— Что это сейчас было?
— Несовпадение ожиданий с реальностью?
— Шутки сейчас не уместны. — зашипел я.
— Тогда формулируй мысли четко.
— Что. Сейчас. Было. — процедил я, — Рик врал? Или я врал себе? Где истина?
— Ты хочешь, чтобы я тебе сопельки вытерла или полноценный анализ сделала?
— Анализ, — выдохнул я, пряча смятение и боль внутри.
— Думаю, Рик не врал. Он говорил правду, но свою правду.
Когда хочется кричать, орать и рыдать, самое ужасное — это ум, натасканный раскладывать проблемы на составляющие. Не смотря на гамму чувств, я понял, что хочет сказать Хол. Рик говорил искренне. Но он говорил свою правду, которая сильно отличалась от моей правды.
— Ты думал, что Рик зациклился на тебя, — продолжила Хол, — Но на самом деле ты и сам на нём зациклился. Думал, избегал, злился, представлял, как отомстишь ему. Сколько внимания, нервов, сил и времени ты посвятил ему?
— Много, — признаться в этом самому себе почему-то оказалось больно и неприятно.
— Рик озвучил свою философию. Для него окружающие люди — питательная среда, которую надо переварить на пути к лучшей жизни.
— Переварить — это поиздеваться?
— Для него это норма, — с легкой грустью ответила Хол, — У него другая система ценностей. В этом его слабость и уязвимость.
— Какая же?
— Мы достаточно с тобой видели, чтобы сложить представление, как устроено местное возвышение. А у меня ещё есть достаточно вложенной информации, чтобы было, с чем сравнить.
— Если поделишься выводами, буду признателен, — с сарказмом предложил я, зная, что Хол очень редко говорит прямо, но сегодня, видимо, день исключений.
— Тезис первый — за тем, что происходит на кольцевой кто-то стоит. Кто именно мы пока не знаем. Тезис исходит из принципа, что если что-то создали, это кому-то и зачем-то нужно.
— Согласен, — я и сам об этом не раз думал, так что Хол пока озвучивает знакомые выводы.
— Если исходить из того, что это кому-то нужно, то можно догадаться о чужих целях по тому, что происходит вокруг. Что ты видел, Эрик?
— Дебильную систему возвышения, построенную на гнобление и унижениях.
— В целом верно, хоть и слишком много экспрессии, — пожурила субличность, — Первый уровень — это рабы страха. У них тяжелые условия, они не видят света, у них мало перспектив, их постоянно подавляют.
— Они как скот, — добавил я.
— Или мясо, если пользоваться терминологией Рика. Руда, которую перерабатывают, чтобы получить… Что?
— Что? — эхом отозвался я, — Не знаю что. Рабов злости?
— Это один из результатов, что на виду. Какие ещё резоны?
— Дешевая рабочая сила. Работы вне города мало, по рассказам жить там ещё хуже. Рабы страха закрывают собою дыры, делают самую неблагодарную работу.
— Которой не так много.
— Да, поэтому их легко пускают в расход.
— Тем самым поддерживая баланс.
— Ужасный баланс. Чудовищный.
Я так и не вышел из того отнорка, куда меня увёл Рик. Остался там, уселся прямо на холодный пол и уставился в пустоту, ведя диалог с Хол и собирая по кусочкам своё мировоззрение и отношение к ситуации.
— Рик — продукт той системы, в которой находится. Для него издеваться над другими, чтобы стать сильнее — норма. Но в этом его ошибка. Такой путь развращает и не даст подняться выше агрессии.
— Но как же его слова про ученика? И кто ему предложил стать учеником?
— Хороший вопрос. Хотела бы я сама знать ответ.
— В городе есть темные маги?
— Обязаны быть. Иначе кто питает город злобой?
— Если там темный, может он стоит за тем, как здесь всё устроено?
— Эрик, у тебя предвзятое отношение к темным магам. Или не у тебя, а в Эдеме. Твоя мама тоже была темным магом, повелевала стихией. Но её возвышение было так высоко, что она преодолела основные человеческие пороки. Это главное условие, чтобы получить доступ к стихиям.
Это была новая для меня информация. Я сделал себе пометку, чтобы позже как следует обдумать.
— Но это ведь не исключает, что за этим может стоять темный маг?
— Не исключает.
— Ясно, слишком мало данных… Хол, помоги разобраться, — вернулся я к основной теме, — В чем моя ошибка?
— Ты зациклился на Рике, хотя не являешься важным для него. Это отвлекает тебя от главной задачи — стать сильнее.
— Как это меня отвлекает?
— Хотя бы тем, что ты тратишь время на мысли о нём. Лучше думай о чем-то более полезном.
— Логично. Но я всё равно не могу признать, что его вины тут нет. Он повинен в том, что случилось с Майки.
— Это равнозначно заявлению, что Майки тупое безмозглое животное.
— В смысле? — опешил я от таких заявлений.
— Что тебя удивляет? Назначая виновным Рика, ты отказываешься признать, что у Майки имелась собственная воля. Почему ты не хочешь признать, что он сам выбрал пойти против тебя? Из зависти, страха, злобы… Как бы там не было, но доля его выбора в случившемся присутствует.
— Хочешь сказать, что Рик не причем? Как и не причём тот, кто создал это место?
— Хочу сказать, что не надо назначать кого-то виноватым. Обвинения, будь-то себя или других, ведут к саморазрушению. Смерть Майки стала следствием ряда факторов. Окружения, влияния Рика, собственного выбора Майки.
— Мне надо это обдумать, Хол.
— Я буду только рада, если ты начнешь думать. — улыбнулась она своей фирменной улыбкой, в который раз напомнив мне маму.
Глава 16. Вызовы
— Эрик, шанс потерять себя повысился.
— Я догадываюсь.
Пока веду диалог с Хол, топаю к Рику, который меня заметил и остановился. Без лишних прелюдий передаю ему четыре пайка.
— Это за меня и Оба.
— А чего он сам не пришёл? — разглядывает парень «дань».
— Сказал, что ты сволочь и мудак, чтоб подавился и что не хочет тебя видеть.
— Понятно, — улыбнулся Рик, — Рад твоему благоразумию.
Вот и всё. Никаких подколок, провокаций и издевательств. Рик просто забрал откупные и отправился дальше по своим делам. Что касаемо слов Хол… Она права на сто процентов. Отдавать еду этому ублюдку было против моих принципов.
— Это может тебя разрушить. Падение начинается всегда с компромиссов и едва заметных трещин в личности. — голос Хол пах тревогой.
— Я понимаю. Это мой сознательный выбор.
Что она, конечно же, прекрасно знала, видя весь ход моих рассуждений.
— Хол, я хочу компенсировать эту уступку. Я придумал себе новую цель и смысл.
— Поделишься?
— Конечно. — это была наша игра. Субличность читает мысли, но всё равно поддерживает иллюзию диалога. — Я хочу изучить природу зла и насилия. Хочу понять, зачем оно совершается, какие есть причины и предпосылки, как обстоятельства влияют на то, что человек выбирает падение.
— Зачем тебе это, Эрик?
— Ответ очевиден. Я хочу искоренить зло.
— Идея утопичная, ты и сам это понимаешь.
— А я и не говорю, что у меня это получится. По крайней мере не получится искоренить всё зло в мире. Но какую-то часть… Почему бы и нет? Скажи, это достойная цель?
— Вполне. Но что ты задумал?
— Я буду платить дань Рику, чтобы не отвлекаться на него, чтобы не получить травму, чтобы не влезть в долги, чтобы не терять время. Это тот компромисс, за который я покупаю спокойствие. Я не отрицаю, что это предательство, что это подкосит веру в себя. Поэтому я и нашёл себе цель, точнее это одна из причин. То, что случилось с Майки — неправильно. Просто неправильно и я больше не хочу допускать, чтобы такое происходило хоть с кем-то. Поэтому я буду наблюдать, следить за рабами злости и вызывать на бой главных ублюдков.
— Но это ведь тоже насилие. Чем ты отличаешься от них?
— А это я и хочу проверить. Отличаюсь ли я хоть чем-то или такой же ублюдок, как и они.
***
— Эй, Парс!
— Чего тебе, мясо? — нехотя остановился парень.
Ещё бы ему не остановиться. Он собирался пнуть испуганного раба страха, а я встал у него на пути.
— Вызываю тебя на бой. Сегодня. Принимаешь вызов?
— У тебя здоровья слишком много, придурок?
— Принимаешь? — спокойно переспросил я.
— Принимаю. Встретимся на арене, — Парс ткнул меня кулаком грудь, но я не сдвинулся и на миллиметр.
Парень нахмурился, но усугублять конфликт не стал. Отошёл обратно, к своим корешам. Друзьями я их назвать не могу при всём желание. Дружба — это что-то хорошее, а не когда стоите в темной пещере, через которую идут потоком рабы страха с тяжелыми ведрами, а вы даёте им пинков и всячески издеваетесь, называя это «работой».
Парс что-то сказал корешам, те рассмеялись, глянули на меня и…
— Мясо! Я тебе бросаю вызов? Принимаешь?
— И я! Сколько у тебя ещё мест?
Таким образом за минуту мне кинули четыре вызова.
***
Целенаправленное наблюдение за насилием и злом привело к неожиданным открытиям. Во-первых, люди объединялись в стаи. Как настоящие хищники, хотя называть их так, это оскорблять хищников. Большинство рабов злости собирались в группы, общались, вместе «работали», прессовали рабов страха, тренировались, обсуждали бои и так далее. Я заметил, что группки обычно вьются вокруг кого-то сильного. То есть лидер всегда находился наверху рейтинга.
Чем выше строчка, тем выше твоя паства. Ну как паства… Скорее тем больше недомерков, что хотят присосаться к чужой силе. В этом был смысл, как ни странно. Если ты «официально» входишь в какую-то группировку, то вожак защищает тебя от вызовов других вожаков. Что снижает шансы нарваться и получить знатных люлей.
Сейчас я стал гораздо лучше понимать, что происходит. Мне казалось, что вызовы хаотичны, но оказалось, что они подчиняются своей, пусть и примитивной логике. Группировки боролись за престиж, влияние и… пайки. Да-да, не я один вместе с Обом платил дань. Остальные, особенно те, кто послабее, за «крышу» тоже платили. Стоит ли говорить, что это давало существенный бонус лидерам? Они получали гораздо больше, чем другие. Прибыль шла на оплату отдельного жилья (одна монета в сутки, то есть два пайка), на покупку калорийной и более питательной пищи, на восстанавливающие капсулы и… шлюх. О последнем я узнал случайно, подслушав разговор. Оказывается, можно накопить деньжат и отправиться в бордель, чтобы «спустить пар». Среди рабов злости это считалос