дверь. Мне нравилось, что он всегда спрашивал разрешения зайти, не строя предположений, не требуя.
Я открыла дверь.
Какой-то миг мы смотрели друг на друга.
– Ты меня звала? – Он нахмурился.
Я подавила улыбку.
– Нет.
– Мне показалось, я слышал твой голос.
Моя грудь наполнилась теплом.
Я лишь покачала головой. На сей раз ему придется постараться.
– Я пришел, чтобы… – Он замолчал и провел пальцами по шелковистым русым волосам, злясь на самого себя. – Не знаю, на кой я сюда пришел.
– Нет, знаешь, – тихо произнесла я.
Я хотела услышать это от него – что ему это нравится. Нравимся мы. Что он делал это не только потому, что должен, но и потому, что это делало его счастливым.
Видит бог, меня это делало счастливой.
Возможно, даже слишком счастливой.
Киллиан наклонился поцеловать меня. Было заманчиво спустить ему все с рук, но ради его сердца из искусственной травы, я опустила ладонь ему на грудь и оттолкнула его.
– Скажи.
Он недовольно поджал губы, его взгляд стал суровым. Щелкнул костяшками, что, как я заметила, старался не делать в присутствии других людей. Он цеплялся за самоконтроль. С трудом.
– Я пришел обжиматься с тобой, как школьник. Довольна?
– Очень. – Я потянула его в комнату, схватив за треугольный вырез футболки, и закрыла за нами дверь.
Той ночью и еще четыре последующие ночи мы только целовались, ласкали и изучали друг друга. Он посасывал мои соски, пока они не становились такими болезненными и чувствительными, что на следующий день я не могла надеть лифчик, а я дрочила ему, пока мы оба с восторгом наблюдали, как моя маленькая ладошка обхватывает его член.
Когда у меня начало болеть запястье, я перешла от ласк руками к минетам. Сперва Киллиан отнесся к этому скептически.
– Я предпочитаю, чтобы твои руки и рот были у меня на виду, – протянул он.
– Я не бешеное дикое животное, – рассмеялась я.
Он одарил меня нерешительным взглядом, отчего я расхохоталась еще больше. Я накрыла зубы губами.
– Ви-ишь? – невнятно спросила я. – Беш шубов.
Глядя на меня с ухмылкой, он встал с кровати и рукой надавил на мою голову, пока я не опустилась перед ним на колени.
– Ладно. Но мы сделаем все по-моему. У меня есть требования.
– Не может быть! – ахнула я. Мы оба рассмеялись. – Я слушаю, – сказала я.
– Сначала оближи. Тщательно.
Киллиан достал член, такой бархатистый, пульсирующий и невероятно твердый. Я сжала его в кулаке, едва сумев сомкнуть вокруг него пальцы, и принялась облизывать от основания до головки. Он застонал, сжав мои волосы в кулаке и грубо потянув.
– Быстрее.
Я подчинилась.
– Больше языка. Больше слюны. Еще.
Он отдавал приказы таким резким, по-королевски гнусавым тоном, отчего становился похож на правителя всего сущего. Я делала, как он велел, возбудившись так сильно, что ощутила эгоистичное желание, чтобы он не стал кончать, а бросил меня на кровать и вошел, и к черту эти месячные.
– Что ж, – спокойно произнес он, хотя я изо всех сил старалась свести его с ума своим языком и губами. – Я собирался провести четкую грань между моей уважаемой женой и любовницами, но полагаю…
Я застонала, не прекращая сосать и нетерпеливо двигать головой вверх и вниз.
Я хочу быть для тебя всем. Твоей сексуальной нимфой и непорочной невестой.
– Полагаю, эта грань уже давно пересечена. Давись моим членом, красивая шлюшка, – он закончил свои размышления, крепче схватив меня за волосы, и принялся безжалостно врываться в мой рот.
Каждый раз головка касалась задней стенки моего горла. Каждый раз я оказывалась на грани оргазма. Глаза заслезились, но только потому, что начал срабатывать рвотный рефлекс.
– Постучи дважды по моему бедру, если хочешь, чтобы я остановился. – Его голос прозвучал у меня над головой. Я не хотела, чтобы он останавливался. Стала сосать сильнее, более жадно, вбирая его до основания и постанывая так, как не стонала еще никогда. Я чувствовала, что он близок к разрядке. Его бедра начали подрагивать, а воздух наполнил мужественный запах секса.
Мне казалось, он из тех, кто кончает в рот, но мой муж вытащил член и кончил в кулак, а потом нежно, чуть ли не с тоской, смахнул перепачканными пальцами волосы с моего лица и приподнял его за подбородок.
– Очень хорошо, – сказал он. – Ставлю тебе пятерку с плюсом, Цветочница.
– Тогда почему ты не кончил мне в рот? – Я изо всех сил старалась не захныкать, и, на мой взгляд, мне это почти удалось.
– Инстинкт, наверное. – Он уже начал одеваться. – Эскортницы славятся тем, что воруют сперму миллиардеров. Мои основные правила заключаются в том, чтобы всегда брать с собой свои презервативы и не оставлять свою сперму без присмотра. – Килл опустился на колени, отчего мы оказались почти лицом к лицу. – Ну а теперь, как насчет того, чтобы я оказал ответную услугу и вылизал эту сладкую киску?
Я вытаращила глаза.
– Во время месячных? Ни за что.
– Мне все равно.
– А мне нет.
– Ладно. Значит, обойдемся сосками.
Он не остановился, пока не заставил меня кончить.
Я впервые так кончила.
И с моим мужем мне не единожды довелось познавать что-то впервые.
Пускай моя семейная жизнь все еще была далека от блаженства, она с каждым днем все больше и больше напоминала нормальную. Мой муж принадлежал мне, по крайней мере, на какое-то время.
Я знала, что он не встречается с другими женщинами.
Что он был верен и желал меня.
Даже Эш, Белль и Сейлор перестали плохо о нем отзываться. Возможно, это все из-за игры в покер, в которую они ему проиграли, а может, заметили, что я стала счастливее с тех пор, как переехала к мужу, но, казалось, они принимали мои новые отношения.
Иногда по ночам я смотрела на одинокое облако за окном и говорила с тетушкой Тильдой. Рассказывала ей о своей жизни. О работе, планах, новом браке.
Она всегда оставалась рядом, пока меня не начинало клонить в сон.
Никогда не уплывала, пока я не попрощаюсь.
В результате я забыла один очень важный урок, которому меня учила тетушка Тильда, когда я была младше.
Я поверила, что смогу изменить своего мужа. Я ошибалась.
Жоэль Эрроусмит потребовался целый месяц, чтобы взять трубку и позвонить мне.
Она пояснила, что ее муж дал ей мой номер, и спросила, не смогу ли я несколько часов позаниматься с близнецами под ее присмотром. Выводить с ними буквы и цифры.
– Они немного отстали от программы. Как ты знаешь, они должны пройти определенные этапы, прежде чем пойти в первый класс, – пыхтела она в трубку.
Мне было прекрасно об этом известно. Как преподаватель подготовительных занятий, я должна была учить детей четырех и пяти лет пользоваться ножницами, выучить буквы и цифры, отточить их умственные и физические навыки, чтобы они отправились в государственную школу подготовленными.
Мы условились, что я приеду к ним домой в ближайшую субботу. Мне такой вариант прекрасно подходил, потому что по субботам я навещала Грету Вейтч, делая это с завидной регулярностью, несмотря на недовольство мужа. Я могла легко ускользнуть пораньше и провести дополнительные часы с Тиндером и Три.
Все равно Киллиан не бывал дома по выходным.
Он уезжал на ранчо, чтобы провести время со своими лошадьми, и никогда не звал меня с собой. Муж всегда возвращался домой из ранчо как раз вовремя, чтобы исполнить супружеские обязанности, но на следующий день просыпался очень рано и уезжал, пока я не проснулась. А то не дай бог нам придется вместе завтракать.
Утром в субботу я первым делом поехала в дом Эрроусмитов. Жоэль открыла мне с торчащими во все стороны волосами и покрасневшими глазами и жестом пригласила войти.
– Боже, ты свежа, как роза. – В ее голосе слышалось огорчение.
Я рассмеялась.
– Ну, я стараюсь спать по восемь часов каждую ночь.
– Близнецы просыпаются по несколько раз за ночь, чтобы сходить в туалет и попросить воды.
– Тебе нужно приучить их засыпать самостоятельно, – сказала я. – Я могу помочь с этим.
Она провела меня по узкому, современно обставленному коридору, выкрашенному в алый цвет. Эрроусмиты жили в перспективном, модном квартале Южного района Бостона. Снаружи их жилье напоминало настоящий, нарочито скромный дом, но внутри так и разило богатством. В нем были гранитные полы, лепнина и все умопомрачительные вещи, которые так любили Фитцпатрики.
Тиндер и Три дружно набросились на меня и повалили на пол, взбудораженные тем, что им теперь есть, с кем поиграть.
– Дети, успокойтесь, пожалуйста. Прошу прощения. – Жоэль с укором махнула им рукой. – Их няня – француженка средних лет. Они не видят в ней авторитета. Но, понимаешь, мы очень хотели, чтобы они говорили на двух языках.
Очевидно, она не поняла, что я имела в виду под приучением детей ко сну. Я пробежала взглядом по ее дизайнерской блузке, которая была вся в пятнах, да еще и вывернута наизнанку.
– Я предлагаю тебе отказаться от уроков французского и нанять какую-нибудь молодую и веселую няню, чтобы она занимала их в течение дня. Водила на занятия плаванием или кататься на роликах в парке. Научила их ездить на велосипеде и скутере. Заниматься чем-то, что помогло бы им обрести уверенность в себе.
Похоже, эти дети отчаянно нуждались во внимании, общении и возможности исследовать мир. Меньше всего им сейчас было нужно изучать второй язык. Я поднялась с пола и пошла на кухню, а близнецы и Жоэль увязались следом, будто это они были у меня в гостях.
– А может, ты могла бы заниматься всем этим с ними, – вслух размышляла Жоэль, быстро избавляясь от сомнений.
Ей потребовался целый месяц, чтобы смириться с тем, что она нуждается в моей помощи. В конце концов, я ведь жена врага ее мужа. Теперь, сделав решительный шаг, она надумала выжать максимум из нашего соглашения.
– Я могу заниматься три раза в неделю. Они ходят на занятия? – спросила я.