приезжают… Хотя, вообще-то, я мало знаю о том, чем занималась Мария после средних классов. Я устроилась на работу, а она по вечерам сидела дома…
Итала поняла, что девушка рассказала все, что знала.
– С кем она общалась?
Нина на несколько секунд задумалась, вертя в пальцах окурок.
– По-моему, единственная, с кем она продолжала видеться, – это Джада. Они обе были вроде как неудачницами в отряде. И хорошо ладили, хотя Джада младше Марии на несколько лет. Но когда они вместе играли, разница в возрасте не бросалась в глаза.
– Джада тоже монашка?
– Нет, она черная.
Итала вспомнила темнокожую девочку в скаутской форме, которую видела на фотографии. В протоколах ее имя не фигурировало.
– Говоришь, они поддерживали связь?
– Они были лучшими подругами. – Нина подумала и с горечью добавила: – Но может, Джада вовсе не была неудачницей, потому что поступила в университет. В отличие от меня, она не закончила тем, что драит унитазы.
Факультет агрономии Кремоны находился в квартале Порта-По рядом с карамельной фабрикой «Россана», в старом здании с колоннами и портиком, похожем в представлении Италы на Белый дом, только немного более ветхом.
В обеденный перерыв студенты и студентки отправились по местным барам, но Итала не увидела среди них никого похожего на ту, кого искала.
Она вошла в холл. Как в Кремоне, так и в Пьяченце Итала и ее команда имели знакомых во всех институтах и университетах, поскольку это позволяло сэкономить уйму времени на проверках по борьбе с терроризмом и наркотиками. Если у тебя возникают сомнения, ты идешь к этим знакомым, и они рассказывают тебе подноготную всех студентов.
На факультете агрономии был вахтер предпенсионного возраста, которого все звали Медведем, потому что он с трудом передвигался от ожирения. Медведь проверил для нее расписание первокурсников и сказал, что у Джады после обеда пройдет подготовительная лекция, так что Итала решила дождаться ее в машине. Она не узнала бы девушку, если бы та не была единственной чернокожей из вошедших: Джада, одетая в короткую юбку и топ, в который Итала не смогла бы втиснуться, даже если бы разрубила себя пополам вдоль, была на голову выше ее.
Итала вышла из машины, окликнула девушку и быстро показала ей удостоверение.
– Я знаю, что через десять минут у тебя лекция, но, если поторопимся, ты как раз успеешь к началу.
– Что случилось? – в ужасе спросила Джада.
– Ничего. Я по поводу Марии Локателли.
Ужас в глазах Джады сменился изумлением.
– И вы обращаетесь ко мне сейчас? Через шесть лет?
– Я хотела только уточнить кое-что относительно твоих показаний. Это не займет много времени.
– Каких показаний?
Итала опешила:
– У тебя не брали показания?
– Когда полицейские пришли в школу в поисках друзей Марии, на меня даже не посмотрели. Я заставила родителей позвонить в участок, но им сказали, что в моих показаниях нет необходимости.
Несколько студенток прошли мимо, махая Джаде, но та не ответила на приветствие.
– Знаете, что я думаю? – спросила она, нервно ломая руки. – По-моему, я не понравилась вашим сослуживцам, потому что я черная.
– Но теперь здесь я. Ты можешь сообщить что-то полезное?
Джада пожала плечами:
– Нет, вряд ли. Но я была ее единственной настоящей подругой. Остальные девочки относились к Марии как к умственно отсталой.
– Это ты привела ее к скаутам?
– Да, но потом вмешался ее урод-отец… и его выпустили из тюрьмы… – Она фыркнула. – Слушайте, у вас не найдется покурить? Сама я не могу покупать сигареты, иначе папа меня убьет. О боже… я не в том смысле…
Итала с улыбкой протянула ей «МС» и тоже закурила.
– Разве ты не совершеннолетняя?
– Да, мне восемнадцать. Я рано пошла в школу, поэтому уже учусь в университете. Знаете, я родилась в ноябре. Но для них я навсегда останусь ребенком.
Они отошли к урне, чтобы стряхнуть пепел.
– Помнишь что-нибудь о тех годах, когда ты состояла в скаутской организации?
– Я все еще принадлежу к ним. В основном провожу мероприятия с детьми. Но мне некогда быть вожатой.
– Ясно. Сейчас я задам тебе очень важный вопрос, и ты должна ответить честно. Ради твоей подруги.
– Чтобы найти убийцу?
– Да… Мария когда-нибудь ездила с вами тайком в Кремону?
На секунду воцарилась тишина, во время которой Итала молила небеса, чтобы ее выстрел не попал в цель. Чтобы Джада понятия не имела, о чем она говорит, чтобы никто не прикрывал дочку Санте Локателли и чтобы бедняжка так и не осуществила свою мечту отправиться в поездку с друзьями. Тогда Итала смогла бы уйти с легким сердцем и забыть эту поганую историю, которая наполняла ее голову образами плавающих трупов. Но Джада расплакалась, и Итала поняла, что ей не светит такая удача.
Итала усадила Джаду в свою машину.
– Только чтобы не устраивать зрелище для посторонних глаз, – пояснила она девушке, – давай посидим в салоне. Мы никуда не поедем.
«Черт, я попала в точку, – подумала Итала. – Боже святый, я нашла связь между жертвами». Все время эта связь находилась под самым носом у ее коллег и магистратов. Даже Басси и тот о ней не упомянул. Недостаточно надежная свидетельница, – возможно, она тогда плохо говорила по-итальянски… Так или иначе, это ничего бы не изменило.
– Так вот почему Мария умерла? Потому что ее отец узнал, что она ездила с нами? – сквозь слезы спросила Джада.
– Нет, вовсе нет, – ответила Итала. – И отец не убивал ее. Когда состоялась эта поездка?
– Точно не помню. Было воскресенье, незадолго до того, как Мария пропала. Ей оставалось всего ничего до выпускного. Вы знаете, что она ни разу в жизни не видела бассейна?
– Вы ездили в гребной клуб «Тоти»?
– Да.
– Значит, ты сказала вожатым, что у Марии есть разрешение отца, верно?
– Я подделала подпись на разрешении, потому что она… – Джада покачала головой. – Она была на это не способна.
– Ты не замечала, не приближался ли к Марии в поездке кто-то странный? Ты понимаешь, о чем я.
– Нет.
– Уверена?
– Да. Я много раз вспоминала тот день. Если бы я что-то видела, то не успокоилась бы, пока меня не выслушают. Но ничего такого не было. Все равно следовало рассказать?
– Ты рассказываешь сейчас. Сколько вас было на той вылазке?
– Из Конки? Человек двадцать.
– Не помнишь, кто из взрослых вас сопровождал? Или встретил вас в Кремоне?
У Джады перехватило дыхание.
– Думаете, ее убил кто-то из них?
– Нет-нет. Не беспокойся. Нам лишь нужно, чтобы они рассказали о том, что видели.
– В «Тоти» всегда полно народу, но скауты держатся особняком.
– А кто приехал с вами? Родители, наставники?
– Помню только дона Луиджи. Я не помню, кто был из лидеров.
– Лидеров?
– Это ребята, которые, пройдя путь скаутов, отучились на лидеров. Так их называют. Им всем больше восемнадцати.
– Ты могла бы узнать?
– Могу заглянуть в летную тетрадь за тот год.
– Что это?
Джада пожала плечами:
– Своего рода дневник для «божьих коровок», детей до одиннадцати лет. У малышей он называется «охотничья тетрадь», потому что они «волчата».
– Ясно.
– Но многие из нас продолжают вести его, даже когда становятся разведчиками или роверами. Он служит для размышлений, молитв, обсуждения с другими. Мой дневник лежит в моем шкафчике в штабе. Мы все их там держим.
– Шкафчики закрываются на ключ?
– Нет. Никто не читает чужие тетради без разрешения. Это табу, скаутская тема, со стороны сложно понять. – Джада взглянула на часы. – Я пропустила полчаса лекции, можно я пойду?
– Конечно. Увидимся здесь завтра, ладно? Расскажешь мне, что нашла. Или нужно ли тебе больше времени. Полезным может оказаться все.
Джада кивнула.
– И помалкивай об этом, – попросила Итала. – Мне нужно выслушать свидетелей, прежде чем они поговорят между собой.
«Или решат дать деру», – мысленно добавила она.
Итала прибыла в участок в конце смены, но перед ее дверью все еще стояла очередь. Она делегировала встречи своей команде, делая вид, что не слышит протестов, и закрылась в кабинете, чтобы поесть печенья. Секретарша вошла без стука. Это была пятидесятилетняя гражданская служащая по имени Грация, которая походила на полицейского больше, чем многие из тех, кто носит форму. Она особенно прониклась к Итале симпатией с тех пор, как та подарила ей кухонный комбайн.
– Тебя вызывают зануды, – сказала она.
Итала потянулась в кресле.
– Какие из них?
– Отдел кадров. Может, тебя хотят повысить.
Итала рассмеялась, надела форменный жакет и перешла из корпуса в гораздо большее здание – центр всей деятельности уголовной полиции, где также ведется прием населения. Отделом кадров заведовал заместитель комиссара Эспозито, сухопарый дылда, который покосился на нее из-под своих очков Ray-Ban. Итала знала о нем только то, что он внук полицейского, сын полицейского и отец полицейского, и представляла все его семейство с такими же сволочными лицами. Она остановилась на пороге.
– Вызывали, господин заместитель комиссара? – спросила она, вытянувшись по стойке смирно.
– Карузо… Какая честь! Проходи, присаживайся.
– Есть, господин заместитель комиссара. – Итала повиновалась. – Вы хотели меня видеть?