– Как в сказке: сдал яблоки, а они – своим ходом прямиком в хранилище.
Не вклиниваясь в садоводный треп, я оценивал степень влияния Юрода на функционирование Садограда – с этим человеком надо поддерживать тесный контакт.
– А где живет ваш изобретатель и рационализатор?
От моего невинного вопроса оба расчирикавшихся садовода онемели и больше не произнесли ни слова.
Конопатый сломал ноготь о комбинезонную лямку.
Чернявый снова врубил наладонник и, как ни старался, все равно финишировал раз за разом последним.
Консоль издавала пораженческие звуки.
Глава 12 Вечная разлука
Электромобиль прибыл на Базу точно по расписанию, как выразился наконец-то заговоривший вновь юморист.
А Чернявый добавил, что это самое тихое, самое красивое, самое лучшее место в Садограде.
Прежде чем покинуть кузов, я огляделся.
Лепота и нега.
Позади – Пнево.
До первого строения метров двести. Крыша с флюгером выглядывает из-за обрезанных по стандарту крон.
Впереди – Кронино.
Ближний коттедж тоже на приличном удалении.
Слева – приземистые (с подвальными этажами) склады Торгово-развлекательного комплекса.
Между Базой и складами – бетонная дистанция для классического спринта.
Только по размеченным дорожкам не рвутся к мировым рекордам легкоатлетические примы, а ползут клыкастые неповоротливые кары.
Вдоль тихоходной прямой торчат жестяные козырьки вентиляционных шахт, обозначая подземные галереи, разбитые на секции.
Про что же все-таки проболтался юморист?
Справа – пасека.
Ульев не пересчитать.
А за пасекой – располосованные на нумерованные сотки гектары и акры – поля, поля, поля.
– Не вздумай напрашиваться к Юроду в гости, – шепнул Чернявый и спрыгнул на гулкий помост.
– В его логове очень даже неклиматно.
Конопатый степенно перелез через борт и, стянув комбинезон до пояса, сунул голову под кран с холодной водой.
Я присоединился к освежающим процедурам.
Чернявый приволок мыло и полотенце.
– Может, хочешь принять душ или горячую ванну?
– У нас даже парная имеется и сауна.
– Спасибо, ребята, обойдусь.
Самый лучший способ негласного наблюдения – это использование полотенца для сушки волос.
Юрод стоял в конце помоста.
Распахнулась дверь с предупреждающим знаком: черная снежинка на желтом фоне.
Не хочет ли он после жаркого полдня залечь отдыхать в холодильник?
Не там ли его неклиматное логово?
Юрод, не торопясь, достал из холодильника-морга вычурный гробик игрушечного размера и понес ритуальный предмет в сторону пасеки.
– Мне пора!
Подхватив на ходу прислоненную к стене штыковую лопату, Чернявый бросился догонять старшего садовода.
Я повернулся к юмористу.
– Куда это они?
– На похороны.
– Чьи?
– Вредителя.
Разворачивающееся действо напоминало малобюджетный фильм, снятый по бездарному сценарию.
– Там у нас кладбище.
Конопатый понаслаждался отсутствием какой-либо реакции с моей стороны.
– Птичье кладбище.
Теперь размер гробика не нуждался в дополнительных объяснениях.
– Юрод постарался утром.
– Из рогатки?
Не все же Конопатому юморить.
– С оптическим прицелом!
Удачно продолжил шутку комментатор скорбного мероприятия.
– Обелиск вредителю предусмотрен?
Хотелось оставить последнее слово за собой.
– Из розового мрамора!
Конопатый ткнул пальцем в сторону площадки рядом с помостом.
– Глянь, сколько заранее наготовили.
Рассмотрев до мельчайших подробностей шлифованные надгробья – без портретов, имен и с отсутствием даты – я швырнул полотенце на перила.
– Сейчас закопают!
Конопатый, не выбирая, подхватил обработанный розовый мрамор и потащил его на свежую могилу.
– Вечная память!
Хорошо еще, что не предусмотрен воинский салют и духовой оркестр.
Я зашагал вдоль перил.
Промерять длину настила с отсутствующим видом – надо тоже уметь.
Одна доска с гнильцой.
Трем доскам не повредит добавить по гвоздю.
Крайняя доска издала нотоподобный скрип, как и предыдущие.
Я бы не стал повторно смотреть подобную лажу: холодильник, гробик, вредитель, безымянный обелиск, птичье кладбище.
Фуэте на сто восемьдесят градусов.
Не стал бы…
Садоводы-могильщики, завершив скорбно-пародийный церемониал, затарабанили по рассохшейся сосновой клавиатуре.
Тенькнула металлически лопата.
– Хлопцы, а ну, живо сообразите нашему гостю медку.
Голос Юрода звучал совсем не траурно, а иронично-саркастически, как тогда, при нашей первой встрече.
Кажется, прошла вечность.
Лужа, отражающая промозглую серость.
Чавкающие кроссовки, перебравшие росы.
Несоразмерный с человеком силуэт Повара.
Бегуны, учинившие разборку перед калиткой доцентши.
Тип в плаще с капюшоном, закрывающим лицо.
Юрод продолжал сыпать указаниями:
– Подкиньте нашего драчливого парубка до хаты. Нинель Осиповна заждалась племяша.
Конопатый прыгнул за руль электромобиля.
Чернявый сунул берестяной туесок меда на сиденье.
Я полез в кабину, так и не отблагодарив того, кто избавил меня от весьма больших неприятностей в Пнево и теперь делал все возможное для благополучного возвращения под кров психологини, умеющей, по крайней мере, в лабораторных стенах, укрощать подростковые фрустрации.
В стороне птичьего кладбища промелькнул мелкий силуэт.
Какая-то скромная птаха спикировала на свежую могилку.
Кем приходится ей похороненный вредитель?
Притормозивший электромобиль тряхнуло при выезде на магистраль, соединяющую Научный центр с Яблоневой долиной.
Сколько тысяч километров держались они вместе, возвращаясь из дальних краев на родину?
Зачем преодолевали моря и сушу?
Электромобиль замер на перекрестке.
В награду за мужество, терпение и настойчивость – лишь вечная разлука да мраморный обелиск с порядковым номером.
Одинокий пешеход в ковбойской шляпе, соблюдая правила уличного движения, перешел магистраль по соответствующему сигналу.
Светофор выдал зеленый.
Вечная разлука…
Глава 13 Вечер с чучелом
Ни у калитки, ни у дорожки, ни у крыльца меня не подкарауливали разозленные яблоносцы.
Нинель Осиповна еще не вернулась из лаборатории.
Оставив туесок с медом на крыльце, я прогулялся по саду.
Никого.
Лишь на соседнем участке, где обитал директор ветеринарного института, филателист и любитель фонтанов, играли в бадминтон.
Площадка, скрытая насаждениями, просматривалась фрагментарно.
Детский смех и белый волан.
Белый волан и детский смех.
Тихое уютное счастье на отдельно взятом корте.
Смех – волан.
Волан – смех.
Самозабвенный гейм.
Так хохочут только девчонки, еще не испытавшие менструационных гадостей, хохочут беззаботно, взахлеб, произвольно и без устали.
Вернулся к двери.
Доцентшу задерживали научные хлопоты.
А может, повела на архитектурную экскурсию племянника с женой.
Заходить в пустой дом не хотелось.
Одинокая пчела изучала туесок.
Я устроился на безопасном расстоянии от любопытствующей трудоголички.
Пчела спикировала зигзагом на крышку.
К обнаружившей килограммовое сокровище искательнице приключений немедленно присоединились еще четыре товарки.
Но, так и не отпробовав меда, пчелы отправились взволнованной эскадрильей на пасеку.
А лететь им до ульев – далеко и долго.
Сквозь кронинские сады прямиком к птичьему кладбищу.
Конопатый, наверное, принимает ванну или чистит комбинезон.
Чернявый, после душа уединившись с консолью, набирает очки на мокрой трассе, чтобы непременно взять Мировой кубок.
Юрод, забравшись в логово, стережет особо секретные плоды и сверхсекретные корнеплоды.
А где же Нинель Осиповна?
Где племянник?
Где его смешливая супруга?
С воображаемым генералом общаться не о чем.
Два раза подряд проколоться на пацанве… С вуайеристом понятно – с растяжками не шутят… Но поддаться на лепет строителя фрегата…
Осталось провести оперативку с безмозглым чучелом.
Повар был не вправе отказывать в диалоге никому, даже мне.
На широкой чучелиной роже отсутствовали гляделки, сопелка, ворчалка, макияж и смысл.
Ушей в разлохмаченной, размочаленной, растрепанной шевелюре, выбивающейся из-под колпака, тоже не угадывалось.
Слепо-глухо-немой памятник маньяку годился как никто для многочисленных вопросов.
– Мурло, скажи, как чучело чучелу, – почему Чапа не лаял, когда трахали его хозяйку?
Качнулась ложка.
– Собака узнала посетителя?
– Гость принес колбасу?
– Летун неотличим от хозяина?
Накренилась вилка.
– А может, это был вообще не человек?
Колпачное то ли подтверждение, то ли отрицание.
– Членорук – это реальность?
– Оплодотворительные визиты из параллельного мира?
– Происки?
– Новые разработки?
– Побочные эффекты?
Чучело, раздуваясь от спеси, не ответило ни на один заостренный вопрос.
– Допустим, ученые добровольно обрекли себя на импотенцию, чтобы дать возможность родиться более продвинутому поколению.
Я нагнулся.
– Естественно, за компанию приобщили к импотенции остальных не соответствующих геноносителей.
Сорвал травинку.
– Вдруг на каком-нибудь метеорите обнаружили законсервированное семя, расклонировали его и начали выводить новую расу.
Взял в зубы.
– Под легальным прикрытием развития новых способов искусственного оплодотворения начат поход на уничтожение титульной нации.
Пожевал.
– Замена русского непутевого народа с сомнительной хромосомностью на сверхчеловеков, которые будут не красть, бухать, врать, а только вкалывать для процветания будущих поколений, вкалывать по-черному!