Athair прекратил выплаты за образование Эндрю, наказав сына за грехи отца. В первый год отец Эндрю отказывался признавать поражение и забирать сына из Эвона. Он хотел избежать позора. Семья начала просить у своих родственников деньги взаймы. Поговаривают, что мать Эндрю, Джуди, даже стала любовницей какого-то богатого парня, чтобы они могли держаться на плаву. Вскоре после этого родители Эндрю развелись. На следующий год его самого отчислили из Эвона, и он вместе с сестрой и матерью перебрался в крохотную квартирку в Южном районе Бостона. Их жизни были разрушены, как и дружба Энди и Килла. Семьи провели невидимую черту посреди Бостона, поделив его пополам, и избегая друг друга любой ценой.
«Эндрю знает мою тайну», – сказал Килл.
Мне на ум не приходило ничего, что могло бы смутить безупречного Киллиана Фитцпатрика. Но если Эндрю когда-то был его лучшим другом, значит, тоже знал путь к его душе.
Когда она у него еще была.
– А Эндрю пытался отомстить за решение твоего отца через Килла? – спросила я.
Эш покачала головой и приподняла плечо, как бы говоря «понятия не имею».
– Мама говорила, что в тот год, который Эндрю и Киллиан провели вместе в Эвоне, она чуть не лишилась сына. Мой старший брат очень сильно похудел, перестал играть в поло и окончательно отгородился от мира. Брат всегда был черствым и непохожим на других, но после того года все сошлись во мнении, что он стал, ну… – Эш сделала глубокий вдох и опустила взгляд на исцарапанную столешницу. – Бездушным.
Это слово сразило меня, разъедая, словно кислота. Мне хотелось перевернуть стол со всем, что на нем лежало, и закричать: у него есть душа. Такая необъятная, что вы даже не можете себе представить!
Белль протянула мне бутылку воды, почувствовав, что я начинаю терять самообладание. Эндрю сделал Киллиану что-то ужасное. В этом я была уверена.
А Киллиан, в свою очередь, стал таким, каким был на сегодняшний день.
– Спасибо, что рассказала мне, Эш. – Я потянулась и сжала ее ладонь.
Она в ответ крепко сжала мою.
– Для этого и нужны невестки, правда? Только прошу, не говорите Киллу. Он никогда меня не простит.
– Мы сохраним твой секрет, – заверила ее Белль.
Вопрос в том, сохранит ли Эндрю Эрроусмит секрет моего мужа?
Одно ясно наверняка: я не собираюсь ждать, чтобы это выяснить.
Позже в тот день я зашла в пустую квартиру.
Сперва даже не заметила пустоту, возможно, потому что никогда в полной мере не считала ее своей.
Вся мебель, блестящая, футуристичная, тщательно подобранная дизайнером интерьера, осталась на своих местах. Кухонная техника мигала, чудаковатые семейные фотографии и ароматические свечи, которые я привезла с собой, все так же стояли на каминной полке.
Я зашла в гардеробную, чтобы приготовиться к занятиям йогой, и поняла, что она пуста.
Вся моя одежда пропала. Как и обувь, и туалетные принадлежности, и несколько личных вещей, которые я припрятала в одной из гостевых комнат. Я на цыпочках прошла по квартире, чувствуя, как в запястье бьется пульс. Меня ограбили?
Какая-то бессмыслица. Бирн и Камински стремительно исчезли из моей жизни. Я знала, что нахожусь под защитой Сэма Бреннана, пока прихожусь Киллиану женой, что добавляло моей жизни какое-то извращенное чувство неуязвимости.
К тому же воры вынесли бы дорогие картины Джексона Поллока и вычурную технику, которой я даже не потрудилась научиться пользоваться.
Я босиком прошла на кухню и увидела на гранитной столешнице записку.
Руководствуясь намерением зачать с тобой ребенка и избавиться от тебя как можно скорее, я переселяю тебя в свое поместье до тех пор, пока ты не забеременеешь.
Без уважения,
Киллиан.
Моим первым побуждением было взять телефон и сообщить своему мужу в децибелах, более подходящих для концерта группы Iron Maiden, о том, что звонили шовинисты и просили вернуть им их свинские взгляды.
Я прикусила язык, пока рот не наполнила теплая, густая кровь, сделала прерывистый вдох и решила – снова – победить Киллиана в его же извращенной игре.
Киллиан беспокоился о своем месте в моей жизни и хотел держать меня поближе. Неважно, какое бредовое оправдание он придумал для себя, чтобы перевезти мои вещи в свой особняк, будь то Эрроусмиты, мои встречи с миссис Вейтч или форма луны. Суть в том, что он нарушал собственное правило – не жить под одной крышей, – лишь бы держать меня рядом.
Меня удивило, что он спустил мне с рук нарушение пункта об отказе от конкуренции. Когда я сказала ему, что буду работать на Эндрю Эрроусмита, а если его это не устраивает, он может смело подать на развод, то была почти уверена, что Килл выгонит меня и из особняка, и из своей жизни.
А еще меня удивило, что он будто бы смирился с тем, что я поддерживаю связь с Гретой Вейтч. У него, конечно, не было никакого права голоса в этом вопросе, но я решила, что он устроит мне адскую жизнь, как только поймет, что я не стану потакать его прихотям, как все остальные.
Наверное, мне стоило рассказать ему о своих еженедельных поездках к Грете. Однако Килл даже не давал мне возможности поговорить с ним. А раз он никогда не спрашивал меня о моих отношениях с Пакстоном, то и я не стала ничего рассказывать.
На самом деле между мной и Пакстоном все было кончено еще до того, как я узнала, что он спустил все наши деньги.
До того, как я впервые увидела своего бывшего мужа.
До того, как я затащила Пакстона за живую скульптуру ради безумных, полных мести поцелуев в жалкой попытке забыть о том, как Киллиан меня отверг.
Живи дальше.
Выйди замуж за кого-нибудь скучного, как ты сама.
Пакстон работал на свадьбе в качестве сотрудника службы безопасности и всю ночь наслаждался знаками внимания с моей стороны. Каждый раз, когда я натыкалась на Килла с его холодной отстраненностью, то бежала обратно в объятия Пакстона. С рассветом на следующее утро, когда Сейлор и Хантер отправились в свадебное путешествие, Пакстон лежал в моей постели и довольно сопел, закинув руку на мою обнаженную спину.
Он остался рядом, а я никогда не подвергала сомнению его присутствие в моей жизни.
Просто думала, что тетушка Тильда сотворила чудо и послала мне любовь, чтобы помочь забыть о той, которую мне не суждено иметь.
Схватив сумку, я села в свою «Теслу» и проехала на ней небольшое расстояние до дома Киллиана. Петар открыл ворота и показал мое новое парковочное место. Он отвел меня в комнату на втором этаже прямо рядом с хозяйской спальней, будто дотошный риелтор радостно болтая о домашнем кинотеатре, беговой дорожке, которая обрамляла всю территорию, и крытом бассейне.
– Петар, можешь показать мне фонтан с демоном? – спросила я, пока мы поднимались по лестнице.
Он замер, а потом помотал головой.
– Мистер Фитцпатрик очень бы этого не хотел. Нет.
Чтоб тебя.
Я не удивилась, когда обнаружила в комнате все свои вещи. Они все были распакованы, одежда аккуратно сложена и развешена в гардеробной.
– Если вам что-нибудь понадобится, только дайте знать. – Петар склонил голову, а на его лице возникла озорная улыбка. – В самом деле. Домашний обед, дополнительные подушки… контакты хорошего психотерапевта. Я к вашим услугам, Персефона. Доступен двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю.
Я посмеялась и показала ему два больших пальца.
– Спасибо, Петар. Ты просто чудо.
Он собрался уходить, пока я доставала ноутбук. Занятие йогой уже началось, а значит, у меня появилось время подготовить материал для уроков на следующей неделе.
– Могу я кое-что сказать? – Петар остановился на пороге.
Я удивленно подняла взгляд.
– Разумеется.
– Я не могу выразить словами, как все в этом доме счастливы, что вы здесь. Не знаю, как именно вам удалось заставить мистера Фитцпатрика съехаться (я еще ни разу не видел, чтобы какая-то женщина, кроме его работниц, матери и сестры ступали в этот дом), но я все равно рад.
Моя улыбка не дрогнула, но в груди что-то загрохотало. Что-то очень похожее на материнский гнев, который я не могла до конца понять. Насколько же одинок был Киллиан, что раньше даже не принимал здесь ни одну женщину?
Оттого, что Килл нарушил со мной так много пунктов своего же контракта, в моем сердце зародилось зерно надежды. Я знала, что если буду поливать его ложным оптимизмом и верой, то оно вырастет и расцветет ожиданиями.
А ожидания к человеку, который поклялся, что никогда меня не полюбит, опасное дело.
– Я намерена здесь остаться. – Я старалась, чтобы мой голос звучал безучастно.
– Надеюсь на это. – Петар кивнул. – А если я могу как-то этому поспособствовать, то дайте знать.
Как только он развернулся и ушел, я направилась в комнату Киллиана.
Мне нужно хорошенько подготовиться, если я хочу узнать, кем мой муж был на самом деле.
Все кончилось тем, что я заснула в кровати Киллиана, отключившись от смеси адреналина, душевных страданий и злости. Мне стоило вернуться в свою комнату, но постельное белье было пропитано его запахом, а искушение уткнуться в него лицом слишком велико. К тому же у меня стало невероятно хорошо получаться выводить моего нового мужа из себя, так зачем нарушать традицию?
Прошло еще несколько часов, солнце уже давно село, когда меня разбудил легкий толчок в ногу. Я потянулась на огромной кровати и заморгала, чтобы окружающий мир обрел четкость.
Килл сидел на краю матраса в строгом костюме темно-синего цвета с серым галстуком и в коротком пальто. Его запах – льда, прохладной ночи и кедра, – подсказал мне, что он только что вернулся домой. Еще даже не снял пальто.
– Это не твоя кровать, – заявил он.
– Если я гожусь для того, чтобы согревать твою постель, то гожусь и для того, чтобы в ней спать. – Я приподнялась на локтях, сдувая упавшие на глаза пряди волос.
– Никто не говорил, что ты годишься для того, чтобы ее согревать. Я взял тебя на кухонном столе и возле окна, а не в своей постели.