– Это чтобы ты не чувствовал себя обделенным, не получив той сотни тысяч.
Снелца это задело.
– Я бы никогда тебя не сдал. Ты мой друг! И платить мне совсем не обязательно!
– Ну, я сказал офицеру на посадочной площадке, что прилетел отдать игровой долг, поэтому он пристанет к тебе с выпивкой. А я не хочу, чтобы тебе лично это что-нибудь стоило. Теперь соображай – может, надумаешь, каким образом передать это лично Хиссту.
Снелц пораскинул мозгами и вдруг весело заулыбался:
– Думаю, я смогу это сделать. Комар носа не подточит.
– Очень важно, чтобы он это получил. И никакой осечки.
– Никакой осечки не будет.
– Хорошо, – сказал Хеллер. – С делом покончено. Может, пару раз сыграем в кости?
– Ох, Джет, ради всех богов, смывайся отсюда. А то мы с тобой сию же минуту окажемся на полпути в ту пропасть. Пойми, Хисст чуть ли не каждый день бывает в офисе, в башне наверху. Не исключено, что он и сейчас в лагере!
– Тогда будет совсем нетрудно доставить ему это послание, разве не так? Ладно, я вижу, ты потерял азарт, поэтому лучше побегу. Заскочу в столовую…
– Джет, – голос Снелца звучал настойчиво и напряженно, – уходи… уходи отсюда. Честно говорю, у меня на сердце не будет спокойно, пока ты не смотаешься из лагеря!
– Наступит такой денек, Снелц, – засмеялся Хеллер, – когда ты не так еще перетрухнешь. Пойдем, проводи меня.
Снелц судорожно влез в свою форму.
Стараясь выглядеть спокойно, он проводил Хеллера к посадочной площадке и посадил его в аэромобиль.
Машина взлетела.
Спустя два часа вернувшись на базу Аварийного резерва Флота, Хеллер похвалил старикана Этти за то, что тот пополнил запасы буксира, пожал на прощание руку обеспокоенному командору Крапу и, предъявив на вылете удостоверение крейсера "Счастливого возвращения", лихо помчался в космос, на Калабар.
Глава 8
Можно только догадываться, дорогой читатель, каким мог быть ход событий, если бы капитан Снелц не подумал о человеке, имя которого внезапно возникло у него в голове, когда Хеллер попросил его обмозговать способ передать письмо Ломбару Хиссту в собственные руки. Если бы Хеллер тогда же узнал его имя, судьба Земли могла бы вполне быть совершенно иной.
Ибо человек, о котором подумал Снелц, был Дж. Уолтер Мэдисон!
Стоя на посадочной площадке и наблюдая за отлетом хеллеровского аэромобиля, Снелц тщательно обдумывал, как он это сделает.
Последнее время Ломбар Хисст наведывался в Замок Мрака почти ежедневно, обычно по утрам. И проделывал нечто странное в расположенных внизу кладовых с тем таинственным порошком. Снелц лично сопровождал въезд на территорию лагеря нескольких грузовиков, полных загадочных грузов с маркировками на ящиках: «лактоза», "сернокислый магний", «хинин», "пекарский порошок", «фотопроявитель», "инсектициды" и «стрихнин». Техники Хисста обычно брали из капсул нечто под названием «амфетамин», смешивали его с другими порошками и потом в новых капсулах доводили замес до огромного объема. По словам одного из техников, Хисст, похоже, получал большое удовольствие от этих странных занятий: он называл их «разбавка» и, кажется, думал, что никто не смог бы делать это так умело, как он.
Снелц заметил, что землянину Мэдисону никогда не сообщали, где он может найти Хисста: таинственного здесь ничего не было, поскольку шефу Аппарата всегда казалось, что, куда бы он ни пошел, всюду его непременно поджидает убийца. Так что днем или ночью Мэдисон время от времени наведывался в Замок Мрака.
Все служащие уже знали, что Мэдисон – ставленник Хисста, и поэтому землянин мог прилетать и улетать, когда ему вздумается. "Модель 99", очень заметную с ее четырьмя летящими ангелами, никогда не останавливали в воздухе на предмет проверки удостоверения. По приземлении Мэдисон пользовался полной свободой действий. Он не нуждатся в сопровождающих, даже не предъявлял удостоверения часовым – просто перебегал в специальный мини-мобиль, проезжал через туннель, поднимался на лифте и скрывался в северной башне, где теперь зачастую и клерков-то даже не было.
Зная, что Мэдисон Хеллеру – липовый друг, Снелц выбрал его в качестве посланника для передачи вверенного ему письма, содержание которого, похоже, могло привести к чьей-нибудь смерти.
Поэтому, невзирая на неурочный час, Снелц построил свою роту и прошелся вдоль строя, пристально разглядывая солдат. Вдруг он остановился и указал дубинкой на одного из них.
– Вот ты. Ты из нового набора. Лейтенант, всех распустить, кроме этого человека и Тимайо.
Снелц отошел с этими двумя в сторону. Тимайо слыл в роте самым ловким вором.
– Тимайо, отправляйся в город и достань дорогой костюм из серой мерцающей ткани и к нему – все эти консервативные штучки. В такой час ограбить магазин – пара пустяков. Смотри только, чтоб одежда подошла этому парню. Возвращайся до рассвета.
Чтобы как-то убить время, Снелц угостил офицера охраны выпивкой и немного поиграл в кости. Даже соснул часок.
Тимайо вернулся в лагерь нагруженным. В своем блиндаже Снелц одел новобранца и отступил назад, с восхищением разглядывая его: тот же рост, то же телосложение, волосы того же цвета. Мэдисон, да и только – для тех, конечно, кто не знаком с ним близко.
Чтобы уж совсем не рисковать, Снелц надел на лже-Мэдисона песочного цвета солнцезащитные очки – в последнее время он часто видел в них землянина.
– Ни с кем не разговаривай, – предупредил парня Снелц, передавая ему конверт. – Просто сядь в мини-мобиль, поднимись на лифте, пройди через приемную, войди в кабинет Ломбара Хисста и положи это прямо посреди его стола. Затем уходи и возвращайся сюда.
– А если я откажусь?
– Тогда мы швырнем тебя в пропасть. И хватит об этом.
Давно уже наступил рассвет. Сонный лагерь выздоравливал от похмелья.
Новобранец, сильно нервничая, попросил, чтоб ему дали выпить хоть баночку тапа. Подкрепившись, он вышел, уселся в машину, и та скрылась в туннеле. Он вошел в лифт, поднялся в башню/вошел в приемную… И обомлел. Там, спиной к двери, сидел главный клерк шефа, из старых уголовников.
Выбора не было: бездна светила ему и в случае отступления, и в случае провала – и он храбро зашагал через комнату.
Старик посмотрел на него, промямлил: "Его нет" – и вернулся к работе.
Новобранец сделал вид, что не слышал. Он проследовал дальше, подошел к кабинету Хисста, открыл дверь и вошел. Комната произвела на него неприятное впечатление: одну из стен целиком занимало зеркало, позади стола возвышалось кресло-трон, похожее на добычу из разграбленного склепа. Но малый времени не терял.
Он достал из кармана конверт, положил его на стол и подпер «жалом» – всякий, кто сядет в кресло, сразу же заметит.
Потом вышел из кабинета.
– Говорил я вам, что его нет, – пробурчал главный клерк.
Посыльный вышел в коридор.
Снелц тем временем трясся от страха и волнения. Но едва посланец уселся в мини-мобиль, как чувство гордости за себя сменилось у Снелца ужасом.
Приземлилась "Модель 99"!
Словно парализованный, он наблюдал, как Мэдисон вылез из кабины и прошел, пыля башмаками, к загородке перед мини-мобилем. Снелц перестал дышать. Заметит ли дежурный офицер, что он дважды отмечает в журнале Мэдисона как прибывшего в лагерь?
Но Снелц не привык рассуждать – он привык действовать. Вынув свой табельный бластган, он выстрелил в верхушку столба, вдребезги разнеся осветитель, и юркнул в укрытие.
Пока еще со звоном сыпалось стекло, охранники бросились прятаться. Мэдисон тоже побежал. Он быстро вскочил в ожидавшую машину и оглянулся лишь тогда, когда та, набирая скорость, стрелой уносилась в туннель.
И мыслить не смея о том, что случится, когда Мэдисон нос к носу столкнется с «собой» где-нибудь в лифте или коридоре, Снелц сотворил то, чего почти никогда не делал: он помолился.
Посланец тем временем ждал в холле лифта. Кто-то поднимался наверх!
Не желая ни с кем сталкиваться, возможно, даже с Ломбаром, посланец поспешно огляделся. В холле стояла большая коробка с бумагой для принтера. Она была высотой всего лишь четыре фута, но парень, не раздумывая, юркнул за нее. Осторожно выглянув, он с ужасом увидел, как из лифта вышел настоящий Мэдисон!
Как только холл опустел, посланец нырнул в лифт.
Настоящий Мэдисон вошел в приемную.
– Что, – спросил клерк, смерив его бесстрастным взглядом, – забыли что-нибудь?
Мэдисон не остановился и, лишь входя в кабинет Ломбара, сказал:
– Я подожду.
Он принес с собой последние вырезки из газет с множеством хвалебных речей о Хиссте, в которых выражались пожелания обрести империи закон и порядок, а также гнев по поводу всех тех, кто пытается опорочить честь работников Аппарата. Мэдисон знал, что снимки, на которых у Ломбара такое сердитое лицо, доставят ему бесконечное удовольствие, и решил аккуратно разложить их на столе шефа. Делая это, он случайно опрокинул конверт, подпертый «жалом». Мэдисон машинально придал ему прежнее положение. Но тут же обнаружил, что конверт ~ ему мешает: вырезок было много. Он снова взял конверт, подвинул «жало», получше вгляделся в то, что держал в руке…
И замер как громом пораженный.
Ломбару Хиссту от Джеттеро Хеллера
Лично. Секретно.
Как он сюда попал?
Запечатан.
Значит, Ломбар еще не видел письма.
Не зная о предупреждении, сделанном Хеллером Снелцу, о том, что посланца, возможно, убьют, если печати окажутся сломанными, Мэдисон задрожал от неукротимого желания узнать, что там внутри.
Что это? Тайная переписка?
И поскольку все, что Мэдисон делал, он делал по одной лишь причине, то устоять не мог.
Он взял и сломал печати.
За дверью все было тихо.
Глаза Мэдисона быстро забегали по строчкам:
Хисст!
Привет, салют и все такое прочее – но ничего от искреннего сердца.
Вы уже знаете, чью компанию я давно разделяю, поскольку я оставил вам в подарок свой жезл.