Виктóр лежал, зажав ладонью рану на своем окровавленном лице. Пискунов присел на корточки, тронул за колено раненого в простой одежде, спросив:
– Кто тебя так, голубчик? Небось свои же, подельники, уложить тебя надумали? Признавайся, ты вор?
Раненый с трудом выговорил:
– Пошлите за князем Дубровиным…
– Скажешь тоже: за князем! – хохотнул Пискунов. – Я тебя в полицию свезу…
– Вези, дурак, куда-нибудь… Князь – мой дядя… и матушка моя у него…
Молодой человек потерял сознание. Пискунов заметил, что из-под его плеча вытекает струйка крови, собираясь в лужицы между булыжниками мостовой.
– Дядя – князь?! – пробормотал Пискунов. – То есть с титулом-с?
Тут и дошло до сыщика: а вдруг он правду сказал, про дядю-то? Тогда и этот, что у его ног валяется, как пропойца последний, тоже князь! Что сделают с рядовым сыщиком, если раненый князь помрет от пули? А стреляли в него аж два раза. Вот так невезение!
– Сейчас, ваше сиятельство… – засуетился Пискунов. Метнулся в одну сторону, в другую, заверещал: – Извозчик! Городовой! Полиция!!
Свисток же есть! Пискунов рылся в карманах, путано извиняясь перед бессознательным князем за эту задержку, за свою неуклюжесть – что не признал он в нем сразу же особу голубых кровей. Нашел! Засвистел. И свистел до тех пор, пока не прибежали два сыщика, сторожившие дом, куда заходил половой Оська. Теперь если и помрет князь, то вину за его смерть на всех троих разделят.
13
Ситуацию сильно осложнили люди, ринувшиеся из окон цеха, но они спасали свои жизни и думали, что пули их не достанут. Доставали, к сожалению, причем шальные, не предназначенные рабочим. Директор «Вулкана» полулежал на ящиках, лихорадочно заедая стресс и ужас какими-то таблетками. Артем подобрался к оконному проему и палил в охранников, если те мелькали внутри, стараясь кого-нибудь ранить. Вовчик помогал перейти в безопасное место людям, в которых попали случайные пули, они лежали на площадке и страшно кричали, кажется, не столько от боли, сколько от страха. М-да, дикая боязнь смерти страшнее уже полученной раны.
Внезапно стрельба со стороны «противника» прекратилась, наступило затишье. Длилось оно минут пять, пока Артем не крикнул:
– Эй, там, в цеху! Сдавайтесь, пока целы. – Молчание, будто там и живых никого нету. – Вы подохнуть хотите?!
– Пацаны! – закричал с крыши командир группы быстрого реагирования. – За что воюете? За чьи бабки? Не за свои же! Выходите, пока я добрый!
Вовчик наклонился к какой-то девчонке, которую он прислонил к стене:
– Там еще люди есть, кроме охраны? – Она подняла на него восточные глазки, что-то залепетала. – Понятно, что тебе ничего не понятно.
Собственно, люди-то и удерживали их от попытки штурма, в подобных обстоятельствах в большей степени всегда страдает менее виновная сторона, а подсчитывать потом трупы – дело далеко не из приятных. Но бывшие в цеху люди наверняка додумались наконец, что срок получить за чужие бабки – это действительно слишком дорогое удовольствие, потому они еще немножко постреляли, и:
– Выходим! Сдаемся!
– Сколько вас? – крикнул командир с крыши.
– Девять. Один ранен, один убитый, трое узкоглазых.
Вот-вот, очевидно, убитый кент и повлиял на исход событий. Так и не получилось эпизода из вестерна на этом паршивом заводике.
– Выходить по одному, оружие бросать на пол, у ног, и – три шага вперед с поднятыми руками! – командовал командир. – Узкоглазых – на закуску.
Началась «сдача». Артем и Вовчик надевали людям наручники, ребята уводили арестованного, командир кричал:
– Следующий!
Наконец, милиция получила возможность поглядеть на производство Яминой. О-о-о! Это было что-то с чем-то! Меха, кругом меха – какие только душа пожелает. Но вот странность: помимо мехов и деревянных столов в цехе стояли и котлы с неким варевом. Воняло краской, аммиаком и черт-те чем. В другом углу висели готовые изделия, достойные английских королев, на полках грудами лежали шапки. Короче, в одном помещении совмещали все виды работ по меху.
Рабочие – в основном «нерусь». Ким Денисович начал с тех, кому не требовалась медпомощь:
– Имя? – Мужчина, глупо улыбаясь, закивал. – Не понимаешь?
– Когда им выгодно, они ни слова не понимают по-русски, – ухмыльнулся один из группы захвата. – Бесполезно допрашивать.
Подключился и командир, показывая рукой на группы:
– Эти – из бывших союзных республик. Таджикистан, да? А жены на рынке попрошайничают, да? Видите? Не понимают. Только деньги умеют считать! Так, эти из Юго-Восточной Азии. Много их тут теперь, вот и у нас появились гастарбайтеры. Паспортов у них наверняка нет, живут здесь же, матрацы я видел наверху, готовят и едят – тоже тут. Свинские условия! Допрашивайте охранников, эти хоть не станут косить, будто они русского не знают.
Ким Денисович был сторонник допросов на месте, по горячим следам, не любил откладывать это дело на потом и потребовал выделить им комнату. Как водится, у любой группы людей есть какое-то начальствующее лицо или тот, кто отвечает за порядок. Денисович подозвал старшего. Тот пошел на контакт без особого выпендрежа, назвал свое имя и согласился рассказать все, что ему было известно.
– Вы знаете, что Ямина убита? – задал первый вопрос Денисович.
– Нет! Когда ее убили?!
– Примерно полмесяца тому назад. А как же вы об этом не знали?
– Да вот так, не знали… Она раз, ну, два раза в месяц заглядывала сюда, когда отправка товара готовилась.
– Товар подпольный?
– А вот в это ни я, ни мои ребята не вдавались! Я их всех сразу предупредил: не суйте нос, чтоб вам не открутили его вместе с головой.
Но Денисовича-то не проведешь, как и Артема, который, сидя на подоконнике, курил, выдыхая дым в распахнутое окно – сегодня день выдался теплый и солнечный.
– Значит, догадывались, – усмехнулся Денисович. – Вы ведь наблюдательный человек, так поведайте нам о своих выводах.
– Хм, вы ж сами видели: антисанитария, меры безопасности не соблюдаются, следовательно, цех самый что ни на есть подпольный. То есть продукция идет налево, налоги не платятся.
– Неужто эта продукция имеет большой спрос? – скептически заметил Артем. – Меха не каждый может себе позволить.
– Не каждый, – согласился охранник. – А вот если пустить по заниженной цене, то уже тот, кто имеет чуть меньше денег, купит.
– Откуда же возьмется заниженная цена?
– Я не знаю деталей, но вы же сами сказали: наблюдения вам мои нужны? Выводы? Так вот. Знаете, чем занимаются эти чурки? Они секут бритвой по мезге шкурки, оставляя между разрезами небольшое расстояние.
– Зачем?
– Посеченная шкурка растягивается, и таким образом увеличивается ее размер. Значит, на ту же шапку пойдет меньше материала, но снашиваться она будет в три-четыре раза быстрее. Секут каким-то таким способом, что покупатель не заметит, с изнанки ведь подкладка стоит, на ощупь – мягко, следовательно, выделка хорошая. Далее! Если вы просмотрите готовые изделия, то заметите, что они делятся на две категории: брендовые и просто сшитые. Бренды – с положенными бирками, пуговицами, крючками – для крупных городов и богатых людей, цены на такие изделия, как я однажды подслушал, просто астрономические! А покупают фуфло: шуба Яминой «от известной фирмы» разлезется за год, а то и быстрее. Когда моя жена захотела купить шубку, я поехал вместе с ней и вспорол у выбранной ей шубы подкладку. Но, как ни странно, на наших рынках и в магазинах изделий Яминой нет. К счастью!
– А фамилия Усманов вам знакома? – прозвучал следующий вопрос Денисовича.
– Они же вместе с Яминой здесь химичили! Котлы видели? В них варится краска и красятся меха. Но это сейчас – особый шик, а стриженый мех – не первого сорта, как обозначено на бирках изделий, и даже не второго.
– А еще какие вы заметили махинации?
– Да много там тонкостей, мне они далеко не все известны. Если уж белый сахар красят и выдают его за тростниковый, то кроличью шкурку спокойно можно выдать за какую-нибудь шиншиллу, если над ней как следует потрудиться.
– Слушай, – подал голос Артем, соскочив с подоконника. В большей степени его занимали не меха, а два человека, о которых упомянула только Алина, да и то в состоянии гипнотического транса. – Тебе известны клички Раф и Сапа, его еще зовут Сапсан?
Охранник покопался в своей памяти, однако ничего не нарыл:
– Спросите у ребят, а я не знаю.
– Тогда скажи, кто вам отдавал указания в эти полмесяца? Откуда в цехе знали, над чем работать, какие партии изделий надо подготовить к отправке? – забросал его вопросами Артем.
– Усманов как-то привез в цех одного мужика, его фамилия Белик, и представил его своим заместителем. Он сюда звонил пару раз.
– Где он живет?
– Откуда ж я знаю! Что нам-то будет?
Ким Денисович посмотрел на него с сочувствием, но врать не стал:
– Какого хрена вы оказали сопротивление? На хрена открыли огонь?!
– Бабло отрабатывали.
– Какое бабло?! Неужели вы не догнали, что хана пришла этому меховому цеху, попалась Ямина? Не знаю я, что будет! Ну, учтут, что вы пошли на добровольное сотрудничество… Все же наймите адвоката, не исключено, что он условный срок вам выторгует, но адвокат должен быть оч-чень хороший!
Новых сведений они не получили, начали сворачиваться и загружаться в машины, для рабочих (всего их было двадцать человек) вызвали автобус. По дороге к машине Ким Денисович поделился с ребятами своими сомнениями:
– Главарей мы так и не взяли, кто они, так до сих пор и не знаем. Необдуманно я поступил, идя на захват цеха, нужно было…
– Ай, бросьте, – не дослушал Артем. – Если б мы знали, что это за цех, кто здесь работает, есть ли охрана… Мы же ничего не знали!
– Догадывались, – возразил Денисович.
– Хотите узнать мое мнение? – Попутно Артем набрал номер на трубке. – Следует на время распустить этот «Вулкан», чтобы ни одна душа из этих сюда не пришла, и организовать засаду. Старшего из охранников привозить сюда на дежурство, думаю, этот Белик скоро заявится. Так что, Денисович, правильно мы поступили!