– Я понимаю, – сказал Кеннет.
– И еще, капитан Маршалл, – продолжал Уэстон. – Вам ничего не известно о том, как ваша жена собиралась распорядиться своим имуществом?
– Вы имеете в виду завещание? Не думаю, что она когда-либо составляла его.
– Ее интересы представляет контора «Баркетт, Маркетт и Эпплгуд», Бедфорд-сквер. Она занималась всеми контрактами Арлены. Но я почти абсолютно уверен, что завещания моя жена не составляла. Как-то раз она сказала, что при мысли о подобном у нее по коже мурашки бегают.
– В таком случае, если она умерла, не выразив свою последнюю волю, все ее имущество переходит к вам как к ее супругу.
– Да, наверное, так.
– У нее были близкие родственники?
– Не думаю. Если и были, она о них никогда не упоминала. Насколько мне известно, родители ее умерли, когда она была еще маленькой, а братьев и сестер у нее не имелось.
– Полагаю, в любом случае завещать ей было особенно нечего.
– Напротив, – холодно возразил Кеннет Маршалл. – Не далее как два года назад сэр Роджер Эрскин, давний друг Арлены, умер и оставил ей почти все свое состояние. Всего, кажется, порядка пятидесяти тысяч фунтов.
Инспектор Колгейт встрепенулся, его взгляд оживился. До сих пор он молчал, теперь же спросил:
– То есть, капитан Маршалл, ваша жена была богатой женщиной?
– Наверное, можно сказать и так, – пожал плечами Кеннет.
– И вы по-прежнему утверждаете, что завещания она не составляла?
– Вы можете спросить у ее поверенных. Но я убежден в том, что не оставляла. Как я уже говорил вам, Арлена считала, что это принесет несчастье.
Последовало молчание, после чего Маршалл добавил:
– Что-нибудь еще?
Уэстон покачал головой:
– Не думаю. Колгейт, у вас есть вопросы? Нет?.. Капитан Маршалл, позвольте еще раз выразить вам соболезнование в связи с постигшей вас утратой.
Кеннет часто заморгал.
– О… спасибо, – дрогнувшим голосом произнес он и вышел.
Трое оставшихся в кабинете переглянулись.
– Непробиваемый человек, – заметил Уэстон. – Ничего нам не сказал. Колгейт, вы что о нем думаете?
Инспектор покачал головой.
– Трудно сказать. Он не из тех, кто раскрывает душу. Люди такого типа производят плохое впечатление, когда дают показания в суде, и все же это несправедливо. Бывает, они сильно переживают случившееся, но только не показывают этого. Именно такое поведение подтолкнуло присяжных в деле Уоллеса вынести вердикт «виновен». Улики тут были ни при чем. Просто присяжные не смогли поверить в то, что человек, потерявший жену, способен так спокойно и невозмутимо говорить об этом.
Уэстон повернулся к маленькому бельгийцу:
– А вы что думаете, Пуаро?
Тот поднял руки вверх.
– Что тут можно сказать? Этот человек – запертый ящик, закрытая устрица. Он выбрал для себя такое поведение: ничего не видел, ничего не слышал, ничего не знает!
– Мотивы могут быть самые разные, – сказал Колгейт. – Это может быть ревность, это может быть вопрос денег. Разумеется, в определенном смысле очевидным подозреваемым является муж. Естественно, в первую очередь думаешь о нем. Если он знал, что его благоверная гуляет с другим типом…
Пуаро не дал ему закончить свою мысль:
– Полагаю, Маршалл все знал.
– Почему вы так думаете?
– А вот почему. Вчера вечером я беседовал с миссис Редферн на Солнечной террасе. Затем, возвращаясь в пансионат, я по пути увидел этих двоих вместе – миссис Маршалл и Патрика Редферна. После чего я практически сразу же наткнулся на капитана Маршалла. У него было очень натянутое лицо. Оно ничего не выражало – ну абсолютно ничего! Можно сказать, оно было чересчур бесстрастное, если вы меня понимаете. О, Маршалл все знал, это точно!
Колгейт с сомнением проворчал что-то себе под нос.
– Ну хорошо, если вы считаете…
– Я в этом уверен! Но даже если это действительно так, о чем это нам говорит? Какие чувства испытывал капитан Маршалл к своей жене?
– К ее смерти он отнесся весьма прохладно, – заметил полковник Уэстон.
Пуаро расстроенно покачал головой.
– Порой вот такие тихони на поверку и оказываются самыми горячими натурами, – сказал инспектор Колгейт. – Все его чувства наглухо закупорены. Вполне возможно, Маршалл безумно любил свою жену – и безумно ее ревновал. Но он не из тех, кто это показывает.
– Да, вполне возможно, – медленно произнес Пуаро. – Он очень любопытная личность, этот капитан Маршалл. Меня он весьма интересует. Как и его алиби.
– Алиби, подтвержденное пишущей машинкой, – усмехнулся Уэстон. – Что вы можете на это сказать, Колгейт?
Инспектор потер глаза.
– Ну, знаете, сэр, мне это алиби нравится. Оно не слишком уж хорошее, если вы понимаете, что я хочу сказать. Оно… ну, оно естественное. И если выяснится, что горничная находилась поблизости, что она слышала стук машинки, тогда, по-моему, всё в порядке и нужно искать где-нибудь в другом месте.
– Гм, – произнес полковник Уэстон, – и где же вы собираетесь искать?
Минуту-другую собравшиеся в кабинете обдумывали этот вопрос. Первым нарушил молчание инспектор Колгейт:
– Все сводится к следующему: кто это сделал – кто-то посторонний или один из отдыхающих в пансионате? Поймите меня правильно, я не сбрасываю со счетов прислугу и все же не могу поверить в то, что кто-либо из них причастен к убийству. Нет, это дело рук отдыхающих или кого-то совершенно постороннего. Нужно рассматривать все именно в таком ключе. Первый вопрос – мотив. Есть финансовая выгода. Похоже, единственный, кто выигрывает от смерти Арлены Маршалл, это ее супруг. Какие еще есть мотивы? Первый и главный – ревность. Лично мне кажется, что налицо самое что ни на есть типичное crime passionel. – Он поклонился в сторону Пуаро.
– Страсть бывает самой разной, – уставившись в потолок, пробормотал тот.
– Муж категорически заявил, что врагов у нее не было, – продолжал Колгейт. – Имеется в виду, настоящих врагов, но я ни капельки в это не верю! На мой взгляд, у такой женщины непременно должны были быть враги – заклятые враги. Что вы хотите сказать, сэр?
– Mais oui, – вмешался Пуаро. – Арлена Маршалл наверняка нажила себе немало врагов. И все же, на мой взгляд, теория о врагах не выдерживает никакой критики, поскольку, инспектор, на мой взгляд, все враги Арлены Маршалл, как я уже говорил, – женщины.
– В этом что-то есть, – согласился полковник Уэстон. – У здешних женщин имелись причины вонзить в нее нож.
– С другой стороны, – продолжал Пуаро, – едва ли возможно, что преступление осуществила женщина. Что говорит медицинский осмотр?
– Нисден практически стопроцентно убежден в том, что Арлену Маршалл задушил мужчина, – проворчал Уэстон. – Большие руки, мощная хватка. Конечно, не исключено, что это сделала необычайно сильная женщина, но все-таки это крайне маловероятно, черт побери.
Пуаро кивнул.
– Вот именно. Мышьяк в чашке чая, коробка отравленного шоколада, нож, даже пистолет; но задушить – нет! Мы должны искать мужчину. И тут сразу же, – продолжал он, – все становится гораздо сложнее. В этом пансионате у двух людей имелся сильный мотив устранить Арлену Маршалл – но в обоих случаях речь идет о женщинах.
– Насколько я понимаю, одна из них жена Редферна, так? – спросил полковник Уэстон.
– Да. У миссис Редферн могло возникнуть желание убить Арлену Стюарт. Скажем прямо, на то у нее были достаточные основания. И еще я думаю, что миссис Редферн способна совершить убийство. Но не такое убийство. Несмотря на страдания и ревность, она, я бы сказал, не подвержена сильной страсти. В любви она преданная и верная – но не страстная. Как я только что говорил, возможно, подсыпать мышьяк в чай, но только не задушить. К тому же я убежден в том, что миссис Редферн физически не способна совершить это преступление, у нее слишком маленькие и слабые руки и ноги.
Уэстон кивнул.
– Это преступление совершила не женщина, – согласился он. – Нет, это дело рук мужчины.
Инспектор Колгейт кашлянул.
– Позвольте предложить возможное решение, сэр. Скажем, до знакомства с этим мистером Редферном наша дама крутила роман с другим мужчиной – назовем его Икс. Она дает Иксу от ворот поворот ради мистера Редферна. Икс без ума от ревности и ярости. Он следует за ней сюда, держится где-то поблизости, пробирается на остров и расправляется с ней. Такое возможно!
– Да, такое возможно, – сказал Уэстон. – И если все произошло именно так, доказать это будет нетрудно. Этот Икс пришел на остров пешком или приплыл на лодке? По-моему, второе более вероятно. Если так, он должен был где-то достать лодку. Можно навести справки… – Он посмотрел на Пуаро: – А вы что думаете насчет предположения Колгейта?
– Слишком уж много тут зависит от случая, – задумчиво произнес тот. – К тому же что-то в этой картинке не так. Понимаете, я не могу представить себе мужчину… обезумевшего от ярости и ревности.
– Сэр, но ведь мужчины действительно теряли голову из-за этой женщины, – сказал Колгейт. – Взгляните на Редферна.
– Да, да… Но все-таки…
Колгейт вопросительно посмотрел на него. Пуаро покачал головой.
– Есть в этом деле что-то, что мы упускаем… – нахмурившись, произнес он.
Chapter 6
Colonel Weston was poring over the hotel register. He read aloud.
“Major and Mrs Cowan, Miss Pamela Cowan, Master Robert Cowan, Master Evan Cowan. Rydal’s Mount, Leatherhead.
“Mr and Mrs Masterman, Mr Edward Masterman, Miss Jennifer Masterman, Mr Roy Masterman, Master Frederick Masterman. 5 Malborough Avenue, London, N.W.
“Mr and Mrs Gardener. New York.
“Mr and Mrs Redfern. Crossgates, Seldon, Princes Risborough.
“Major Barry. 18 Cardon Street, St James, London, S.W.1.
“Mr Horace Blatt. 5 Pickersgill Street, London, E.C.2.
“Mr Hercule Poirot. Whitehaven Mansions, London, W.1.
“Miss Rosamund Darnley. 8 Cardigan Court, W.1.
“Miss Emily Brewster. Southgates, Sunbury-on-Thames.