ут в деспотов и самодуров.
Уж на что неприметен Дмитрий Анатольевич Медведев, прямо-таки, как говорят в народе, человек с дуплом в голове, — и тот начал «отливать в граните» свои пустопорожности.
А ведь был всего-навсего местоблюстителем. Представьте себе, что Медведев пошел на второй срок, да еще бы ЦИКовские подхалимы оформили ему приличную победу, — из него фюрерство стало бы низвергаться на головы населения, как вулканический пепел и лава из Везувия на жителей Помпеи.
Кто пристально наблюдает за поведением наших фюреров, конечно, обращает внимание на их подчеркнуто черствое, бездушное отношение к своим гражданам. При Ельцине во власти — и в исполнительной, и особенно в парламенте — еще можно было с фонарем отыскать отзывчивых людей. И даже бессребреников.
А Путин с Медведевым прошлись скребком по кабинетам, по всем коридорам Кремля и Белого дома, вымели порядочность и милосердие. Бездушие власти в России приняло масштабы эпидемии.
Кто-то из вас припомнит, читатель, чтобы хоть один капиталист, из-за чьей жадности раз за разом гибнут шахтеры, сел за решетку? А не назовете ли дни, когда так называемые лидеры нации возглавили похоронные процессии по убиенным или обошли с сочувствием дома семей погибших? А не просто из золоченого кабинета казенным языком брякнули на телекамеру, что налогоплательщики выплатят компенсации. Тоже нет.
Режим сам ведет хищническую политику и расплодил хищничество в стране. Чиновники безнаказанно воруют деньги, выделенные пострадавшим от наводнений, обкрадывают пенсионеров, грабят открыто ветеранов войны. А по городам и весям на виду у полиции рыщут, как шакалы, бригады мошенников, выманивая обманом у стариков последнее.
Не остается в русском человеке русского добросердечия.
Власть не устает повторять: это все она, советская эпоха, воспитала в нас жестокость.
Врет, конечно. Как всегда.
До сих пор живут в моем сердце ноющая печаль и удивление от истории, которая приключилась с нашей семьей.
Отец мой, тятя, Полторанин Никифор Ефремович, в составе Панфиловской дивизии воевал под Москвой, а после разгрома врага их часть перебросили на Харьковское направление. Там начиналась Барвенковская военная операция.
Ранней весной 1942 года отец мой, рядовой боец Красной Армии, погиб в Харьковском котле, как погибли там же еще 250 тысяч советских воинов. Мы получили похоронку.
А через какое-то время в таежный поселок на Рудном Алтае пришла на имя моей мамы посылка с фронта. В ней были вещи из отцовского походного мешка: письма с родины, гимнастерка, галифе и кусочек мыла без обертки — розоватый, душистый. Видимо, трофейный. Может быть, отец приберегал его для отправки семье.
Я, конечно, не помню этот момент, но все три мои старшие сестры говорили, что даже соседи приходили смотреть, как пенилось это мыло. Таких не видывали.
А еще в посылке было письмо, написанное несколькими бойцами — однополчанами отца. Они давали нам свои домашние адреса на случай, если после войны нашей семье понадобится их помощь.
Представьте себе «Харьковскую мясорубку», где, по рассказам выживших солдат, в реке Северский Донец текла вода, красная от крови. Представьте себе также груды горящего металла, валы из мертвых тел.
И представьте, как в этом аду, при наседающих вражеских танках, группы советских солдат и офицеров разбирают вещи погибших товарищей — чтобы ничего не пропало! — и ладят посылки из подручных средств. (Посылки приходили и другим вдовам.) Нет, это не доступно пониманию современного равнодушного человека.
А как четко в тяжелейшее время работали тыловые службы, почта, военкоматы! Даже в наш далекий поселок приезжали посланцы из райвоенкомата, договаривались с поссоветом о снабжении вдов дровами на зиму из ближайшего леса.
Это была Родина — одинаковая для всех. Бедная, истерзанная войнами и репрессиями. Ее по-разному любили наши отцы, а воевали за нее одинаково стойко.
И было что-то такое, что скрепляло народ, что делало обычным явлением взаимопомощь, взаимоподдержку. Этим мы еще долго жили и после войны.
Ельцин с Путиным, потом Путин с Медведевым и потом все они вместе с Олигархатом вынули из русской нации сердечник, который скреплял между собой души людей, соединял в общие созидательные цели индивидуальные интересы граждан. Мы становимся податливой восковой массой — из нее самозваным фюрерам легко лепить послушных рабов.
Как продукты политтехнологий, эти фюреры политтехнологическими же белилами высвечивают свой облик державной риторикой, маскируясь под патриотов России и недругов агрессивного Запада. И фюреры Запада постоянно подыгрывают им в этом. Что порой вводит в заблуждение даже нашу внесистемную оппозицию, повидавшую на своем веку немало политических разводок.
Помните, как радовались организаторы митинга на Болотной площади захватывающей перспективе принятия в 2012 году Конгрессом США «закона Магнитского». Летали в Вашингтон согласовывать с сенаторами список российских негодяев, кому запретить въезд в Америку и чьи банковские счета заморозить.
Включили в этот список 250 человек — дружки Путина, все его подельники по хроническому нарушению законов. Весь российский «крупняк» получил черные метки. Пусть теперь лиходеи сидят безвылазно в «немытой» России, едят редьку с квасом и постреливают густым басом.
Янки-сенаторы хитро похлопывали по плечу наших легковеров: «Мы поможем вам очистить страну от ее губителей».
И вот, подписывая закон, Обама похерил тот грозный список, а утвердил другой — в него наскребли 18 человек. Кто они? Тот же контингент, которому всегда выпадало ехать в совхоз на уборку картошки от коллективов беловоротничковых лоботрясов: «Прачка с тачкой да уборщица Фроська с авоськой». А вся неприкосновенная для народа публика, кишащая вокруг Кремля, осталась при своих.
Любит повеселиться американский Олигархат над непримиримыми критиками российского Олигархата.
Ну а почему бы парням из Вашингтона не позубоскалить над наивными мечтами вроде бы продвинутых российских людей о справедливости, которую пришлют из-за океана посылкой? И почему бы лидерам Запада не помогать Путину водить за нос русский народ?
Ведь все они плывут в одной лодке и делают в принципе одну работу — мешают России вставать на ноги.
Кремль как ячейка Всемирного Олигархата неукоснительно следует планам этого Олигархата. А его планы в отношении России такие: выжать из нее последние соки, превратить в марионеточное никчемное государство. В территорию для охоты и выкачкм прибыли в западном направлении.
Я ведь не открываю Америк, а повторяю уже не раз сказанное. Повторяю по случаю.
Путин с помощью законодательных манипуляций узурпировал власть, подобрал (или ему где-то там подобрали) соответствующий зондеротряд ненавистников русского, которые без его ведома шага не сделают и выполняют только «правильные» команды. А зондеротряду прислуживают зомбоотряды — из силовиков, депутатов, судей и телеофициантов.
«Неправильные» команды — это треп под телекамеры на кремлевских совещаниях или выездных постановках о необходимости повышать качество образования, соблюдать права граждан, снижать плату за использование воды, электроэнергии, газа и проч. и проч. Все это для телезрителей, для читателей газет, и обращать внимание на такие как бы приказы исполнителям не стоит.
А «правильные» команды даются без телекамер, без шума, безо всяких пресс-конференций: громить в стране вузы, закрывать больницы и школы, плевать на права человека. А росту тарифов на ЖКХ нельзя давать останавливаться. И это выполняется безоговорочно.
Прикиньте, читатель, насколько за 12 лет — время правления Путина — поднялись наши пенсии и зарплаты (чиновников и полицаев в расчет не берем). Знаю по своей семье, по близким и товарищам: прибавки невелики. А вот как выросла за последние 12 лет стоимость (по данным Росстата):
— электроэнергии — в 7,5 раза;
— газа для населения — в 10 раз;
— водоснабжения — в 14–16 раз;
— услуг ЖКХ — в 13–15 раз.
Причем не надо президенту утруждать себя инструктажем исполнителей, проще взять кого-то из единомышленников в министры финансов, и тот удушающей денежной политикой будет добиваться поставленных целей.
Так впрыскивается в сознание граждан: Путин за народ, он о России печется, а черствые люди из его окружения не выполняют распоряжений, занимаются саботажем.
Говоря их языком, для понта кого-то из правительства иногда пожурят. А на громкие предложения снять кого-нибудь из зондеротряда и за воровство упечь в каталажку Владимир Владимирович скажет с отцовскими интонациями в голосе: «Ну зачем так! Сейчас же не 37-й год. Пусть спокойно работает».
В такой двойной, а может и в тройной, игре течет время Кремля.
Все перешло в руки президента. Все в России теперь делается по его и только по его воле. О какую бы проблему мы ни споткнулись.
И в биографии Владимира Владимировича тоже приходится спотыкаться о «правильные» и «неправильные» моменты. Вот, например, автору книги «От первого лица…» он рассказывает о своем отце, Владимире Спиридоновиче. Тот, якобы, пойдя на фронт добровольцем (в тридцать-то лет), попал в истребительный батальон НКВД, и их группу забросили немцам в тыл под Кингисеппом, где они взорвали состав с боеприпасами. Ну и так далее.
А между тем истребительные батальоны НКВД не забрасывались в тыл врага и не прыгали с парашютами. Во исполнение приказа наркома внутренних дел СССР № 00804 от 25 июня 41-го года они предназначались для охраны военных объектов и для отлова в прифронтовой зоне немецких диверсантов и парашютистов.
Отец президента честно выполнял свой долг на других участках — оборонял Ленинград в составе 330-го стрелкового полка и был тяжело ранен.
Это не менее героическая страница из жизни Владимира Спиридоновича. Зачем его сыну понадобилось переплетать «правильное» и «неправильное», сочиняя легенды?