– О, это замечательная идея. Но вы же недавно видели его. Разве вы не знаете, где он?
– Увы. – Мэдисон печально покачал головой. – Мы с ним устроили прощальную вечеринку друг для друга. Нас ждали разные дороги. И только после отлета его корабля я вдруг сообразил, что он не сказал мне, куда направляется. Но это неважно. Важно то, чтобы вы перестали волноваться. Поэтому я написал для вас эту маленькую записку, чтобы вы могли воспользоваться ее строками и найти его и выразить ему свою благодарность.
Хайти прочла записку.
– Ну что ж, довольно мило.
– Вы и мне могли бы дать знать о нем, – сказал Мэдисон. – Я беспокоюсь. Слишком уж он смел. И к тому же мне его, конечно, очень не хватает.
– Что ж, – сказала Хайти, вставая, – я вам очень-очень благодарна за то, что вы принесли мне его подарок.
Мэдисон тоже поднялся:
– О, это еще не все, что я вам принес.
Часть СЕМЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ
Глава 1
Хайти Хеллер с легким удивлением взглянула на Мэдисона:
– Вы хотите сказать, что кроме этого прекрасного подарка, который вы привезли мне от Джеттеро, у вас есть что-то еще? Да вы просто кладезь сюрпризов. Но давайте пройдемся немного: я просидела все утро.
Дж. Уолтер Мэдисон поспешно подхватил свой чемоданчик и вышел за Хайти из беседки. К ним тут же присоединились певчие птицы.
Этим нескольким акрам поместья так искусно придали вид парка с петляющими дорожками, прудами, водопадами и деревьями, что через каждые несколько ярдов, ступив на любую тропинку, вы смотрели уже на новый вид.
Хайти шла не спеша, засунув руки в карманы халатика. Внезапно она глянула на Мэдисона и спросила:
– Ну, так в чем же заключается это "что-то еще"?
– Это ваш новый мюзикл! – сообщил Мэдисон. – Он у меня с собой!
– Странно, – сказала Хайти. – Обычно я задумываю их сама, а мои ребята занимаются их разработкой.
Мэдисон этого не знал: на Земле артисты не писали мюзиклов, они только пели и играли в них. Но он отважно ринулся вперед.
– Видите ли, заказ на него исходит от самого лорда Снора. Он большой почитатель вашего таланта, как и всё. Когда он услышал одну из песен этого мюзикла, то сказал: "Это Хайти!"
– Так и сказал? Забавно. Он же глух как скала.
– Ко всему, кроме костефона, – поспешил уточнить Мэдисон. – Они вживляют кость в зонд, то есть, я хочу сказать, звон в кость…
Хайти весело рассмеялась:
– Извините, я вас разволновала. Может, и в самом деле лорд Снор пришел в себя и послушал, что там идет по хоумвидению. Случались вещи и еще более странные.
Да, Хайти Хеллер действовала на Мэдисона чересчур сильно. Но, будучи человеком бывалым, он постарался взять себя в руки.
– Послушайте, я могу сыграть вам одну песенку оттуда. Где у вас пианино?
– Что?
– Клавишный инструмент. Я не профессионал, но немного играю.
Хайти прибавила шагу. Мэдисон поспешил за ней. И тут он заметил, что некоторые покрытые вьющимся виноградом стены в действительности являлись стенами строений. Хайти открыла что-то вроде садовой калитки, и Мэдисон увидел помещение, похожее на мастерскую для ремонта музыкальных инструментов.
Над верстаком, загроможденным электронными компонентами и, похоже, корпусами музыкальных инструментов, склонился мужчина. Увидев Хайти, он заулыбался и отложил в сторону свой рабочий инструмент.
– Ярп, – обратилась к нему Хайти, – ты когда-нибудь слышал о таком музыкальном инструменте, как пианино?
– Нет, – ответил Ярп. – А на что он похож?
– На зубы, – вмешался Мэдисон. – У него много клавиш, похожих на зубы, из слоновой кости.
– Он говорит о каком-то примитивном инструменте для губ, – сказал Ярп, обращаясь к Хайти.
– Нет-нет, – возразил Мэдисон. – Это довольно сложный инструмент. На нем играют, ударяя по клавишам пальцами обеих рук. Значит, у вас нет фортепиано. Жаль!
– Какой у него диапазон? – спросил Ярп.
– Восемь нот – мажорная и тринадцать нот – хроматическая гамма.
– Вы знаете ноты?
Мэдисон кивнул. Ярп покопался на верстаке и вокруг и выудил переломанный струнный инструмент, который приводили в действие, двигая по мембране пальцами. После пары неудачных попыток Мэдисону удалось заставить его прожужжать нужное количество звуков. Ярп включил рекордер, и Мэдисон, растопыривая и соединяя пальцы, прошел по хроматической шкале.
– Все эти ноты на одном инструменте? – спросила Хайти.
– Да, – ответил Мэдисон. – В целом восемьдесят восемь.
– Знаю, – сказал Ярп. – Он говорит об "аккордном аккомпаниаторе". – Он повернулся к Мэдисону: – Когда вы ставите палец на длинную полоску, звучит нота. Чуть касаетесь – получается низкий звук, нажимаете – высокий. Но вы говорили о клавиатуре. Как она выглядит?
Мэдисон нашел бумагу, но дело шло у него так плохо, что Ярп отобрал ее у него и на длинном листе, взяв ширину кисти Мэдисона за октаву, вскоре начертил клавиатуру пианино. Потом поглядел на нее, почесал в голове и сказал:
– Никогда не видел ничего подобного. Наверное, эта штука работает механически. Так вы гворите, бьешь по клавише, а она зацепляет молоточек, и тот ударяет по струне? Как неудобно! Полагаю, это, должно быть, кровная сестра одной из тех палочковых арф, которыми когда-то пользовались аборигены захолустного Мистина. Всякий раз перед весенними свадьбами они устраивали пляски голышом в сопровождении этих арф.
– Ладно, – сказала Хайти, – посмотри, что тут можно сделать, а как закончишь, принеси в репетиционный зал.
Мэдисон вышел вслед за нею. Вскоре они уже шли по тропинке, огибающей водопад, а птицы над ними так и вились.
– Так о чем этот ваш мюзикл? – поинтересовалась Хайти. – Надеюсь, не о весенних свадьбах.
Мэдисон непринужденно рассмеялся и изобразил обаятельнейшую улыбку:
– Нет, что вы. Это великолепное средство выражения, которое позволит проявиться вашему прекрасному голосу как никогда раньше. Понимаете, есть такая мифическая планета под названием Терра. Вся эта история фантастическая, понимаете?
– О, фантазия мне по душе. "Принц Каукалси" имел огромный успех. Но продолжайте.
Конечно, лучше всего было бы просто передать ей написанные страницы, лежавшие в чемоданчике, а Хайти хотелось прогуляться и подышать воздухом. Вместе с сочинителем ужасных историй Мэдисон все мозги вывернул наизнанку, работая над этим мюзиклом, но вот уж не думал, что его придется пересказывать. Однако он надеялся, что перескажет правильно.
– Так вот, – начал Мэдисон, – правит этой фантастической планетой Терра огромное чудовище в красном, с рогами и хвостом…
– Так это же портрет дьявола Манко.
– Верно, – сказал Мэдисон, никогда не слыхавший о таковом, – рад, что вы правильно поняли. Итак, этот дьявол Манко правит всеми людьми. А у них нет денег, и они голодают. В первом акте на сцене стоит толпа голодных людей. Они молятся. Но тут появляется дьявол и разгоняет их пинками.
– Ужасно!
– Подождите. У дьявола имеется сонмище пособников – чертей поменьше. Один из них теряет своего маленького чертенка, и старая нянька подсовывает вместо него человеческое дитя. Черт воспитывает человеческого ребенка как собственного.
Этот ребенок (который уже стал молодым человеком) становится свидетелем сцены в первом акте, когда главный дьявол пинками гоняет людей, и юноша решает, что это очень нехорошо.
– Молодец! – сказала Хайти.
– Но черти думают, что он – такой же черт, как и они. Они думают, что он надежный славный офицер. А на самом деле он задумал помочь людям. Поэтому всегда, когда у него появляется возможность улизнуть, он надевает маску и начинает грабить поезда.
– Поезда? – удивилась Хайти. – Что такое "поезд"?
– Это же фантазия, – нашелся Мэдисон.
– Ах, если так…
– Так вот, черти на этих поездах перевозят свои ценности и деньги.
– А, значит, поезд – это межпланетный корабль.
– Что-то в этом роде. И наш герой их грабит.
– Вы хотите сказать, что этот парень идет на преступление?
– Ну, ему приходится.
– О, не думаю, что это понравится. Люди презирают преступников.
– Понимаете, – стал объяснять Мэдисон, – он, собственно, и не преступник. Он этим занимается ради доброго дела. Он грабит поезда и отдает деньги людям, и те не голодают!
– Послушайте, – сказала Хайти, – люди как раз и выращивают еду. Если бы они ее не выращивали, то не смогли бы купить ничего на те деньги, что им дает ваш герой.
– Да ведь черти отнимают у народа еду, и народу приходится их подкупать, чтобы вернуть свое назад. Итак, черти вдруг узнают, кто является этим бандитом. Родной сыночек черта! Поэтому они объявляют его изгоем, разбойником! Тут много потасовок, и разбойник сбегает.
– Ура! – воскликнула Хайти.
– Но черти в конце концов ловят его и вешают. Вешают высоко и совсем, совсем насмерть. Весь народ плачет…
– Минуточку, – прервала его Хайти, – где же здесь роль для меня? Тут ведь нет ни одной женщины.
– А, ну я как раз хотел об этом сказать. Вы же сестра героя.
– Так, значит, я должна быть из дьявольского племени – ведь мой братец был украденным ребенком.
– Нет-нет. Дьявол украл у людей брата и сестру! Забыл об этом сказать. И в мюзикле сестра то и дело предупреждает и спасает героя. И именно она поет все песни. Разбойник только бегает и стреляет в людей, а его сестра в своих песнях рассказывает о том, что он делает. И все люди подхватывают ее песни.
– Значит, здесь много хорового пения.
– Ну конечно! Теперь последняя сцена, когда его вешают: она великолепна. Весь народ собирается, люди смотрят на его предсмертные судороги на виселице и…
– Как мрачно!
– И тут появляется сестра. Она поет прекрасную песню, нечто вроде погребальной. Неожиданно до чертей доходит, что это она все время тайком предупреждала его. Они хватают ее и тут же, на месте, вешают!
– Нет!
– Да-да, вешают. Рядом с братом, на второй виселице. И тогда открываются две могилы, из них протягиваются огромные костлявые руки и похищают тела с виселиц. А люди как один поднимаются и поют ее песню, и память о разбойнике навсегда остается с ними!