— Ты серьезно?
— Более чем.
— Приехали, — поморщился я, — Ладно, давай разбираться. В чем проблема?
Потерять Хол и систему угроза более чем действенная. Да и какая-то часть меня, несмотря на раздражение, понимала, что плохого субличность не посоветует. Если она настолько серьезна, значит заметила какие-то пагубные изменения в моей психики.
— Я обозначила тему, думай, — ответило Хол строгим голосом.
Ясно, помощи ждать не стоит.
— Я тебе уже помогла! — возмущению и праведному гневу Хол не было предела.
Такой строгой и злой я ещё не видел.
— Слушай, может тебе самой надо разобраться в себе?
— Эрик, я часть тебя… — тут Хол замолчала на пару минут, чем напугала меня, — Ты прав. Объявляю тревогу. Изменения в тебе влияют и на меня. Я чувствую в себе агрессию в отношение тебя.
— И что нам с этим делать?
— Я субличность, а не полноценная личность. Если ты справишься со своими демонами, то и мне легче станет.
Или нет, — подумал я. Что делать в этом случае, не представляю. Если Хол мутирует, то… Я потеряю верного помощника и друга. Да, именно друга. Не стоит отрицать, что Хол дорога мне. В ответ на эту мысль повеяло нежностью и теплом. Субличность услышала мои мысли.
Но вернемся к теме. Почему Хол затрубила об опасности? Аби и отсутствие наблюдательности… Сейчас утро, большая часть рабов злости топает на работы, но девушка, пройдя пару минут назад мимо меня, отправилась в другую сторону и… А где она, собственно?
— Хол, а парни куда пошли? С ней или на работы?
— В сторону работ.
— То есть они разделились?
— Да. Но это то, что в пределах нашей видимости произошло. Так у них десятки способов встретиться в темноте.
— А давно она на работы не ходит?
— Я не помню, чтобы в последние две недели она уходила в ту сторону и возвращалась со всеми.
— И ты две недели молчала?
— Эрик, ты серьезно хочешь меня обвинить? — опять возмутилась Хол, — Я постоянно анализирую обстановку и сказала, как только накопилась статистика. Если бы ты был общительнее и открытее к людям, то и сам бы знал, что происходит с Абигейл.
— Справедливо… А что с ней происходит?
— Я не знаю.
Задумавшись, я постарался вспомнить события последних недель. То, что происходило на кольцевой меня не особо волновало. Да и с пятеркой ребят отношения были… Никакими. Несколько раз мы тренировались, но на этом всё. Аби больше не поднимала тему снов. Я счёл, что ей стыдно за свою непрофессиональность, что она подставила меня и поэтому предпочла забыть об этой теме. Тем более, первое время я сам в снах каждый день бывал, а когда они сошли на нет, моё внимание заняли другие вещи: собственные навыки, помощь Ша и планы на красивую жизнь в скором будущем. Я замкнулся на себя. Это стоит признать. Замкнулся, ни с кем не сближался, не стремился общаться. Правильно, что меня называют высокомерным засранцем. Если подумать, то так и есть.
— Хол, и что с этим делать? Или лучше задать вопрос, как я докатился до жизни такой?
— Возможно, осознание причин поможет разобраться в себе, — неуверенно ответила она, — В любом случае, потренировать рефлексию никогда не помещает.
В мире, где эмоции буквально могут превратить тебя в ужасного и смертоносного монстра, отслеживать свои мысли, чувства и внутренние конфликты, это то, чему учатся с малых лет. В школе мы постоянно писали эссе на тему своих чувств. Обсуждали их с учителями, родителями, да и между собой.
Стоило задаться вопросом, как последовательность событий развернулась у меня в голове. Раньше бы я так не смог, но после «общения» с собственной психикой в мире снов, я стал гораздо лучше понимать взаимосвязи. Но как же неприятно погружаться в эту цепочку событий…
— Да, всё началось с Эдема, — помогла мне Хол, озвучив то, о чем я боялся думать, — Ты надежно похоронил воспоминания о друзьях.
Хол действовала, как суровая медсестра, разом сдирая пластырь с ещё не зажившей раны.
— Не прибедняйся, — буркнула субличность. — От того, что ты похоронил свои чувства, проблема не решилась.
В школе я был общительным. Совсем другим парнем, не таким, как сейчас. Искренним, открытым, доверчивым. У меня хватало друзей. Мне нравились девчонки. И всех их убили. Сожгли в пламени взрывов. Прошла туча времени, а я легко могу вспомнить, как поднимаются грибы взрывов, как здания учебного комплекса разносят в щепки. В тот момент я стоял на балконе нашего дома, что был размещен на возвышенности с отличным видом. Я любил этот вид. Но сейчас он у меня ассоциировался с первыми местами на карнавал смерти.
— Это не всё, Эрик. С чем у тебя ассоциируется сближение и близость?
Боль, потеря, разочарование, — пришли слова. Ну замечательно. Не удивительно, что с таким психологическим багажом я ни с кем не сблизился.
Эмоции, которые стала во мне разжигать злоба — это желания, гордыня и гнев. Первый способ борьбы с желаниями — это аскеза. Отказаться от большинства удовольствие и не потакать им. Но есть и другой путь. Научиться получить удовольствие, но за что-то хорошее, правильное и полезное. За труд, за помощь другим, за саморазвитие. Для чего нужно найти себе дело, цели, для чего нужно общаться с другими людьми, взаимодействовать, быть открытым, чутким и восприимчивым. Друзья и семья это ведь не только те, кому ты можешь помогать, но это ещё и те, кто может помочь тебе. К примеру, дать смачного пинка, если ты становишься зазнавшимся мерзавцем. Антипод гордыни — скромность. Чему тоже помогает вышеперечисленное. Антипод гнева — мудрость. В основе чувства гнева, если верить школьному образованию и отцовским наставлениям, стоит обостренное чувство несправедливости.
Не настоящей несправедливости, а искаженной, лицемерной. Поддавшись злобе, можно решить, что несправедливо, если люди тебе не поклоняются и пойти их убивать, чтобы восстановить справедливость и «естественный ход вещей».
Правда в том, что моя жизнь — пожеванная, с кучей дыр тряпка. Вроде цели есть, но и всё. Другого то нет. Если бы не Хол, я был бы катастрофично одинок.
Поэтому субличность и обратила внимание на то, что проблема глубже. Из-за моей замкнутости мой путь возвышения стал очень шатким. Слишком большая вероятность, что я вскоре навернусь.
— В целом верно, Эрик, — подтвердила догадки Хол, — Разберешь комок причин дальше? Слой за слоем.
Слой за слоем… — эхом прозвучали слова в голове. Первый слой — трагедия в Эдеме. Вторая — конфликт с отцом, но с ним я разобрался, поэтому общая цепочка ослабела. Быть может поэтому Хол и смогла её отследить. То, что раньше скрывалось и выглядело привычным, вылезло наружу и превратилось в острую проблему. Третий слой — масса разочарований. Осознание, что мир не такой уж добрый. Что многие захотят тебя поиметь, ограбить, подставить, убить и самоутвердиться за твой счет. Стоило отцу умереть, как проблемы посыпались одна за другой. Меня выперли из арендованной капсулы, обманув. Я оказался среди рабов страха и там тоже хлебнул страданий. Но это не всё. Четвертый слой — предательство Майки. А потом и его смерть.
Эти события вбивали гвозди в крышку моего доверия к миру и людям. Теперь я вижу, что специально сторонился их, не сближался, вел себя замкнуто. Хотя мог не раз завести друзей… Оба, Аби и остальных.
Как-то горько от этого.
— Не всё потеряно, — сказала Хол, — Лучше сосредоточься на настоящем и посмотрим, что можно сделать. Возможно, Абигейл нужна помощь.
***
— Об! — позвал я парня, что шёл из зала для тренировок.
— Эрик? — оглядел он меня, как духа, восставшего из могилы. — Ты сейчас что, сам подошёл и заговорил?!
В его голосе слышалось столько неверия, что я покраснел и смутился. Хороший признак, что человеческое во мне осталось.
— Ну да, — ответил я, замявшись, — Разговор есть.
— Спрашивай, — кивнул он, разглядывая меня.
— Не знаешь, что вокруг происходит? А то я как-то перестал следить за… кхм… социальной жизнью.
— Может прямо скажешь, что тебя волнует?
— Не знаешь, как у Аби дела? Нет ли проблем?
— Это смешно. Ты вроде как её опекал, но видимо тебе надоело, — хмыкнул он, — Чего сейчас спрашиваешь?
— Понял, что отгораживаться от других неправильно.
— Очередная какая-то твоя праведная херня?
— Можешь и так назвать. Так что с Аби? У неё есть проблемы?
— Почему у неё не спросишь?
— Я собираюсь это сделать, но решил, что лучше сначала общую обстановку узнать.
— А ты прям совсем не в курсе? — прищурился он.
— Смотря про что ты…
— Я тебе поражаюсь. Ты реально не в курсе происходящего?
Конечно не в курсе, болван! — чуть не рявкнул я. Большую часть времени я провожу в темноте и тренирую магические навыки, чтобы вырваться из этого убогого и злого места. Эти слова как поднялись внутри меня, так и опали. Гордыня дала о себе знать, но сегодня не её день.
— Ты прав. Я замкнулся в себе и не следил, что происходит.
— Это надо не просто не следить. Это надо закрыть глаза, а лучше вырезать их себе ржавым гвоздем. Пойдем со мной, так и быть, расскажу. Мне только отлить надо. На стреме постоишь.
Об зашагал в сторону общего туалета, где и сделал свои дела. Закончив, он повернулся ко мне и ещё раз оглядел.
— Ты в курсе, что Безымянный вырвался в первую десятку?
— Да, слышал.
Уж рейтинг я не забывал посматривать.
— А то, что у него десяток прихлебателей, что тоже отказались от имени? Они все в топ-сорок находятся. Крепкая шайка.
— Звучит не очень. У Аби проблемы с ними?
— У всех с ними проблемы. Особенно у Насла, который растерял свой авторитет.
— Так… — протянул я, чувствуя, что пахнет неприятностями.
— Безымянный отомстил Наслу. Жестоко его избил, прилюдно унизил, заявив, что он даже с девкой какой-то справиться не может. Это было неделю назад. Тогда большая толпа собралась, а тебя, видимо, не было.
— И что сделал Насл?
— Пока ничего. Эту неделю он приходил в себя. Вчера выбрался из логова, изрядно потеряв за эти дни в рейтинге. Ходит злой и смурной.