Глава 1 Безнадежная позиция
Очнувшись, я встретил рассвет на кухне, отпиваясь крепким черным кофе без сахара.
Доцентша в надежно запахнутом халате, осмотрев гематому, посоветовала сходить к Ванюше для снятия отека.
Упоминание трехлетнего экстрасенса-врачевателя подтолкнуло меня к немедленному выходу в Кронино.
А на более позднее время планировался «семейный» выезд за город.
Нинель Осиповна, два племянника и новобрачная.
Я сообщил доцентше о намечающемся сразу после обеда пикнике и получил одобрение.
Моя идея насчет велосипедной прогулки за мост вызвала небывалый энтузиазм.
Племянник Сева заявил, что умеет разжигать костер с одной спички.
Его утомленная сексом жена промолчала.
Энергичная доцентша ринулась добывать велосипеды.
А я отправился к главному врачу без предварительного звонка…
Олег Иннокентьевич Расмус встречал субботний выходной перед расставленными шахматами.
Белые пока не сделали ни одного хода.
– Кто же вас так украсил, молодой человек?
– Налетел в темноте на яблоню.
– Бывает… Может, партеечку?..
Я пришел к доку не затем, чтобы отказываться.
Но главврач дважды опередил меня – как жертвой пешки, так и вопросом:
– Денис, я никак не могу понять, зачем вам, искателю метеоритов, интересоваться беременными, а также роженицами?
– Олег Иннокентьевич, я вам раскрою страшную государственную тайну.
– Может, не надо?
– Нет, раз мы начали об этом…
– Смотрите, Денис, смотрите…
Я многозначительно нацелил объектив на глаза дока.
– На самом верху правительственных структур возникли опасения насчет тлетворного влияния звезд на Садоград.
– Понимаю. Гипотеза о метеоритном заносе определенных генов имеет права на жизнь.
– Олег Иннокентьевич, а что вы думаете про таинственные зачатия и демографическую статистику?
– Давно жду этого вопроса, давно.
– И готовы ответить?
– А почему и нет?
– Желательно поподробней.
Я поправил фотоаппарат.
– И про адского Повара, и райского Летуна, и Членорука.
– Вышеперечисленных господ можно исключить.
– Вы уверены?
– Поверьте, я столько младенцев принял – и ни у одного не было ни ангельских крылышек, ни рогов с копытами, ни прочих мутагенных проявлений.
– А снежный человек?
– Думаю, на хромосомном уровне – полная несовместимость.
– Тогда я молчу в тряпочку.
– В атаку рветесь, молодой человек?..
– Не все же в обороне отсиживаться.
– Авантюрно играете.
– Как привык.
Док элегантно заблокировал попытку нагло вскрыть королевский фланг и перешел в контратаку на ферзевом.
– У каждого мыслящего человека на все имеется собственное объяснение, не всегда совпадающее с мнением большинства, пусть и ученого…
– Хорошее начало.
– Так вот: я без установления факторов и причин, без теоретической подкладки и мудреных обоснований заявляю, что в Садограде происходит самое грандиозное событие в эволюции человека со времен Адама и Евы.
– Круто!
– Не улыбайтесь, молодой человек. Вам шах.
– А мы закроемся.
– Попробуйте, попробуйте.
– Так что там насчет грандиозного события?
– Был бы у меня талант беллетриста – я бы такой роман на эту тему написал… Потенциальный бестселлер!
– Никто бы такую муру читать не стал. Эволюция – процесс длительный, скучный и не рассчитанный на массовые эмоции.
– Денис, а вы умней, чем кажется на первый взгляд.
– Мне это уже говорили в Садограде.
– Давайте я вам изложу общую концепцию?
– Валяйте.
Любимое словечко генерала всплыло, наверное, вовремя.
– Мы с вами присутствуем при рождении новой человеческой расы, а может, даже и вида…
– Бедный гомо сапиенс.
– Да, ему не позавидуешь. На смену ему, надорвавшемуся в строительстве цивилизаций, идет человек экстрасенсный. Человек, для которого важны не внешние блага и окружающие искушения, а внутренняя гармония между инстинктами и разумом.
– Олег Иннокентьевич, не знаю, как насчет писательского таланта, но воображение у вас – ого-ого!
– Думаю, моя теория смены вида подтвердится через десять тысяч лет или немного раньше.
– Успокоили.
– Шах.
– Олег Иннокентьевич, а в Садограде имеется хоть один гомо сапиенс, но с характеристиками нового вида?
Я спрятал короля за ладью.
– Назовем его «Экстрасенс обыкновенный».
– Само собой.
– И вы его знаете?
– Конечно, Денис, знаю.
– Это тот самый, который старушек бесплатно пользует?
– Вы уже в курсе?
– Тот самый или нет?
– Конечно, тот самый – кроме него, в Садограде экстрасенсов нет.
– Познакомьте.
– Право, не знаю…
– Познакомьте, Олег Иннокентьевич! Я ради такого случая готов и в старуху переодеться.
– Переодеваться, Денис, не надо.
– Учует?
– Да нет…
Док неожиданно подставил ферзя, впервые за все сыгранные партии «зевнул» – и не пешку, а фигуру.
– Как это ни покажется странным, но…
Олег Иннокентьевич Расмус замолчал на самом интересном.
А еще говорит об отсутствии таланта к литературе…
– Может, переходите?
– Из принципа не перехаживаю.
– Вот и правильно.
Я убрал с доски вражеского ферзя.
– Договаривайте, Олег Иннокентьевич, договаривайте.
Главный врач садоградского роддома поднялся, смахивая незаконченную партию.
– Денис, я сдаюсь.
Фигуры посыпались в траву.
– Положение все равно было безнадежным, – согласился покорно я. – Чудовищно безнадежным.
– Да вы, как всегда, правы.
Олег Иннокентьевич нагнулся за черным носорогом.
– Тот экстрасенс – это я.
После такого признания мне оставалось только помочь собрать идолоподобные фигуры.
Глава 2 Пни вне Пнева
Отправляясь в лес, я захватил набор кухонных ножей.
Сопровождать дам на пикник совершенно безоружным – это моветон.
Дамы не поймут.
Ножи покоились на дне корзины для сбора грибов.
Ножи были прикрыты вафельным полотенцем – чтобы не бросались в глаза и не брякали в самый неподходящий момент.
Сверху лежал плоский электрический фонарик с треснутым стеклом.
Я обнаружил эту необходимую для исследования пещер вещь в одном из старых чемоданов.
Доцентша так и не вспомнила, как фонарик попал в чемодан без ручки.
Я заменил батарейки, проверил отражатель и лампочку.
Все-таки теплилась надежда попасть ненароком в таинственную пещеру…
И так мы катили на велосипедах в сторону моста.
Корзина болталась на руле, никому не мешая.
Племянник с рюкзаком, наполненным съестным, то вырывался вперед, то возвращался.
Молодая супруга утомленная бессонной ночью, вяло следовала за доцентшей, которая массой заменяла если не моторизованный взвод, то пол-отделения – точно.
Я – замыкающим.
Хищник любой породы, а тем более двуногий, всегда нападет с тылу.
До моста мы домчались без происшествий.
На мосту тоже ничего не случилось.
И вот по боковой заросшей дороге наша экспедиция углубилась в лес.
Внезапно дорога закончилась, упершись в скальный обвал.
Дальше виднелась только узкая нахоженная тропа.
Спрятав в чаще велосипеды, мы, разбившись на пары, двинулись по тропке.
Теперь я возглавлял движение.
Корзина – на сгибе левой руки.
А правой поддерживаю за локоток не приспособленную к лесным прогулкам доцентшу.
Корзина и ножи – это комбинация посильней одинокого фотоаппарата.
Вовремя подброшенная корзина, а также синхронное предъявление остро отточенного кухонного набора – отличное средство для психонейтрализации любого противника, даже вооруженного до зубов и выше.
Не успели мы углубиться в осинник, как Нинель Осиповна извлекла из кармана широченной юбки молоток для отбивания лангетов и шницелей.
Отбивной молоток – оружие доцентов.
Урок ночной провалившейся засады пошел на пользу не только мне.
Племянник Сева нежданно извлек из рюкзака прихваченный в поход самый толстый и тяжелый фолиант из библиотеки.
А супруга явила миру ножницы.
Так что теперь наша кавалькада по режущему, колющему и ударно-дробительному арсеналу была вне конкуренции.
Но через полчаса разведки в ход пошли не ножи – ни грибов, ни противника не наблюдалось – и тем более не отбивной молоток, фолиант или ножницы, а кое-что другое.
Средней высоты пень – довольно крепкий, с трутовиками по бокам, с почти незаметными годовыми кольцами – обыкновенный пень неожиданно привлек внимание молодоженов.
– Пень! – вскрикнул похотливо Сева и скинул рюкзак. – Пень!
Отбросив ножницы, послушная супруга взгромоздилась на необычный постамент и застыла в ожидательной позе.
Чтобы не мешать естественному действу, мы с доцентшей стыдливо ускорили шаги.
Ни редкие назойливые комары, ни пикирующие кусучие пауты, ни прочие насекомые не могли помешать семейному торжеству на лоне природы.
Доцентша, не оборачиваясь, начала собирать букет из невзрачных фиолетовых цветочков.
Я помогал ей в этом неспешном занятии.
Увы, но Кремлю не достались эротические акробатические этюды на пне.
Фотоаппарат ограничился цветущими проплешинами.
Удовлетворенная парочка, не забыв ни ножницы, ни рюкзак, ни фолиант, вскоре догнала нас.
Но у следующего пня взгромоздительное действо повторилось.
Видно, медовый месяц вошел в пиковую фазу.
Опять сбор цветочков – на этот раз беленьких.
После третьего пня затея с лесной разведкой показалась мне отвратительной и непродуктивной.
Ни грибов, ни следов монстра, и вообще ничего интересного.
Сплошная фрикционная каторга для племянника Севы.
Нет, по грибы, а тем более, в разведку надо ходить сугубо в одиночку и ни в коем случае не с молодоженами, одержимыми идеей, что жизнь состоит исключительно из половых актов.
Неизвестно, сколько еще пней было бы использовано не по назначению, если бы не вмешались муравьи.