— Ты чего? — дернул Мак меня за рукав.
— Там кто-то есть, — прислушиваясь к своим ощущениям, прошептала я.
— Что за бред? — возмутился Мак.
— Я уверена, там кто-то есть, — уже настойчивее повторила я, сворачивая вбок, и двигаясь, словно в трансе. Пришлось пройти несколько метров, пока я не уткнулась в двери закрытой каюты. Десант дружно вздохнул, и начали ее отворять. Спустя десять минут, сопровождавшихся скрежетом и матом, дверь поддалась и перед нами открылась каюта, погруженная в полумрак. Мужчины направили фонарики, обшаривая стены и пол, и лишь тогда мы смогли рассмотреть еще одно неподвижное тело.
Я и Мак вошли, Торн остался в коридоре, прикрывая нас. Тело принадлежало еще молодому мужчине, длинные светлые волосы которого успели слипнуться от крови. Я склонилась над телом и с удивлением и радостью нащупала на шее у мужчины едва слышный пульс.
— Твою мать! Капитан не уставал повторять это сочетание слов, видимо, выражавшую крайнюю степень его волнения. Были и другие, но это то, что можно было произнести на публике.
После того, как мы доставили бесчувственного раненого на борт «Бесстрашного» и водворили его в медкамеру, где им занялся наш третий десантник, а, по совместительству, врач, вся команда находилась в неописуемом волнении. Али, получив в руки диск, тут же приступил к его расшифровке. У меня выдалось несколько свободных минут, которые мне захотелось провести наедине, в небольшом грузовом отсеке, возле вентилятора, лопасти которого неспешно гоняли ветер и создавали расслабляющий эффект. Столько впечатлений! В венах бурлила кровь, не желая успокаиваться. Никогда не думала, что мой первый полет пройдет вот так.
— Ты молодец. Хорошо держишься, — Ким присел рядом, наплевав на мое стремление к уединению.
— Ты забыл добавить «малявка» — равнодушно произнесла я.
— Растешь на глазах, — бросил он. Потом помолчав, добавил, — Мак сказал, там была жесть.
— Ему виднее. Мне не с чем сравнивать, — не хотелось говорить о том, что мне пришлось увидеть с тем, кто был от этого далек.
— Кэп собирает всех в кают-компании. Думаю, Али удалось что-то расшифровать.
Я поднялась, отряхнула брюки и пошла впереди Кима. Впервые в жизни хотелось курить. Или напиться. Одно я знала точно, засну без кошмаров я теперь не скоро.
Али колдовал над приборами, и вскоре перед нами на голографическом экране возникло изображение рубки другого корабля. Долгие часы полета нас не интересовали. Скорее, последние сутки. До нас доносились голоса людей, жизнь которых оборвалась необъяснимым образом. Мы видели их полными сил и надежд, здесь и сейчас, и я не могла побороть воспоминания о том, что их надеждам не суждено было осуществиться. Из записи, мы узнали, что нашего раненого зовут Клей Паттерс, ему было сорок два года, и он служил на дредноуте «Феникс» помощником капитана.
— Смотрите, вот здесь, — обратил наше внимание Али, — они получают приказ лететь на Миранду за пять часов до нашего прибытия.
А дальше… Как будто экран заволокла пелена. До нас донесся звук удара, затем настала окутанная зловещим предчувствием тишина. Но тишину вскоре сменили другие звуки. Выстрел, еще и еще. Шум борьбы, возня, заглушающая все остальные звуки, а затем снова тишина. На этот раз мертвая, холодная и пронизывающая до костей.
— Это значит, что будь мы ближе или же имей корабль быстроходнее, и нас ждала бы такая участь, — высказал предположение Торн.
— Это если выводы вашей экспедиции верны, и команда действительно была убита, — выдал Ким.
— Ну, если только не считать убийством пулю в башку… — съязвил Мак.
— Престаньте! — капитан устало потер виски. Он выглядел не лучшим образом, — перед нами открываются хреновые перспективы, господа… и дамы. Похоже, мы единственные свидетели того, что произошло на разбившемся корабле. И то, частично. Я говорю про нашу спасательную команду. Если они заявят о том, что видели, то поставят себя под прицел всего ВВС.
— Но и молчать мы не можем, — вмешалась я, — к тому же, есть еще Клей, живой свидетель того, что там произошло.
— Пока живой, — поправил меня Ким.
— Мы постараемся сделать так, чтобы он прожил как можно дольше, — подытожил кэп.
Пройдя карантин команда «Бесстрашного» попала под пристальное внимание Агентства Внутренних Расследований при ВВС. Если кто-то до того считал себя кристально чистой личностью, его всеми силами спешили в этом разубедить. Вот уже третий день я не могла покинуть отведенную мне комнату. Разумеется, со всеми удобствами, и все же, запертую на сложный электронный замок. Как-то неудачно началась моя карьера пилота, если уже сейчас я вынуждена отвечать на идиотские, на мой взгляд, бесконечные вопросы, никакого отношения к событиям на разбитом корабле не имеющим, зато затрагивающие мою жизнь, службу в ВВС и отношение к Союзу. В какой-то момент мне стало казаться, что меня подозревают чуть ли не в пиратстве, или во вселенском заговоре, с целью нарушения единства Союза.
А потом меня замучили бесконечными вопросами о нашем пребывании на «Фениксе». Во всех подробностях, изо дня в день я повторяла свой рассказ. Следователю, его помощнику, двум неприятного вида военным с адмиральскими нашивками, и, кажется, секретарю, подававшему им кофе. Ночью, когда меня вернули в комнату, я поймала себя на мысли, что повторяю эту историю самой себе, тихо шевеля губами в темноте.
На седьмой день я готова была взвыть от бессильной злобы, когда дверь в мою комнату открылась и на пороге, вместо плешивого следователя, появился улыбающийся и как всегда, прекрасно выглядящий Адриан Вилард, собственной персоной.
— Приветствую заговорщицу, — сыронизировал он. Или нет?
— Откуда вы здесь? — нахмурилась я.
— Рейн скучает без невесты. Не могу же я заставлять своего брата страдать. Тем более, когда в моей власти кое-чем помочь.
— Каким образом? — мне совершенно не хотелось быть чем-то обязанной старшему Виларду. Тем более теперь, когда моя карьера пилота, и, возможно, свобода, под угрозой.
— Моя компания вложила большую сумму в финансирование безопасности Союза, а, также военного флота. Короче говоря, я подарил им корабль. Они не могли отказать мне в такой малости.
Малостью, видимо, он назвал меня.
— Где Рейн?
— Ждет тебя в вашем уютном семейном гнездышке. Я посоветовал ему не рыпаться. Все рано его усилия ни к чему бы, ни привели.
Он кинул мне сверток и уже серьезно произнес:
— Переодевайся. Выбирал на свой вкус. Чем быстрее мы отсюда уйдем, тем меньше у них будет времени передумать.
— А что с моей командой? — я разорвала пакет, со смущением достав оттуда нижнее белье и платье… Ндааа… Наверное девушки, что носят ТАКОЕ во вкусе старшенького братца.
— Ты все еще считаешь их своей командой? Милая, кто привил тебе такие глупые понятия как дружба и взаимовыручка? Как бы то ни было, «твоя команда» приняла весьма мудрое решение. Некоторые, умудренные жизнью ее члены теперь неуверенны в том, что корабль действительно подвергся нападению со стороны. И имеют на то все основания. Вашему капитану давно светит пенсия. А теперь она составит приличную сумму. К тому же у него внуки. А ваш пилот, этот пижон, как его? Ну не важно. Он давно хотел взлететь по карьерной лестнице. В общем, главное, к каждому уметь найти подход.
— Зачем ВВС что-то утаивать? Да и глупо это! Достаточно отправиться на Миранду и самим в этом убедиться! — я была сбита с толку и возмущена до глубины души. Как они могли? Почему?
— После недавнего землетрясения и последовавшего за ним извержения вулкана спутник Миранда еще долгое время не сможет принять ни колонистов, ни спецгруппу, занимающуюся расследованием прискорбного факта гибели корабля. И вряд ли там сохранились хоть какие-то следы крушения. Я уже не говорю, про убийства, без сомнения, привидевшиеся одной очень нервной особе.
— Этого не может быть… как же так? А как же Клей Паттерс? Он не сможет молчать. Это же его команда! — я была разбита его словами.
— Клей Паттерс умер не приходя в сознания в первый же день поступления в военный госпиталь. От внутреннего кровотечения, без сомнения, вызванного ранением, полученным при крушении корабля. Тебе показать выписку?
— Не нужно, — я сжала в кулаке принесенное мне платье, отчаянно пытаясь не расплакаться.
— Ну что ты, девочка. Не стоит. Это лишь одно, возможно, первое поражение в твоей жизни. А сколько их еще будет! — оптимистично заявил Вилард, и добавил, — поторопись.
— В таком случае, выметайтесь отсюда! Мне нужно переодеться.
Дождавшись когда он выйдет, я отступила к окну. Вид с сорокового этажа производил впечатление. Гигантские небоскребы, флайеры, снующие туда-сюда, искусно подсвеченное небо. Достаток, высокий статус, карьера, благополучие. Мишура… ложь… притворство.
10
Семь месяцев назад
Все то время, что прошло с момента моего освобождения, я была словно в каком-то коконе, из которого совершенно не хотелось выбираться. Дом, который я обустраивала с такой заботой и любовью, казался теперь чужим, а Рейн, по-прежнему относящийся ко мне с трепетом и вниманием, вызывал чувство подавленности и раздражения. Иногда я ловила на себе его сочувственный взгляд, и в нем мелькали искорки… удовлетворения? При всей его поддержке и любви шестым чувством я понимала, что глубоко в душе его устраивало то, что со мной произошло. А может быть, это были лишь мои ошибочные предположения? Усугубляло ситуацию постоянное присутствие в нашем доме Адриана Виларда. Видимо, он за последнее время воспылал неуемными братскими чувствами к моему будущему супругу, и не желал обделять его, а заодно и меня своим обществом. Не сразу я поняла, что стояло за моим освобождением. Мне было обидно и больно узнать, что члены команды «Бесстрашного», все как один, заявили будто я, находясь на Миранде, не покидала спасательного бота. Это было сделано после того, как я категорически отказалась подписывать подсунутые мне следователем Агентства Внутренних Расследований документы, в которых гибель «Феникса» признавалась несчастным случаем. Почему? Зачем? Кому было так необходимо скрыть факт уничтожения команды целого корабля? Ведь дело не просто в недоверии ко мне, я это чувствовала! Тогда какова причина? Особенно меня возмутил намек на мою невменяемость и скрытая угроза принудительного лечения. Нет, разумеется, меня не хотели закрыть в психушке. Так, по крайней мере, утверждал Рейн. И я делала вид, что ему верю. Но если ВВС задастся целью испортить мне репутацию, а, заодно и жизнь, вряд ли они пренебрегут таким козырем. А кто доверит пилотирование корабля сумасшедшей? Я была обязана Виларду свободой, черт, да я обошлась ему в целый корабль, и смирялась с его присутствием, сжав зубы, нацепив на лицо нейтральную улыбку и набравшись терпения. Он это понимал, и, казалось, делал все, чтобы вывести меня из себя.