Когда она исчезла внутри купола, Щелк проговорил:
– Шеф, вы просто чудо. Ведь я на самом деле вез ее в машине! Я теперь совсем другой! Я будто заново родился!
Но Мэдисон его не слушал. И когда машина взлетала, улыбался до ушей. Самая популярная звезда на Волтаре, родная сестра этого парня, согласилась создать для него сценический образ! А там, глядишь, с помощью других средств массовой информации он понемногу подгонит под этот образ голубчика Хеллера. Вскоре он положит конец этому тупому поклонению герою, коим сейчас считался Хеллер, и вознесет его имя на доблестные высоты истинного бессмертия.
Мэдисон поздравил себя с успехом. Награда ему обеспечена! Когда мюзикл прозвучит в эфире, а Хайти найдет ему Хеллера, он выдаст в газеты сногсшибательные заголовки. А именно:
"ХЕЛЛЕР СЖИГАЕТ ХРАМ И УБИВАЕТ ТЫСЯЧИ СВЯЩЕННИКОВ!
ХЕЛЛЕР КРАДЕТ СВЯЩЕННУЮ РЕЛИКВИЮ – "ОКО БОГИНИ, ЧТОБЫ ПОДАРИТЬ ЕЕ СЕСТРЕ".
Это верняк! Ведь Хайти сама представит доказательство по хоумвидению. Мэдисон припасет этот материал на тот случай, когда у него не найдется для печати ничего более интересного о Хеллере.
Уж теперь-то он точно делал успехи!
Глава 3
Они уже почти прилетели, когда Щелк обернулся и сказал:
– Шеф, только что вспомнил. Когда вы беседовали с Хайти Хеллер, вам звонили по видеофону от королевы Крошки.
Мэдисон тут же опустился на землю. Все его влияние зависело от Крошки Буфер, которая строила из себя королеву и делала из мальчиков-пажей педерастов. Однако для Мэдисона ее воля была равносильна королевскому приказу.
– Стоп! – нервно скомандовал он. – Если она сообщила, куда звонить, звони немедленно! – Он очень разволновался: ввиду отставания по времени звонок из Дворцового города, вероятно, был невозможен. Но, может, Крошка находится в городе?
Тут откинулась часть кресла, и с экрана видеофона на Мэдисона глянула возмущенная Крошка.
– Я целый час торчу в этом (…) центре связи, в пустыне! – расшумелась она. – Весь мой макияж – коту под хвост!
– О, извини, – пробормотал Мэдисон.
– Почему ты не позвонил мне? – рявкнула она.
– Я собирался, но был очень занят.
– Занят Хайти Хеллер! Ты отчитаешься передо мной, как продвигаются дела с Грисом!
– Да я, собственно, этим и занимаюсь.
– Слушай, Мэдисон, у вас в ССО следуют девизу: "Обещай все и не делай ничего". Я знаю! Ты сейчас же возьмешься за дело, болван! Я вернусь в центр связи в конце дня, и, если к тому времени тебе нечего будет сообщить мне о Грисе, я оторву твою набитую ватой башку! – И она в бешенстве отключилась.
О, эти женщины! Правильно говорила его мать: от них одни неприятности!
Мэдисон стал быстро соображать. Взглянув на наручные часы «Омега», он обнаружил, что до конца дня остается лишь около двух часов. Мысль заработала еще быстрей.
– Доставь меня в Правительственный город, к зданию Управления королевских судов и тюрем! – велел он Щелку.
– Что за чертовщина?! Шеф, вы в своем уме? Это Хайти заставила вас потерять голову?
– Нет, другая женщина. Почти женщина.
– Послушайте, шеф, нам уже один раз повезло: мы выбрались из главной тюрьмы Конфедерации. К королевской же стоит лишь приблизиться – и крышка!
– Летим! – твердо приказал Мэдисон.
Машина стрелой промчалась над транспортными полосами и устремилась в сторону Правительственного города.
Вскоре Мэдисон увидел мрачное строение, примостившееся на обрывистом холме, – этакая цитадель, отрешенная от светских дел этого мира, взирающая на них с презрением.
Щелк приземлился не во дворе – это запрещалось всем транспортным средствам, кроме машины императора. Он посадил аэромобиль за воротами, на взбегающей по склону холма дороге. Щелк решительно не желал приближаться к этому зданию меньше чем на сто ярдов.
– Счастливо, шеф, – сказал он. – Вы отлично проведете время.
– Заткнись. – Мэдисон вылез из кабины и побрел вверх по мощеной дороге. Идти было трудно из-за возросшей гравитации.
Впереди маячили арки наружных ворот. Было еще светло. По ту сторону тяжелой решетки неподвижные, как статуи, стояли охранники.
– Мне нужно кое с кем увидеться, – обратился Мэдисон к ближайшему часовому.
Но тот даже не шевельнулся. Муха, и та заслужила бы больше внимания.
Мэдисон извлек удостоверение и предъявил его. Часовой на него даже не взглянул.
Позвякивая электрическим клинком, к воротам подошел офицер.
– Что это за неприличное нарушение покоя? – осведомился он.
– Это не нарушение, – ответил Мэдисон. – Мне нужно увидеться кое с кем там, внутри.
– Что ж, информация почти исчерпывающая. Осталось только узнать, как зовут твоего «кое-кого», чем ты занимаешься и в каком заговоре против государственной власти принимал участие. Пшел вон!
– Послушайте, – стал упрашивать его Мэдисон, – это дело жизни и смерти.
– Того и другого здесь хоть отбавляй, – сказал офицер. – Большинство отбывает пожизненный срок, а смертей у нас целый набор. Вали давай отсюда!
– Пожалуйста, ну пожалуйста, – заканючил Мэдисон. – Это для меня жизненно важно – я имею в виду свою жизнь.
– Катись со своей болтовней! – Офицер начал сердиться. – Сколько помню, ни у кого еще не хватило духа подняться по этой дороге к воротам и просить, чтобы его впустили…
– Прошу прощения, сэр, – вдруг подал голос охранник-статуя. – Грис просил.
– Грис! – обрадовался Мэдисон. – Точно! Я его самый близкий друг! Я должен с ним повидаться, должен!
Офицер подался вперед и сквозь решетку внимательно посмотрел на Мэдисона. Потом вдруг отошел. Мэдисон занервничал: он видел, как офицер говорит по видеофону со двора.
Но вот офицер вернулся и велел открыть ворота – чуть-чуть, чтобы Мэдисон смог протиснуться. Затем он подал знак, и ворота с лязгом закрылись. Двое часовых перестали изображать истуканов. Они подхватили Мэдисона под руки с обеих сторон и повели, приговаривая: "Хап! Хап! Хап!" – так же, как делали его уголовники, когда пели. Неужели он арестован?
Вслед за офицером они вошли в парадное и прошествовали по просторным гулким коридорам. Наконец офицер открыл какую-то дверь, и они очутились в зале. Мэдисона провели через весь зал и остановили перед другой дверью. Офицер обыскал его, забрал удостоверение и вошел в дверь. Затем вернулся и широко распахнул ее.
Двое охранников втолкнули Мэдисона в помещение. Это была комната с каменными стенами, на полу лежал роскошный ковер. На массивный каменный блок, с виду напоминающий стол, была наброшена богатая драпировка. В кресле за столом сидел, уставясь в окно, пожилой человек, обряженный в черное.
Старик развернул к Мэдисону вращающееся кресло, взял в руки его удостоверение, глянул на него и вперил в Мэдисона ледяной взор.
– Значит, вы – друг Солтена Гриса. Так-так. А я лорд Терн. Здесь вы можете говорить свободно.
Мэдисон считал, что они остались наедине, но вдруг за спиной у него что-то звякнуло. У дальней стены стоял офицер, не сводя с него глаз.
– Я только хотел убедиться, что с ним все в порядке, – пролепетал Мэдисон. – Мне бы с ним повидаться.
– А королевское разрешение у вас есть?
– Нет.
– Так как же вы могли рассчитывать, что сможете увидеться здесь с заключенным?
– Я состою в очень добрых отношениях с Ломбаром Хисстом, представителем его величества.
– Хм-м. Скажите-ка мне… Мэдисон, вы что-нибудь знаете о преступлениях Гриса?
– Но, сэр, я пришел сюда не для того, чтобы давать показания. Возможно, он…
– Нет-нет, здесь не зал суда, да и допрашивать имеет право только суд в полном составе. Я сформулирую вопрос по-другому. Вы знаете офицера его величества Джеттеро Хеллера?
– М-м… да, ваша честь…
– Ваша светлость, – поправил его издали офицер.
– Ваша светлость, – повторил Мэдисон. – Я действительно знаю Джеттеро Хеллера.
– Вам известно, где он находится?
– Н-нет, ваша че… ваша светлость.
– Проклятье! – вырвалось у лорда Терна.
– Я знаю, что имеется общий ордер на его арест, – сказал Мэдисон, – и был бы рад…
– Общий ордер? Вздор! Я держу Гриса здесь в заключении. И уверен, что у Джеттеро была основательная причина поместить Солтена Гриса под стражу. Но мне бы очень хотелось, чтобы Хеллер дал мне как-нибудь знать, что же этот Грис натворил!
Мэдисон смешался. Он понимал, что не может признаться, что Грис – преступник из преступников, поскольку уже сказал, что является его другом, в надежде получить свидание с ним. Поэтому не исключено, что теперь его арестуют за неуважение к судье или введение его в заблуждение. На него навалился бездушный холод этого мрачного здания.
– Я сам разыскиваю Хеллера! – проговорил он, изо всех сил стараясь говорить убедительно.
– И вы его не нашли?
– Нет, ваша светлость, но я забросил удочки.
Лорд Терн взглянул на посетителя и рассмеялся сухим отрывистым смехом. Потом нажал пару кнопок на столе, и на пороге возник клерк.
– Этого человека зовут Мэдисон, – сказал ему судья. – Теперь я понимаю, что все это значит. Это еще одна попытка Ломбара Хисста обойти общепринятые процедуры. По какой-то причине он не хочет выдавать королевский ордер на арест или хотя бы королевский пропуск. Он прислал этого человека повидаться с Грисом. – Лорд Терн обратился к офицеру: – Вы обнаружили у Мэдисона какой-нибудь яд?
– Нет, ваша светлость.
– О Боже, – промолвил Мэдисон. – Да не посылал меня сюда Хисст, не посылал!
– Но вы же только что сказали обратное, – возразил Терн.
– Просто я хотел убедиться, что с моим другом все в порядке, – плачущим голосом проговорил Мэдисон.
Вызванный другой кнопкой, в комнату вошел, гремя ключами, тюремный надзиратель.
– С заключенным Грисом все в порядке? – спросил у него лорд Терн.
– Да, ваша светлость. С утра до ночи диктует свое признание. Уже третий рулон пленки пошел. Щебечет как птичка певчая, ваша светлость.
– Что ж, может, вскоре мы узнаем, что к чему, – сказал Терн. – Это все, надзиратель. – Он обратился к клерку: – Взгляните на это удостоверение. Снимите его оттиск и распорядитесь на КПП, чтобы Мэдисона беспрепятственно впустили, когда он выяснит, куда запропастился наш славный Джеттеро.