Помолчав, Колгейт медленно произнес:
– И вот теперь задушена третья женщина, и один господин, которого мы не будем называть, находился в этом месте.
Он умолк. Его маленькие проницательные глаза смотрели на Пуаро. Он с надеждой ждал. У маленького бельгийца зашевелились губы. Колгейт подался вперед.
– …так трудно определить, какая деталь – часть ковра, а какая – хвост кошки, – пробормотал Пуаро.
– Прошу прощения, сэр? – недоуменно спросил инспектор.
– Приношу свои извинения! – поспешно произнес детектив. – Я следил за ходом своих рассуждений.
– При чем тут ковер и кошка?
– Ни при чем – совершенно ни при чем. – Пуаро помолчал. – Скажите, инспектор Колгейт, если вы подозреваете, что кто-то лжет – постоянно говорит ложь, – но доказательств у вас нет, как вы поступите?
Инспектор Колгейт задумался.
– Трудный вопрос, сэр. Но, полагаю, если кто-то непрерывно лжет, он рано или поздно обязательно попадется.
Пуаро кивнул.
– Да, вы совершенно правы. Понимаете, только на мой взгляд определенные заявления являются ложью. Я думаю, что это ложь, но не могу убедиться в этом наверняка. Однако если провести тест – проверить одну маленькую, не слишком заметную неправду… И если окажется, что это действительно ложь, что ж, в таком случае станет понятно, что и остальное тоже ложь!
Инспектор Колгейт с любопытством посмотрел на него.
– Странным образом работает ваш рассудок, сэр, правда? Однако, смею сказать, в конце концов вы добиваетесь результата. Простите мое любопытство, но что навело вас на другие дела об удушении?
Пуаро медленно произнес:
– У вас в языке есть одно слово – «гладкий». Это преступление кажется мне очень гладким! Вот я и задумался: а что, если это не первая попытка?
– Понятно, – протянул инспектор Колгейт.
– И я сказал себе, – продолжал Пуаро, – давайте изучим подобные преступления, совершенные в прошлом; и если какое-либо из них сильно напоминает это – eh bien, у нас появится очень важная зацепка.
– Вы имеете в виду один и тот же способ убийства, сэр?
– Нет, нет, я имею в виду гораздо больше. Например, смерть Нелли Парсонс не говорит мне ничего. Но вот смерть Алисы Корриган… Скажите, инспектор Колгейт, вы не обратили внимания на одно поразительное сходство этих двух преступлений?
Полицейский мысленно прокрутил в голове эту проблему.
– Нет, сэр, не могу это сказать, – наконец признался он. – Разве что в обоих случаях у мужей железное алиби.
– А, значит, вы это заметили? – тихо произнес Пуаро.
– А, Пуаро! Рад вас видеть. Заходите. Вы как раз тот, кто мне нужен.
Эркюль Пуаро откликнулся на приглашение. Главный констебль пододвинул ему пачку сигарет, взял одну себе и закурил. Затянувшись, он сказал:
– Я более или менее определился с дальнейшими действиями. Но прежде чем действовать решительно, я бы хотел выслушать ваше мнение.
– Говорите, друг мой, – попросил детектив.
– Я решил связаться со Скотленд-Ярдом и передать дело туда, – сказал полковник Уэстон. – На мой взгляд, хотя есть основания подозревать одного-двух человек, все дело упирается в контрабанду наркотиков. Для меня совершенно очевидно, что это место, пещера Эльфов, использовалось в качестве перевалочного пункта этого дурмана.
Пуаро кивнул.
– Согласен.
– Вот и отлично. И я очень склонен думать, что наш наркоторговец – не кто иной, как Хорас Блатт.
И снова Пуаро выразил свое согласие.
– Все указывает на то, – подтвердил он.
– Вижу, что наши мысли работают в одинаковом направлении. Блатт постоянно выходил в море на своей яхте. Изредка он приглашал кого-нибудь с собой, но в основном плавал один. У него на яхте весьма подозрительные красные паруса, но мы выяснили, что у него также хранится наготове полный комплект белых парусов. Считаю, что в погожий день он приплывал в назначенное место, где встречался с другим судном – яхтой или моторной лодкой, что-нибудь в таком духе, – и происходила передача товара. После чего Блатт высаживался в бухте Эльфов в подходящее время…
– Да, да, в половине второго, – улыбнулся Пуаро. – В этот строгий час британского ланча все в полном составе собирались в обеденном зале. Остров является частной собственностью. Посторонние сюда на пикник не приходят. Иногда отдыхающие спускаются в бухту Эльфов выпить чай во второй половине дня, когда там солнце, а если они хотят устроить пикник, то отправляются куда-нибудь подальше, за много миль.
Главный констебль кивнул.
– Совершенно верно, – подтвердил он. – Итак, Блатт высаживался на берег и прятал отраву на каменной полке в пещере. А затем кто-то другой ее забирал.
– Помните, – пробормотал Пуаро, – одна супружеская пара пришла на остров пообедать в день убийства? Вот вам прекрасный способ забрать наркотик. Отдыхающие из Мора или Сент-Лу заглядывают на остров Контрабандистов. Они заявляют, что хотят отобедать в пансионате, но сначала отправляются на прогулку по острову. Им проще простого спуститься на берег, забрать коробку из-под сандвичей, положить ее, вне всякого сомнения, во вместительную пляжную сумку мадам и вернуться в пансионат на ланч, возможно, с небольшим опозданием – скажем, без десяти два, – насладившись прогулкой, в то время как все остальные находятся в обеденном зале.
– Да, такое вполне осуществимо, – согласился Уэстон. – Дальше. Эти наркоторговцы привыкли действовать беспощадно. Если кто-нибудь случайно наткнулся б на них и проведал об их делишках, они бы без колебаний заставили его умолкнуть навсегда. Мне кажется, это и есть правильное объяснение смерти Арлены Маршалл. Возможно, в то утро Блатт находился в пещере и прятал героин. Его сообщники должны были прийти за товаром в этот же день. Арлена приплывает на плоту и видит, как Блатт забирается в пещеру с коробкой. Она спрашивает у него, что он здесь делает, Блатт убивает ее и как можно быстрее снова уходит в море на своей яхте.
– Вы считаете, что Блатт определенно является убийцей? – спросил Пуаро.
– По-моему, это наиболее вероятное объяснение. Конечно, возможно, Арлена додумалась до всего раньше, что-то сказала Блатту, и какой-то другой член шайки назначил ей встречу, прикрываясь чужим именем, и расправился с ней. Как я уже сказал, на мой взгляд, лучше всего передать это дело в Скотленд-Ярд. У лондонской полиции гораздо больше возможностей доказать связь Блатта с наркоторговцами.
Маленький бельгиец задумчиво кивнул.
– Вам тоже кажется, что это самый разумный путь? – спросил Уэстон.
Пуаро был погружен в раздумья.
– Возможно, – наконец сказал он.
– Черт возьми, Пуаро, вы что-то припрятали в рукаве, ведь так?
– Если и припрятал, – мрачно произнес детектив, – у меня нет полной уверенности, что я смогу это доказать.
– Ну конечно, я знаю, что у вас с Колгейтом другие мысли, – сказал Уэстон. – Лично мне это кажется маловероятным, и все же я должен признать, что в этом может что-то быть. Но даже если вы и правы, я все равно считаю, что этим делом должен заниматься Скотленд-Ярд. Мы передадим им все факты, и они будут работать вместе с полицией Суррея. Я и вправду чувствую, что это дело не для нас. Оно выходит за пределы нашего графства. – Главный констебль помолчал. – А вы что думаете, Пуаро? Что, по-вашему, нам надлежит делать?
Казалось, погруженный в раздумья Пуаро его не слышит.
– Я знаю, что мне хотелось бы сделать, – наконец сказал он.
– И что же?
– Мне бы хотелось отправиться на пикник, – пробормотал детектив.
Ошеломленный полковник Уэстон молча уставился на него.
Chapter 12
“A picnic, M. Poirot?”
Emily Brewster stared at him as though he were out of his senses.
Poirot said engagingly: “It sounds to you, does it not, very outrageous? But indeed it seems to me a most admirable idea. We need something of the everyday, the usual, to restore life to the normal. I am most anxious to see something of Dartmoor, the weather is good. It will – how shall I say, it will cheer everybody up! So aid me in this matter. Persuade everyone.”
The idea met with unexpected success. Everyone was at first dubious and then grudgingly admitted it might not be such a bad idea after all. It was not suggested that Captain Marshall should be asked. He had himself announced that he had to go to Plymouth that day. Mr Blatt was of the party, enthusiastically so. He was determined to be the life and soul of it. Besides him, there were Emily Brewster, the Redferns, Stephen Lane, the Gardeners who were persuaded to delay their departure by one day, Rosamund Darnley and Linda.
Poirot had been eloquent to Rosamund and had dwelt on the advantage it would be to Linda to have something to take her out of herself. To this Rosamund agreed. She said:
«You’re quite right. The shock has been very bad for a child of that age. It has made her terribly jumpy.»
«That is only natural, Mademoiselle. But at that age one soon forgets. Persuade her to come. You can, I know.»
Major Barry had refused firmly. He said he didn’t like picnics.
«Lots of baskets to carry,» he said. «And darned uncomfortable. Eating my food at a table’s good enough for me.»
The party assembled at ten o’clock. Three cars had been ordered. Mr Blatt was loud and cheerful imitating a tourist guide.
«This way, ladies and gentlemen – this way for Dartmoor. Heather and bilberries, Devonshire cream and convicts. Bring your wives, gentlemen, or bring the other thing! Every one welcome! Scenery guaranteed. Walk up. Walk up.»
At the last minute Rosamund Darnley came down looking concerned.
She said: «Linda’s not coming. She says she’s got a frightful headache.»
Poirot cried: «But it will do her good to come. Persuade her, Mademoiselle.»
Rosamund said firmly: «It’s no good. She’s absolutely determined. I’ve given her some aspirin and she’s gone to bed.» She hesitated and said: «I think, perhaps, I won’t go, either.»