Злое небо — страница 10 из 62

— Я… — я напряглась всем телом, чувствуя спиной его грудь, стук его сердца. Он не знает, никто из них даже не подозревает. А может быть, это и есть мое наказание, мой персональный ад? Не там, в ледяной пустыне, а здесь, в стерильной камере, рядом с этим человеком, который вызывает у меня необъяснимое чувства страха. Как будто знает все, что скрывает моя черная душа.

— Я виновата, — взмокшим от пота лбом я прижалась к прохладной стене. Из глаз были готовы сорваться слёзы, но я сдержалась. Этот человек-чужак, ему нельзя доверять, перед ним нельзя раскрываться. Если кто-нибудь узнает правду, мне конец.

— Поздравляю. Тебе удалось меня удивить, — он тут же выпустил меня из захвата, и я, развернувшись, съехала по стенке вниз. Неприятное положение, когда он взирает на меня сверху, но ноги отказывались держать, а щиколотка все еще болела.

— Вы говорили, что я попала сюда не одна, — прежде, чем этот человек уйдет, и оставит меня наедине со страхом и тревогой, я должна знать, — кто-нибудь выжил после лавины?

— Несколько человек. Двое попали к нам, остальным удалось уйти на своих ногах. Осмелюсь предположить, что их травмы были незначительны, — он подошел к двери, и я вдруг испугалась остаться совсем одной в этих стенах. Странное ощущение, когда тебя в равной мере пугает присутствие и отсутствие человека.

— Но вы хотя бы скажете, что это за место? — я не верила, что этот человек ответит хоть что-нибудь, поэтому удивилась, когда он произнес:

— Это мой дом.

— Где он находится?

— Под землёй, глубоко, слишком глубоко, что бы о нём знали там, наверху, — Дамир странно усмехнулся и устаивался на меня. — Кстати, забыл спросить твое имя.

— Шания Перил. КапитанШания Перил


Год назад


— Шания Перил, — я почти вздрогнула, очнувшись только тогда, когда Рейн произнес мое имя. Момент для «медитации» был выбран неудачно. Напротив нас, с любезной улыбкой на лице, стояла прекрасно сохранившаяся женщина, лет пятидесяти. А вот её взгляд, направленный на меня… холодный, колючий, изучающий. Казалось, что меня готовы препарировать прямо здесь, в этом гигантском роскошном зале с кучей разряженного народа . Неприятное ощущение. Подавила в себе желание поёжиться.

— Моя мать, леди Мари-Энн Вилард, — я по-пролетарски протянула руку, не боясь оскорбить высокую даму отсутствием манер. Разумеется, о дворянских корнях семьи Виллард речи быть не могло. Просто в какой-то момент правящей верхушкой было принято решение давать громкие титулы людям, которые внесли неоценимый вклад в развитие Союза планет. По странному стечению обстоятельств, титулы, за редким исключением, получила та самая правящая элита. Ну как же можно самих себя обидеть?

Одернув себя за излишний цинизм и мысленную непочтительность к потенциальной свекрови, я улыбнулась, почувствовав в ответ легкое рукопожатие. Не знаю, что оно могло означать, но изучающий холодный взгляд сменился равнодушным. Неужели ей уже стало все про меня ясно? Так быстро?

— Жаль, что здесь нет моего братца, Адриана. Возможно, он подойдет немного позже. Опаздывать на подобные мероприятия в его духе, — продолжал Рейн, возможно, чтобы разрядить обстановку, показавшуюся ему излишне напряженной.

— Шания, — леди откашлялась, — здесь слишком жарко. Я собираюсь прогуляться по парку. Составишь мне компанию?

Я кивнула, радуясь небольшой победе. Какой? Меня до сих пор не назвали пренебрежительным и убийственным словом «милочка». Говорят, после него можно ждать лишь изгнания поганой метлой. А так… живем, пока.

Мы вышли в парк, освещенный тысячами огней. Ночное небо то и дело разрывали разноцветные фейерверки. Прием был в самом разгаре и в парке оказалось немного народу. Я задержала взгляд на кустах, фантазией садовника приобретших вид экзотических животных и птиц, и испытала легкое сожаление. Их лишили свободы расти так, как было дано природой. Леди Вилард свернула в беседку, скрытую зеленой порослью и заняла скамью. Я осталась стоять. Нельзя было сказать, что я нервничала, просто… мне было бы неприятно, если бы сейчас мать подвергла сомнению выбор Рейна.

— Мой сын любит вас, — я нахмурилась, не понимая, куда она ведет, — вам не нужно отвечать, это всего лишь констатация факта. Его всегда манило то, что он не мог объяснить или же поставить на полку в своем кабинете. Разумеется, для вас он создаст условия куда лучше этой полки.

Леди снова улыбнулась и стала похожей на молодую девушку, которой, вероятно, когда-то была, до семейной жизни, двоих детей и пары инъекций ботокса.

— Я сразу поняла, что его последнее увлечение вами серьезно. Вы необычны, красивы, смелы. Не стоит отрицать и скромничать. Мне достаточно было навести кое-какие справки, чтобы понять — даже несмотря на отсутствие миллионов на вашем банковском счету, вы были бы ему замечательной партией.

— Если бы не…? — странно, но ее откровенность меня расслабила. Я больше не боялась подвести Рейна или показаться глупой. Мне было интересно, куда заведет этот разговор.

— Если бы вы оказались чуть более расчетливы и чуть менее идеалистичны.

Странно, я всегда считала себя циничной. Неужели леди удалось высмотреть во мне то, о чем не знаю даже я сама?

— Вы считаете меня идеалисткой?

— Я считаю, что трудно найти менее подходящую особу на роль птицы в клетке, чем вы.

— Мы с Рейном любим друг друга, — знаю, аргумент не ахти, но сейчас я была искренна, как никогда.

— Пока что любите. До первой крупной ссоры, до первого полета на другой конец Галактики, до первого расставания на долгие месяцы, а быть может и годы. Поймите, Шания, Рейну нужна женщина, которая будет ждать его дома, сидя у окна, вышивая покрывало, рожать ему детей, мечтая о новой встрече. Вы же… — она подарила мне снисходительную улыбку, — вы решились на то, о чем я в юности не могла даже мечтать. В вас горит огонь, жажда приключений. Вы сами огонь, и рано или поздно он поймет, что не сможет вас удержать. Вы его обожжете, сделаете несчастным. Он слишком рационален для того, чтобы любить, сметая все преграды. А вам в мужчине нужно именно это.

— Я не верю в сказки, — возразив, сама поняла, как жалко звучат мои слова. Где-то там, в глубине души я понимала — чем бы ни руководствовалась сейчас леди Вилард, говоря мне все эти вещи, в какой-то мере она права. Но было и еще что-то, что мешало мне ее услышать и принять эти слова. Моя любовь, далекая от глупой юношеской влюбленности, которую сейчас ставили под сомнения.

— Нам многое предстоит выдержать и пережить. Возможно, когда-нибудь Рейн почувствует разочарования от того, что вместо домашней кошечки получил перелетную птицу. Но он знает, на что идет, я в это верю.

— Что же, я могу пожелать вам только счастья, — леди встала, — не стоит обижаться на мои слова. Я хочу лишь, чтобы ты их обдумала.

Леди Вилард поспешила присоединиться к гостям, оставив меня одну. Я присела, невидящим взглядом уставившись на куст красных роз. В неровном сияющем свете ночи они казались обагренными кровью. Я поднесла руку к стебельку одной из них, и тут же почувствовала боль от укола. Она слегка меня отрезвила.

— Значит, ты и есть та самая Шания Перил, в которую безумно влюблен мой брат? — голос за спиной раздался внезапно, мне захотелось вскочить, но я подавила в себе панику. Похоже, присутствующее здесь высокое общество любит неожиданные эффекты.

Я заставила себя медленно и с достоинством обернуться. Он стоял у входа в беседку, привалившись плечом к резному деревянному столбу. Возможно, полумрак и делал Адриана Виларда точной копией Рейна. Но вглядевшись внимательнее в черты лица, я поняла, насколько сильно отличаются два брата. Брюнет с темными глазами был немного выше моего жениха и значительно старше. В нем не было ничего от доброжелательности и мягкости Рейна. А хищный взгляд и саркастичный тон действовали на меня отталкивающе.

— Да, я Шания, — в конце концов, я решила испить чашу до дна и перезнакомиться с как можно большим количеством родственников Рейна, чтобы не откладывать это дело на потом.

— Рад знакомству, — Адриан сделал пару шагов и встал напротив меня, — вижу, что слухи не обманули. Ты действительно красотка. Впрочем, иначе вряд ли бы у тебя вышло подцепить моего братца.

— Взаимно, — ответила я на его первую фразу. От второй мне захотелось сделать этому типу немного больно. Жаль, что такого сложно чем-то прошибить.

Я встала и обогнув препятствие в лице ставшего мне весьма неприятным типа, направилась к выходу.

— Уже уходишь? — он развернулся провожая меня взглядом, — сейчас маман и куча наших родственников решают что же с тобой делать: купить, убить или придумать что-то еще. Думаю, что своим появлением ты помешаешь им принять адекватное и правильное решение.

— А какое бы решение в отношении меня принял ты? — я резко подняла голову и посмотрела ему в глаза. В них плескалась ирония, злость, неприязнь и что-то еще, темное и мрачное. Так много чувств для меня одной.

— Я бы тебя, пожалуй, трахнул. Разумеется с применением силы. На крики сбежались бы люди, ты оказалась бы в двусмысленном положении, а попросту, скомпрометированной. Это сэкономило бы моей семье немного денег, Рейн, посокрушавшись о женском коварстве, вернулся бы к прежней жизни, и только я, насильник и злодей, терзаемый раскаянием и чувством вины не дал бы тебе спокойно жить, не заслужив прощения, а может быть даже чуточку любви.

— Ты сумасшедший? — поинтересовалась я. Мне не было страшно после его слов. Скорее неловко и смешно.

— К сожалению, не более чем все, собравшиеся здесь. Жаль, что ты не одобрила мой план. Он был бы менее болезненным для всех.

7

Как это ни странно, но мы сдружились с тем типом, что приносил мне еду. Я попросила прощение за то, что сбила его с ног, он, за то, что не принес вечером ужин. В общем, контакты понемногу налаживались. Типа звали Грек, и я честно пыталась выискать во внешности полноватого дядечки средних лет черты потомка выходцев из Древней Эллады. Но, видимо искала плохо. А вообще Грек был добродушным и довольно таки болтливым. Только его разговорчивость простиралась ровно до того момента, как я начинала задавать интересующие меня вопросы. Где мы находимся? Почему я здесь? И что меня ждет? Этот заговор молчания продолжался уже полторы недели, и я немного подустала жить в четырех выбеленных стенах, строя самые невероятные догадки,