— А еще, ты можешь стать таким, как те безумцы, что заполонили планету, — возможно, видя сомнения лейтенанта, продолжило существо. Скорее всего, это и стало решающим в принятии решения. Хотя, в том состоянии, Дамир вряд ли мог что-то сознавать, и действовал, повинуясь инстинкту. Выжить, и не сойти с ума. Не так как те, наверху. Лучше смерть.
Он всмотрелся в темноту бездны, и неожиданно, она стала рассеиваться. Снизу поднимался клубящийся туман. Тело пронзила резкая боль, уши заложило. Он не чувствовал себя так погано даже в момент перегрузки. Туман возвышался над Дамиром, сзади над ним нависало нечто, приведшее его сюда. И он понял, что ему нужно делать. Его тело качнулось, и спустя миг он погрузился в белое вязкое нечто, облепившее его тело. В ушах засвистел ветер, тяжелый спертый воздух ударил в лицо. Он падал…
— Его действительно нельзя починить? — Берд, поддерживая под руку бледного укутанного до самого носа Данилу, с каким-то обиженным видом рассматривал флайер. Банда каннибалов была уничтожена, а ее бывший главарь, о вкусовых пристрастиях которого товарищи тактично не расспрашивали, стоял рядом, мрачно созерцая покореженные и обгоревшие останки летательного аппарата. Их бросили там же, где и сбили, снег скрыл следы пожара и вскоре на месте груды металла была запорошенная горка.
Ветер немного утих, поэтому мороз не казался таким нещадным.
— На это могут уйти месяцы, которых у нас нет, — отрезал Адриан, со злостью отшвырнув ногой какую-то металлическую деталь. — Но на хрена вам металл?
— Бартер, — ответил Гризли, — тут в соседней группе был кузнец. Брал железки, взамен давал изделия: ножи, копья. Им вообще повезло. Мало того, что зажрались — не всякое железа брали, так еще и бабы у них там были.
— Ты говоришь бабы? — внезапно оживился Адриан, чувствуя, как замирает все внутри от предчувствия, — какие они из себя?
— Я что видел? — пожал плечами Гризли, — они же не идиоты, чтобы хвастаться своими подстилками. Правда, Ларс, он из группы, живущих у скал, говорил, что одну они таки вытащили на обмен. Красивая, еще не потасканная, глазищи такие голубые… в общем, красотка. Но там что-то не заладилось, они стали шмалать друг в друга. А потом еще лавина сошла. В общем, не повезло девке.
— Она умерла? — не понимая, почему у него сжалось сердце, Вилард схватил Гризли за грудки.
— Да откуда же я знаю, — поморщился Стэн, испытывая сильную потребность отбросить Виларда подальше от себя, но, не осмеливаясь этого сделать, под угрожающим взглядом Берда.
— Ты можешь отвести меня туда, где разместилась их группа? — настаивал Адриан.
— Этого не знает никто. Ты думаешь, если бы кто-то из нас прознал об их схроне, они бы продержались так долго? Да после бартера каждый из пришедших так запутывал следы, что сам иногда забывал, где живет. Потому что знал — приведешь непрошенных гостей, и можешь прощаться с жизнью, а так же домом и скарбом.
— Неужели нет шансов их найти? — вклинился в разговор Берд. Разумеется, он и не надеялся, что женщина, о которой рассказал Гризли окажется той самой, которую они разыскивают. Но чем черт не шутит? Надо же с чего-то начинать?
— Есть, — усмехнулся Гризли, — в том случае, если они сами этого захотят. Ты можешь случайно забрести на их территорию, и уж тогда парни не откажут себе в удовольствии с тобой пообщаться. Жаль, что они сначала стреляют, а потом говорят за жизнь.
— Тогда нам нужно туда, где у вас обычно проходит обмен, — твердо подытожил Вилард.
— Ты уверен? — поинтересовался Берд, — Данила не в форме, а погода портится.
— Она здесь всегда портится, — проворчал Гризли, — а тут мы все равно остаться не сможем. Даже если расчистим местечко от трупов и выволочем их на мороз, это привлечет хищников. Не хотел бы я стать чьей-то жратвой.
— И каков же твой план? — поинтересовался Берд у Адриана. Тот взвалил на себя рюкзак с припасами, прикрепил к поясу арбалет и медленно двинулся вперед.
— Доберемся к месту, где у них проходит обмен, станем следить за всеми, кто туда приходит. Если повезет, она там будет, — процедил Вилард.
— Это план? — удивился Берд, оставляя Данилу, и приближаясь к Виларду, — глупый план! Где ты собираешься их поджидать? На открытой местности? В метель? Я думал, что ты просто влюбленный дурак, а оказывается, что еще и самоубийца!
Берд не ожидал, что Адриан, метнувшись к нему, нанесет ему удар в лицо. Здоровяк не успел уклониться, в носу что-то хлюпнуло и от неожиданности, он отступил на пару шагов назад.
— Ты… — дальше следовали непечатные выражения. Дышать носом стало затруднительно, — да я тебя по снегу размажу!
Драку остановил Гризли, схвативший Берда за плечи и изо всех сил удерживающий от ответного удара. Данила же попытался успокоить Адриана.
— Погодь руки распускать! — рявкнул Стэн, — есть там одно местечко, с ребятами построили. Для слежки. Очень полезно иногда бывает. Не знаю, разместимся ли все, но… в тесноте да не в обиде.
Мороз и ветер быстро остудили горячие головы, и Берд, видимо, проникнувшись ситуацией, первым признал, что был неправ.
— Без обид, — пророкотал он, шмыгнув носом и протягивая руку товарищу.
— Согласен, — бросил Вилард, пожав протянутую руку и, развернувшись, продолжил прерванный путь.
— Мы нашли пещеру, — начал рассказ Дамир, — я с подчиненным решили ее изучить. Там столкнулись с чем-то странным и необъяснимым. Пол, мой товарищ погиб, а я остался один на один с существом, о котором никто ничего не знал. Оно не было материальным, оно вообще не могло существовать в привычном смысле.
— Айван, — произнесла я.
— Тогда это был взбешенный и потревоженный сгусток энергии. Он готов был уничтожить всех, кто смел нарушить его уединение. Впрочем, ему было за что нас ненавидеть. Ведь люди посмели потревожить могилы его сородичей.
— Что?
— Шахты, в которых добывался кризон… Они наткнулись на что-то необычное и интересное. Они сперва так считали, не ведая, что оскверняют могильник расы, жившей здесь задолго до нас. Расы, которая в стремлении уничтожить друг друга создала мощное и страшное оружие, способное поражать своих соплеменников. Не просто умертвлять, а… Разрушать тело, уничтожать Ат-ри-нию и оставлять сущность ни живой, ни мертвой, навсегда отнимая у той возможность переродиться.
— Значит, Айван единственная сущность, которая смогла… выжить, если можно так выразиться.
— Не единственная, к сожалению, — ответил Дамир. — Под нашей базой находится некрополь, полный неживых существ, которые в своем большинстве не понимают, что они такое. Их уничтожили, лишили права на жизнь и в то же время не забрали того, что делало их личностями — разум. Они безумны, злы и хотят жить несмотря ни на что. Пусть это будет лишь иллюзия жизни, пусть на несколько дней. А Айван… не знаю, почему он не похож на других. Он спас мне жизнь, всем нам. И самое меньшее, что можем для него сделать, не позволять его собратьям разбрестись по планете, заполняя ее безумием.
Я молчала, оглушенная признанием Дамира. Услышать такое было чересчур. Раса, населявшая планету задолго до человечества. Неужели до колонизации никто ни о чем не знал? Но… было еще много чего непонятного.
— Ты говорил, что Айван спас тебе жизнь. А я видела и чувствовала, как ты двигался к пропасти почти умирая. Что с тобой было?
Генерал улыбнулся, так грустно, что мне стало больно.
— Оружие, о котором я уже упоминал. Зараза, истребившая почти все население планеты. Она все еще здесь, и она все еще действует.
— Ты был заражен? — я схватила его за руку, представляя весь ужас и отчаяние человека, столкнувшегося с чем-то жутким и необъяснимым.
— Не так… — он на миг замолчал, затем продолжил, словно собираясь с силами, — я все еще заражен. Как и все те, кто обитают на базе. Как и ты, попав сюда, стала носителем вируса, от которого вот уже пол тысячелетия мы не можем найти лекарства. Он не смертелен для человека, напротив, благодаря ему мы живем много лет. Мы стали сильнее, нас трудно убить, мы не болеем. Но есть и другая сторона… Эта планета наш дом и наша тюрьма. Вдали от нее мы погибнем.
Он поднял на меня взгляд, в котором я читала отчаяние, вину, безнадежность и любовь:
— Я не мог оставить тебя умирать в снегу. Я сделал выбор за тебя, навсегда отрезая путь к свободе и другой жизни. Я привязал тебя к себе и ненавижу себя за это. Не прошу меня простить, потому что знаю — это невозможно.
Он смотрел на меня, а я… я была не в силах слушать дальше. Он… как будто этими словами он перечеркивал всю мою жизнь, мои планы и стремления.
Генерал встал и направился к двери. Остановился, возможно, надеясь, что я его окликну, но я молчала, не в силах вымолвить ни слова. Ужас от услышанного, осознание собственного бессилия сковали мне язык. Я молчала, желая остаться одной, чтобы… поплакать.
Как только за Дамиром закрылась дверь, я бессильно опустилась на кровать, где мы только что любили друг друга. Вид скомканных простыней вызывал теперь лишь отчаяние и глухую ярость.
— Твою мать! Твою мать! Твою мать!
Я шептала, кричала, ругалась. Мне хотелось рыдать, крушить, бить, разнести здесь все. Но я сдержалась из последних сил, зная, что отчаяние не выход. Да есть ли он вообще, этот выход?
— Айван! — громко произнесла я, — Айван!
Медленно опустилась на пол и, в конце концов, зарыдала.
— Он знал, что ты никогда его не простишь, — голос существа раздался слишком близко, но я подавила в себе желание отшатнуться.
— Я не хочу говорить об этом сейчас. Еще не время, — я всхлипнула, встала и умылась холодной водой.
— Вы, люди, странные существа, — заметил Айван.
— Кто бы говорил! — парировала я, почти успокаиваясь. Я держу себя в руках. Я собрана и готова воспринимать окружающий мир таким… сволочным, каков он есть. — Расскажи мне все. Мне нужно это знать. Чем я заражена? Что эта болезнь делает со мной? Ведь мы другой вид. Как оно действует на нас?