– Аллфин, ты ведь ни разу со своим дядюшкой не общался? – спросила Хелит, решив зайти с другой стороны.
О Мэе мальчик судил исключительно по скупым рассказам отца и романтически-героическим балладам заезжих менестрелей, пока леди Илар не слышит.
– Поверь, князь Приграничья – человек суровый и скупой на похвалу. Сначала он бы самолично тебя выпорол, а потом снарядил целый отряд, чтоб в целости, но с позором доставить тебя к отцу. Верно, Ранх?!
Ангай подтвердил и от себя добавил, что под горячую руку милорду Мэйтианн’илли лучше не попадаться.
– Врете вы все! Он – великий воин, превыше всего ценящий доблесть и честь.
– И в чем же проявились твои честь и доблесть? – полюбопытствовала Хелит, едва удержавшись от издевательской усмешки. – В том, что осмелился нарушить родительскую волю и меня подставил?
«Вот он – наглядный вред избытка патриотического воспитания», – подумалось ей, пока Аллфин завел новую песню о достоинствах знаменитого дядюшки, а заодно о собственных сомнительных добродетелях, которые тот просто обязан оценить в родном племяннике.
– Давайте поговорим о дальнейших планах завтра? – предложил Ранх, зевая.
И пока не видел Аллфин, хитро подмигнул своей госпоже, мол, утро вечера мудренее. Оно и верно, с утра на свежую голову да после ночевки в зимнем лесу подмерзший и оголодавший мальчишка будет сговорчивее.
За ночь они промерзли до костей. Если бы униэн не отличались от других народов особой телесной стойкостью, то Хелит уже бы валялась с воспалением легких. Ангай послабее будут. Ранх начал кашлять и из носа у него текло в три ручья. Это кроме того, что ни у кого из путешественников от озноба зуб на зуб не попадал. Хелит почти не гнущимися красными пальцами развела костер, и только притулившись вплотную к живому огню, они сумели кое-как согреться.
– Надо искать, где тут ближайший постоялый двор, чтоб самим нормально поесть и лошадей покормить, – сказал Ранх.
Никто особенно не возражал. К теплому боку печки хотелось прижаться даже надменному наследнику униэнских князей. Тем паче наполнить желудок горячей свежей кашей. Два соленых сухаря, запитые чистым кипятком, оскорбили юношу в лучших чувствах.
Ехали молча. Ровная, как стол, местность продувалась со всех сторон. Мороз жадно хватал всадников за щеки, под копытами лошадей звенела промерзшая земля, ветер норовил забраться под одежду и похитить с трудом накопленное тепло. Хелит очень сильно надеялась, что ветер на пару с морозом выдуют из Аллфина романтические бредни. Если ей так паршиво, с озябшими ногами, затекшей шеей и голодным урчанием в животе, то мальчишке должно быть еще хуже. Но, видимо, судьба решила основательно взяться за всех отважных беглецов сразу, не исключая и Хелит.
Едва все трое поравнялись со стоящей в отдалении реденькой рощей похожих на земные ясени деревьев с остатками пожухлой листвы на ветках, как из глубокой придорожной канавы с воплями стали выскакивать какие-то оборванцы. Было их много, на первый взгляд – несколько десятков. Грязные, косматые и на редкость вонючие босяки устроили самую настоящую засаду, перекрыв путникам дорогу в обе стороны. Они на разные голоса визжали от восторга, когда увидели, насколько лакомая добыча попалась в западню. К своему ужасу Хелит увидела кое у кого в руках свернутые в кольца веревки – ловчие петли.
– Не останавливаться! – проорал Ранх. – В сторону! Скорее!
Очень своевременно крикнул, иначе Хелит бы от неожиданности натянула поводья и тогда брошенная петля не скользнула по крупу лошади, а затянулась бы как раз на шее девушки. Оглянувшись назад, она увидела, что путь к отступлению отрезан. По обе же стороны от дороги до самого горизонта тянулись присыпанные снежком пашни и луга.
Надо заметить, что светло-серая кобыла из конюшен Сэнхана, столь благополучно укр… одолженная при побеге из Галан Мая, обладала довольно странным для лошади характером. Сказать, что она глупая, Хелит не решилась бы. Скорее, хитрая животина прикидывалась недалекой, когда ей это было удобно и выгодно. А так как звали ее Эрисс, то далаттская гостья смело переименовала кобылу в Пэрис, даровав от щедрот душевных фамилию Хилтон. Рысь у нее получалась на редкость мягкая, со стороны почти игривая, благодаря хитрому изгибу хвоста. А вот переходить на галоп, по утверждению лорда Сэнхана, мисс Хилтон не любила категорически. По всей вероятности, именно за то, что Хелит никогда не требовала от нее подобных подвигов, кобыла взирала на начинающую всадницу благосклонно.
Сильно сдавив бока шенкелями, перепуганная девушка хотела свернуть и пустить животное галопом, но Пэрис совершенно не желала рисковать своими длинными стройными ножками. Разумеется, она имела право сомневаться. Попади на всем скаку нога кобылы в кроличью нору или в любую другую яму, и тогда точно – конец. У мисс Хилтон имелись совершенно иные планы. Она поднялась на дыбы, продемонстрировав грабителям силу своих замечательных копыт, и едва не скинув Хелит на землю.
И только схлопотав от Ранха по заднице клинком плашмя, Пэрис уверовала в непреклонность намерений хозяйки.
«Го-о-о-о-оспо-о-о-о-ди! Не-е-е-е да-а-а-а-й сва-а-а-ли-и-итьс-я-я-а-а-а!» Больше всего Хелит хотелось закрыть глаза, бросить поводья и… будь что будет, лишь бы кончилось все скорее. Но лошадка – не машина. Это на сложном перекрестке можно остановиться посреди трамвайных путей и поплакать в руль, пока матерящиеся автоджигиты объезжают тебя, через слово поминая мартышек с гранатами. В общем, когда опасность миновала, а Пэрис соизволила остановиться, Хелит клятвенно пообещала доброму демиургу этого мира, что больше никогда не рискнет галопировать, поставит Пэрис памятник при жизни и введет в моду массовые репрессии по отношению к разбойникам с большой дороги.
– А почему мы убежали? – разочарованно спросил Аллфин.
– Так надо! – отрезал Ранх.
– Струсил, ангай?
Мальчишка откровенно издевался над телохранителем, провоцируя того на грубость.
– С арканами они бы мигом нас стянули на землю.
– У тебя что – меч затупился? Подумаешь, веревку перерезать…
Ранх не хотел связываться с вредным подростком, к тому же княжичем. Он сдержанно промолчал и отвернулся, надеясь, что паренек успокоится. Однако Аллфин не привык отступать.
– Какой же ты телохранитель, если чуть столкнешься с кучкой отребья, сразу пускаешься наутек? Что бы они нам сделали? Мерзкие нищие нэсс!
Доводить чужака до белого каления так доводить.
– Я полагаю, что ограбили и отняли бы лошадей, сначала изнасиловали леди Хелит, потом тебя, княжич, а потом не исключено, что и меня, а затем убили бы всех троих, – разъяснил довольно язвительно ангай. – Когда тебя сначала немного придушат петлей, да еще протянут за шею по земле, о мече уже сложно вспомнить, тем более им воспользоваться. Твоим же мечом, лорд Аллфин, тебе бы глотку и перерезали после того как вдоволь натешились. Такие мрази не видят разницы между женщиной и мальчиком.
Глаза у паренька стали круглыми. Он попытался искать поддержки у Хелит. Тщетно. Против стаи двуногих подонков в отсутствие автомата Калашникова лучший способ защиты – немедленное и стремительное бегство.
– Один великий… воин, который мог убивать людей голыми руками… и ногами, когда его спросили, как часто ему приходится драться с… бандами разбойников, сказал, что делает это не часто, потому что хорошо и быстро бегает, – пересказала, как могла, поучительный опыт Жан-Клода Ван Дамма леди Хелит.
– Какой же он после этого великий воин? – подивился Аллфин.
– Он быстро бежал и бил своих преследователей по одному, едва лишь кто-то из них его догонял.
– Знатная тактика! – похвалил знаменитого кикбоксера Ранх. – Мозговитый муж был.
Непонятый в лучших помыслах княжич разобиделся на весь мир, надулся и всю дорогу до придорожной корчмы ехал молча, к тихой радости Хелит. Еще больше осчастливил ее горячий сытный обед, поданный расторопным сыном хозяина. Ранх в промежутке между переменами блюд посетовал корчмарю на неприятный инцидент с вооруженными бродягами. Причем сделал это специально для Аллфиновых ушей, чтобы мальчишка сполна насладился перечислением злодеяний грабителей, не щадивших менее расторопных и отчаянных путешественников.
– В последнее время стало у нас шибко неспокойно, – жаловался хозяин – высокий немолодой униэн, нежданно-негаданно обретя заинтересованного слушателя. – Пришлось нанять еще троих охранников. Того и гляди разорюсь. Они ж по ночам стали нападать. Несколько банд сразу сойдутся и ну грабить хутора и постоялые дворы, где защита слабее.
– А что ж ваш владетель-князь мимо глядит? – спросила Хелит.
– Чего ж мимо-то?! На всех виселиц не хватает. Нашествие какое-то. Говорят, на юге у шастов в Кангате взялись нэсс изгонять. Не только солнцевиков, а всех подряд. А еще меж Стисом и Черондой снова война началась. Вот и бегут всякие… к нам. Не в обиду будет сказано, но ангайские головорезы могут по части злодейств переплюнуть дэй’ном.
Ранх и не обижался. Он сам как-то говорил, что не подайся он в Тир-Луниэн и не продай свой меч Оллесу Гвварину, грабил бы торговые караваны. Напротив, ангай заказал себе лишнюю кружку темного пива, несказанно порадовав корчмаря. Униэн пиво не сильно жаловали, предпочитая вино.
– В одиночку по дороге на Лог-Йокуль сейчас лучше не ездить, – сделал неутешительный вывод из рассказа хозяина Ранх. – Безопаснее присоединиться к большому обозу. Там и охрана, и народ солидный.
– Так мы едем в Лог-Йокуль?! – удивился Аллфин. – Здорово!
Отправлять домой мальчишку после всего услышанного никто уже не торопился.
– Не радуйся, княжич. Не ровен час с тобой что случится – миледи себе никогда не простит. Но геройствовать я тебе не дам – так и знай, – великодушно предупредил ангай.
Аллфин только зубами скрипнул, очень уж ему не хотелось упускать свой шанс побывать в знаменитом городе, где живут настоящие пророки. Глядишь, напророчат великую судьбу. Как у дядюшки Мэя, например.