Я легко улыбнулась.
– Предпочитаю решать проблемы по мере их поступления. Ближайшие десять лет мне не пришлось бы об этом задумываться.
– Прощай, собачка. – Она сжала пальцы.
В глазах потемнело. Мелькнула мысль о раздражающей склонности пыжиковских персонажей к красивым словам. Завизжала Катя. Горло отпустили. Я упала на пол, хватая ртом воздух. Рядом раздался писк и хруст. Передо мной на полу лежала красивая головка, хозяйка которой только что едва не лишила меня жизни. Остановившиеся зрачки бессмысленно смотрели на меня.
Я отодвинулась.
– Эрик, ты не рассчитал. – Гриша говорил спокойно. – Нельзя так злиться. Теперь кровь отмывать. Кать, сможешь?
Сестренка выстроила эфемерный трехэтажный замок, используя весь имеющийся словарный запас. Я оказалась в теплых знакомых руках.
– Вернулся? – кашлянула я.
За Рика ответил брат:
– Он не уходил. Женщины предсказуемы.
– Не все, – шепнул мой Бес, наклонился и поцеловал меня в висок.
– Короче, этих двоих потом спалю. Я в гнездо, скоро вернусь.
– Один? – взвизгнула сестренка.
– Волнуешься?
– Еще чего!
– Так и знал, что волнуешься. Не переживай. Первые три года без хозяина они беспомощны, несмотря на всю силу.
– Голову возьми, – приказал Рик.
– Зачем?
– Бросишь – поймут, разбегутся. По одному справишься быстрее.
– Черт. Я об этом не подумал. Ты поэтому открутил? Я думал, ты из-за Лены.
Рик помолчал, осторожно коснулся моей шеи:
– Больно?
Я улыбнулась, отрицательно покачала головой, привычно уткнулась лбом в родную надежную грудь и заревела. Сдерживать слезы не было ни сил, ни желания.
– Рик, унеси ее в комнату, пожалуйста, – услышала я твердый голос сестренки. – Мне убраться надо. И приложи лед. Больше никогда не используй нас как приманку! О чем ты думал вообще? А если б не успел? Гриша, урод, мог бы и предупредить, – пробурчала уже себе под нос она.
– Георг не знал. По моим расчетам он должен был остаться.
Я всхлипнула. Из ванной слышался шум воды и злое щебетание на удивление хладнокровной Катерины. Рик опустил меня на диван, убрал с лица волосы.
– Ты неправа, маленькая. Не десять. Мне нужна вся твоя жизнь.
– Забирай, – вздохнула я, глядя в нежные серо-желтые глаза. – Она и так твоя.
За спиной Беса мелькнуло розовое пятно. Я пискнула и резко села. Рик обернулся, скрыв своей спиной от глаз женщины. Тявкнул злосчастный пес.
– Леночка, ты зачем же обоих братьев с собой забрала?
– Я не забирала, – возмутилась я. – Это вы.
– Я лишь тебя переносила, а ты больно много с собой прихватила. Одного брата, милая, нужно было оставить. Ох, натворила ты! – Я ошалело вытаращилась на тетеньку из-за спины Рика. – Давай-ка, дорогая, назад вместе с этими двумя и расхлебывай все, что сделала. Потом верну домой.
Дама снова принялась растворяться в воздухе. Рик обнял меня. А я с ужасом представила Катерину одну в квартире наедине с трупами. Мой законный диван сменила мягкая кровать, где я впервые занималась любовью со своим Бесом.
Глава 21
– Да твою же!.. – раздался сестренкин вопль откуда-то из глубины дома.
– Не поминай мать всуе! – крикнула я.
– Леночка! Это ты?
– Есть варианты?
– Мы в Эрмитаже? – не обратила внимания на мое ехидство Катенька.
– Нет, солнышко! Судя по вопросу, ты в библиотеке! Иди на голос!
Несколько мгновений спустя в комнату ворвалась сестренка в желтых резиновых перчатках, с половой тряпкой в руках и забранными под черную бандану волосами.
– Ленок! Не хочу расстраивать хозяина сей хаты, но тамошнему суперскому ковру хана настала. И я – ни при чем.
– Это дом Рика. А что с ковром?
– Ну, три трупа на нем нормальные, а вот тот, что без головы, оказался здесь вместе со всей кровищей с кухни. Она сразу впиталась. А этакую махину я не отстираю! – Катерина стянула перчатки. – Это тут ты пропадала на той неделе?
Я кивнула.
– И как мы сюда попали?
Взглянула на Рика, задумчиво изучающего мой профиль.
– Ну, появилась опять эта розовая дама…
– Маленькая, – прервал меня Рик. – О чем ты думала?
– Об Эрмитаже, ковре и розовой даме, – с готовностью откликнулась я.
– Нет. Когда поняла, что нас перенесут, о чем ты думала?
Я нахмурилась.
– Ну… думала, мы исчезнем и как же Кат-те… – Я осеклась.
– Как она справится со всеми трупами?
– О чем базар? – вмешался предмет разговора.
Утвердительно кивнула, не обратив внимания на сестру.
– А в первый раз?
– Что согласна уживаться и с Марианной, и с Гришей, лишь бы рядом с тобой быть, – смутилась тому, как звучали мои же собственные слова. Ему понравилось. В серо-желтых глазах мелькнули чертенята. Я глубоко и часто задышала.
– Сто-оп! – гаркнула Катенька. – Гейм овер! От вас искры разлетаются. Потом займетесь друг другом. Я не хочу туточки приключений искать с вами и трупами. У меня в пять свидание с Игорем.
– Кто такой Игорь? – В комнате появился Гриша собственной персоной, и голос его не предвещал хорошей жизни пресловутому Игорю. Если мальчик-гот, конечно, еще до него доберется.
– Не твое дело, – огрызнулась Катерина.
Гриша зарычал. Я с интересом наблюдала за происходящим. Рик прав, в глазах сестренки мелькнуло удовлетворение. Зацепила, ей понравилось.
– Мое, еще как мое!
Секунда, и ни Гриши, ни Катеньки в комнате. Только хлопнула дверь ванной.
Я с тревогой взглянула на Беса. Он улыбнулся.
– Георг с ней ничего не сделает. Ничего такого, чего бы она сама не захотела от него.
Бесподобные глаза снова пристально изучали меня. Я ощутила желание мужа. Не просто увидела, как раньше, а именно ощутила физически, ясно, всем телом. Снова стало трудно дышать. Отклонилась назад, опираясь на руки.
– Рик, а как же слова той женщины про то, что тут что-то слу…
– Потом, – отрезал он.
– Вдруг что-то и в самом деле плохо?
– Еще успею.
Он поймал меня за талию и притянул к себе, прижав так, словно я могла куда-то исчезнуть или раствориться. Женское чутье кричало, нет, вопило: что-то не так. Я вгляделась в почерневшие глаза. В их глубине скрывался страх. В памяти всплыли слова Марианны: «Ты все равно рано или поздно умерла бы от старости». Я поняла. Он наверняка их слышал и даже если не слышал, то не мог не думать об этом. И теперь в нем жило новое жуткое ожидание. Час от часу не легче. Я вздохнула. Милый мой, хороший, будь моя воля, я бы оставалась с тобой, пока ты этого хочешь.
– Рик, не думай об этом, – прошептала я. – Проблемы нужно…
– … решать по мере их поступления. Я знаю твой жизненный принцип.
– Забирай все, что есть сейчас. Тем более я теперь безработная, – улыбнулась, надеясь вызвать ответ на его лице. Не вышло.
– Маленькая, я могу сделать тебя…
– И между нами все останется как сейчас? – прервала я, вспоминая его же слова о таких, как он.
Рик отрицательно покачал головой.
– Нет. Ты не сможешь жить со мной рядом. Инстинкты не позволят. Я говорил, мы не живем парами…
– Ну и к чертям!
Я подалась вперед, поцеловала его, пытаясь выбить ну или хотя бы просто отодвинуть на задний план паршивые мысли.
Меня что-то смутило, отвлекло. Я оторвалась от губ Рика:
– Почему Катенька больше не матерится?
Он улыбнулся.
– Показать?
Закусила губу.
– Лучше сама.
Черная бровь удивленно приподнялась. Осторожно надавила ладонью на его грудь. Рик не пытался сопротивляться, безропотно упал спиной на кровать. Прищурилась. В голову снова, как и утром, пришла шальная мысль. Я не стала утомлять себя просчетом степени ее разумности. Кто не рискует, тот не пьет шампанского, верно?
Спрыгнула с кровати, стянула с себя белье, забралась обратно, села верхом на Беса, склонилась к его лицу. Сердце подпрыгивало в груди. Одно неверное движение, и мой хищник может отказаться подчиниться. Я коснулась его губ легким поцелуем. Желтый ободок в глазах исчез. Он не шевелился, глубоко прерывисто дышал, сознательно позволяя мне руководить. Я поймала запястья Рика и вытянула над его головой. Он напрягся. Я замерла, в очередной раз завороженная этой картиной. Черные зрачки сузились, затем снова расширились. Оторвалась от восхитительных глаз, связала кисти предметом своего гардероба. Снова сквозь ресницы бросила взгляд на его лицо. Теперь хищник хотел подчиниться. Сдержала довольную улыбку. Сейчас ты мой.
Медленно сняла с него обувь, одежду, правда, майку пришлось оставить где-то на уровне связанных рук, меня это не заботило. В ход шли почти все знания. Я дразнила его, доводила до крайней точки и останавливалась, снова повторяла. От каждого прикосновения Рик вздрагивал. Мышцы сокращались, он выгибался, рычал, но рук не освобождал. Мне нравилась та власть, которую он дал над собой. Я снова принялась дразнить, испытывая его терпение. Мне хотелось заставить его достичь грани. Заставить его желать меня до безумия.
Крак, сказала шелковая ткань. Ей глухо вторил трикотаж. Ой! Увлеклась.
В мгновение я оказалась перевернута на спину, халат улетел в сторону, Рик вошел в меня и замер. По лицу прокатилась волна дикого блаженства, смешанного с болью, скрипнули зубы, на скулах заходили желваки. Я резко выдохнула, осознав, что с ним происходит. Он сдерживался… ради меня.
Эта мысль всколыхнула где-то в животе волну абсолютного восторга. Я застонала и пошевелилась под ним. Бес зарычал и вдавил меня в матрас, пытаясь запретить двигаться. Кажется, мы это уже проходили утром. Повторим маленький женский трюк? Муж со свистом выпустил воздух сквозь стиснутые зубы. Глаза почернели, загораясь безумием. Он сдался. Нам понадобилось только два удара моего сердца.
Может ли женщина достигнуть оргазма так быстро? Может, и мой злодей только что подтвердил это.
Я обняла его, уткнулась носом в шею и закрыла глаза. Тело блаженно покалывали тысячи иголочек, я не шевелилась, не пыталась контролировать мысли, позволяя им спокойно течь, вынося на поверхность правду о самой себе. А правда заключалась в том, что хотелось просто лежать под ним или же рядом… неважно. Важно чувствовать его кожу под пальцами, слушать дыхание, знать, что нужна, знать, что неприкосновенна за его спиной, знать, что он решит любую проблему, по-своему и непредсказуемо, но решит…