– Балкон есть?
– Вон та лоджия, – наивно указала я пальчиком.
– Где створка открыта?
– Ну да. А зачем тебе?
Он кивнул, присел и прыгнул.
– Ри-и-ик, – завизжала я.
Он поставил меня на ноги и похлопал себя по правому уху.
– Не кричи, пожалуйста, так больше.
– Прости, – прошептала я, села на пол и прижалась спиной к стене.
Смотреть вниз вдруг стало страшно. Никогда не боялась высоты. Теперь, кажется, начала. Он резко толкнул дверь лоджии, придерживая стекло. Хрустнул косяк, пропуская через себя запор. Я вползла в свою родную теплую квартирку и блаженно растянулась на полу посреди комнаты, закрыв глаза. Шевелиться выходило с трудом. Несмотря на тот факт, что обнаружили меня быстро и много вырезать псих не смог, кровь не восстанавливается так скоро. Услышала, как Бес закрыл окно на лоджии и прижал стулом выломанную дверь. Я приоткрыла веки.
Рик с неподдельным интересом изучал мое гнездо, прошелся по комнате, заглянул в шкафы, исчез на кухне, потом в ванной.
– А спальня где?
– Прямо здесь. Квартира однокомнатная. Диван раскладывается.
– Диван надо заменить на кровать.
Бес белый! Вот как он это умудряется? Всего полчаса в чужом мире, а уже распоряжается. Я застонала.
– Как скажешь.
Заиграл знакомой мелодией мобильный. Я подскочила как ошпаренная и бегом понеслась на звук. Ведь и вправду. Два дня назад дома забыла, когда на работу собиралась.
– Да?
– Еле-эна-а Ва-але-эрье-эвна-а! – оглушающе пролаял знакомый голос.
Я отодвинула трубку от уха. Рик с интересом наблюдал за мной.
– Да, мамочка? – как можно более невинно пропела я.
– Где ты была? Почему не отвечала? Квартира пуста! Мы в полицию ходили! Мы…
Я отодвинула трубку еще дальше, мысленно досчитала до десяти, приложила обратно.
– Да, мамочка.
– Что «да, мамочка»? Ты хоть представляешь…
Проделала тот же фокус, только теперь считала до трех.
– Мам, со мной все хорошо.
– Где ты?
– Дома.
– Я еду!
– Не-эт, – завизжала я. – Я сама.
– Завтра с утра чтоб как штык!
Раздались короткие гудки. С утра… С утра… А с утра суббота. Я пискнула, вытаращилась на Рика и набрала номер Людмилы.
– Ленок? Ты где была?
– Люд, меня уволили, да?
– Прости, солнышко, тебя два дня не было. Невыполнение контракта. Сама знаешь, уговорила подождать, чтоб ты по собственному написала. В понедельник как?
Я бессильно опустилась на пол.
– Давай. В обед.
– У тебя все нормально?
– Все отлично.
Отключилась, уткнулась подбородком в правый кулак. Постучала ногтями по колену. Оглядела ободранный маникюр. Вздохнула. Рик присел передо мной.
– Меня уволили, – зачем-то сказала я. – Паспорта нет. Карточек нет.
Он встал.
– Ты куда? – удивилась я.
Он не ответил, вышел на лоджию, открыл створку и выпрыгнул. Я выглянула, но внизу его уже не было.
Бес вернулся в десять утра, а точнее – в девять часов пятьдесят восемь минут (секунды мой телефон не показывал) он позвонил в дверь. До этого момента я успела: найти запасную связку ключей в инструментах, помыться два раза, перекрасить ногти, вытащить старую косметику, воспользоваться ею, подобрать одежду, закрывающую синяки, и оставшиеся восемь часов проходить из угла в угол по комнате. Бес как ни в чем не бывало зашел внутрь. Я вцепилась в него прямо на пороге и повисла, уткнувшись носом в новую белую майку, виднеющуюся под кожаной курткой. Дальше – лучше. Обнял, закрыл за собой дверь, достал из заднего кармана новенький паспорт и протянул мне.
– А-а… – сказала я.
– Не волнуйся, настоящий.
– А-а… – не восстанавливалась речь.
– Помолчи.
– Как скажешь.
С сомнением покосилась на его одежду, в голову залезли паршивые мысли. Серо-желтые глаза блеснули холодом, он отрицательно покачал головой. Я поняла, что ошиблась, и засунула свои глупые догадки куда подальше.
– Ты готова?
– К чему? – Соображалка, проведя бессонную ночь, совсем отказала.
– Ехать. К родителям.
Я энергично закивала.
– Как скажешь.
Накинула легкую джинсовую куртку, намотала на горло шарф и вышла за дверь.
В метро и автобусе мы выяснили, что платит Рик, когда я, по личному идиотизму (иначе не скажешь), забыв об особенностях панковского характера, попыталась пройти к кассе. Чем ближе мы приближались к дому, тем дурнее возникали в душе предчувствия. И дело было не только в Бесе. Моя семья… моя семья – своеобразна.
Калитка распахнулась еще до того, как мы подошли. В проеме стояла низенькая суровая женщина и хмурила брови.
– Привет, мамочка, – улыбнулась я.
Мы прошли во двор.
– Мамочка, это Рик.
Женщина строго оглядела гостя с ног до головы.
– В каких отношениях вы с моей дочерью?
Я сдержала стон. Ну вот… Хана всем отношениям! Ну почему бы ей вежливо не поинтересоваться, скажем, происхождением столь странного имени?
– В близких, – невозмутимо изрек Бес.
Она прищурилась.
– Доброе утро, Рик. Татьяна Игоревна, можно просто «мама».
Он кивнул.
Я облегченно выдохнула и тут же снова напряглась. С лестницы, гремя цепями и вообще всяческим железом, сверкая выбритыми висками, на всех парах летело создание крайне не нежное.
– Ленуха! Ну ты дала! – Катерина резко затормозила рядом с новым лицом. Оглядела его с ног до головы. – Крутые бутсы. Ты кто?
– Катенька, это Рик. Рик, это моя младшая сестренка…
– Катюха! – протянуло создание ладонь с коротко стриженными темно-синими ногтями.
Мой панк молча кивнул, проигнорировав столь фамильярный жест.
– Пойдемте в дом.
Я осторожно взяла Рика за руку и потянула вслед за мамой. В гостиной на диване сидел папа и внимательно изучал очередной талмуд по истории.
– Здравствуй, папочка.
– Здравствуй, солнышко. – Папа взглянул из-под очков на моего спутника. – Здравствуйте, молодой человек.
Рик кивнул.
– Папочка, это Эрик.
– Вы из России?
– Да, – опередила ответ Беса я.
– Очень приятно.
– А теперь все за стол! – бесцеремонно скомандовала моя мама. – Эрик, вам к мясу салатик положить?
Глава 15
– Я не ем, – отчеканил он.
У меня свело челюсть в жутком предчувствии.
– Почему? – удивилась мама, до сего момента не ведавшая отказов.
– Мне не нужно есть, – последовало равнодушное объяснение.
– Мамочка, – начала я. – Ма-ам…
– Так не бывает. Каждому человеку нужно кушать, – возмутилась женщина, не подозревая о том, какая ей честь уже оказана, ибо мой панк никогда не считает необходимым что-либо объяснять.
– Я не человек.
В комнате повисла тишина, даже Катеринка оторвалась от перебирания многочисленных серег в правом ухе. Папа отложил книгу в сторону:
– А кто же вы?
Я прикусила нижнюю губу.
– Вампир, – пожал плечами Рик.
– Молодой человек, – начала мама, скептически поглядывая в мою сторону. – Вы уж меня, старую, простите, но…
Она не договорила. Рик молча подошел к Катеринке, достал из ее заднего кармана складной нож, разложил, скинул куртку с левой руки и полосонул по ней от запястья до локтя. По коже потекли струйки алой крови, он поднес руку ко рту и провел языком по ране. Кровь остановилась, рана на глазах затянулась.
– Да твою же… – всхлипнула сестренка.
– Не поминай мать всуе!
– Как скажешь, мамочка!
Рик спокойно слизал остатки крови, надел куртку. Я с тревогой наблюдала за мамой.
– Ага, – сказала растерянная женщина. Помолчала. – Ага. – Снова помолчала. – Ага…
– Мамочка, ты уже это говорила… – осторожно начала я.
– Не перебивай мать! Ну, так. Все идут есть. Катерина! Если ты распустишь свой дырявый язык, я оторву тебе твои дырявые уши и выкину всю одежду! А вы, молодой человек, посидите за компанию. Заодно расскажите, куда вы увозили мою дочь. Чувствую, по вашей милости она пропадала почти трое суток.
Рик не ответил. Он перевел взгляд на отца, невозмутимо изучающего необычного гостя.
– Интересно, – глубокомысленно изрек папа, поднялся и пошел на кухню. Я поймала чуть удивленный взгляд серо-желтых глаз.
– Нас трое, папа один, он привык относиться к жизни философски, – пояснила я.
– Это ты, типа, Ленухой питаешься? – встряла подошедшая сестренка. – Нож отдай!
– Да. – Бес протянул Катеринкино сокровище обратно.
Она вытерла лезвие о джинсы, сложила и убрала в задний карман.
– А в книжках пишут, что вы скрываете от людей свою сущность, – еле слышно шепнула я.
– Не от твоей семьи, – спокойно произнес Рик.
– Как…
– …скажу.
– Да.
Я что, стала часто это повторять?
Послезавтрак и недообед прошел, в общем и целом, намного проще, чем я ожидала. Пришлось долго разъяснять цепь произошедших с момента моего исчезновения событий, благоразумно опуская трупы и общение с маньяком, причем мама во время моих излияний упорно пыталась разговорить Рика, однако, как и следовало ожидать, совершенно безуспешно. После многочисленных тщетных попыток до мамочки наконец дошло, что задавать моему злодею вопросы, на кои отвечать он не намерен, – пустая трата времени и сил. Зато у папы с панком нашлась масса тем для беседы. Хищника живо интересовали все исторические события и географические нюансы. Катеринку интересовало исключительно каково это – быть чьей-то едой, о чем она и пыталась выведать каждые пять минут, склоняясь к моему уху, пока я зло не пообещала скормить ее Рику. Он услышал мое шипение, улыбнулся, повернулся к потенциальной пище и оскалился. Катька икнула и больше вопросов не задавала.
– А хотите увидеть Леночкину комнату? Я там со студенчества не меняла ничего, – ни с того ни с сего решила проявить доверие к гостю мама.
Гость кивнул.
– Второй этаж. Первая дверь справа, – без зазрения совести сдала с потрохами дочку.
Бес встал и потянул меня за собой. Я взмолилась, чтобы мы с комнатой уцелели, если вдруг обнаружится нечто неподходящее.