– Но при чем здесь Самсонов?
– Как это при чем? Самсонов – это наш персональный бригадный стоматолог.
– Дантист-надомник?
– И дантист, и надомник. Такой кабинетище – любая клиника обзавидуется. И обезболивание на высшем уровне, и пломбы исключительно из чистого серебра.
– Погоди, погоди…
Я спрыгнул с настила.
Доскам, пытающимся исполнить марш, оказалось далеко до рояля.
А Конопатый продолжал попытки отправить меня в нокаут.
– Ты, наверное, хочешь узнать, тот ли это дантист, которого изуродовал Повар? Так не сомневайся – тот самый.
Нет, Конопатый сегодня бил точно под дых.
Я же совсем упустил из виду дантиста.
Оказывается, Самсонов – четвертая жертва Повара.
Значит, у пещеры один из сектантов все-таки был без маски.
И у этого одного имелось больше всего мотивов, чтобы не желать моего присутствия на антиимпотентном ритуале.
Самсонов…
Отсюда – и первый выстрел, и яблоки, пронзенные стрелами.
Самсонов…
Да и про акулий зуб додуматься мог исключительно дантист.
Самсонов…
Но я не клюнул ни на первое, ни на второе, ни на третье.
А самое интересное, что дантист в курсе всех дел садоводческой бригады.
Самсонов…
Да и маскироваться под чучело в память о злобном Поваре – весьма импозантно.
Надо будет спросить генерала…
Нет, лучше Нинель Осиповну – что же означает это словечко: «импозантно».
Зинаиду сколько ни спрашивай, не ответит.
Теперь надо срочно гнать к недавней имениннице.
И любым, даже самым неприглядным способом, вызнать состав гостей, присутствовавших на дне рождения.
Глава 3 Гость и гости
Для Зинаиды мой визит оказался чем-то вроде падения Тунгусского метеорита.
Смотрела, не тая слезы, на феномен, имеющий наглость заявиться то ли для объяснения в любви, то ли для выяснения еще не установившихся отношений, то ли для уточнения кое-каких данных по случившемуся половому акту.
Я, конечно же, опрокинул шаткий пуфик и произвел вселенский грохот кочергой.
На этот раз огонь в камине страстно пылал и странно метался.
У меня тоже повысилась температура.
Но Зинаида одной фразой вернула разогретый, почти неуправляемый мужской организм в нормальное состояние:
– А ты знаешь, меня приглашают в Кремль.
Я обеими руками нащупал чересчур активный объектив и сделал удушающее движение.
Но всемогущий фотоаппарат, к сожалению, не почувствовал моей хватки.
Ладно, выйду в сад и расхлещу чудо-машинку о яблоню.
Вдрызг.
– На очень престижную и ответственную должность.
– В супруги президента Российской Федерации?
– Нет. Всего лишь консультантом по вопросам продовольственной безопасности.
– А как же это?
Я резким движением напряженных рук изобразил девятимесячный живот.
– Не помешает?
– Думаю, там знают о моем положении.
– Нет уж, дудки! Поверь мне, но в Кремль никогда не допустят особу, которая родит неизвестно от кого, и тем более мальчика, с неизвестно какими способностями.
– А мне кажется, из садоградских мальчиков получатся сплошные гении.
– Столько гениев наша страна не вынесет.
– Не переживай за матушку Россию. Ей от этих гениев достанется не так уж и много. Четверть отправится на ПМЖ в Европу, четверть – в Штаты, а четверть просто сопьется.
Я бы точно выпил сейчас.
Четверть президентского коньяка.
А лучше самогонки…
Стакан.
Два…
– Как я понимаю, ты пришел не для обсуждения моей будущей кремлевской карьеры.
– Само собой.
Я снова задел пуфик, но тот из вредности устоял.
– Ты хочешь обязательно поймать отца моего будущего ребенка?
– Не я – так другой.
– Наверное, это судьба… Но ведь он делает женщин счастливыми… В отличие от некоторых…
– С каких это пор траханье без любви называется счастьем?
– А любовь без траханья – счастье?
– К твоему сведению, я никогда не был импотентом и вряд ли буду.
– Не зарекайся.
– Хотя, как заявило мое непосредственное начальство, – отсутствие импотенции – ключ к разгадке!
– Нет, ключ – в моем дне рождения.
Я не стал перебивать женщину, готовую ради меня пожертвовать счастьем всех садоградских бабенок и сдать монстра с потрохами.
– У меня осталось смутное ощущение, что когда он меня нес, то знал планировку комнат… Про идиотский подарок брата я и не говорю… Нет, Денис, тот, кого ты ищешь, явно присутствовал при вручении мне акульего зуба.
– Какая проблема. Давай перечисли гостей.
– Антон Антонович.
– Председатель Клуба Веселых Арбалетчиков?
– Да, его бюрократическое превосходительство… Далее – Колченов.
– Спец по блошиным укусам.
Зинаиде было не до шуток.
Зинаида готовила монстру плаху.
– Разумеется, Скудаев – как же такое мероприятие, да без него?
Я не стал пенять Зинаиде, что список гостей открыли трое, которые делали ей предложение.
По крайней мере, об этих троих я знал этот умопомрачительный факт.
Делали, несмотря на звания, семейное положение и хобби.
Делали…
Зинаида продолжила гостевой реестр.
– Самсонов.
Вот я и дождался.
Но эмоции в момент приближения к истине надо скрывать – и как можно тщательнее.
Генерал будет доволен своим проницательным, инициативным и хладнокровным подчиненным.
Самсонов!
Теперь понятно, для чего использовался наряд Повара.
Самсонов!
Не только для маскировки под чучело. А так сказать, на память об изверге.
Самсонов!
Вот, почему доцентша не могла вспомнить, на кого же похож Ванюша, и почему эксперты не смогли установить отцовство.
Повар хорошо делал пластическую кулинарию.
Интересно, Самсонов тоже принес в столовую дохлую муху?
Я поправил манжету куртки на левой руке.
Далась мне эта проклятая муха.
Я посмотрел на часы.
Похоже, у дока партия с дантистом в самом разгаре.
Самсонов!
Самсонов!
Самсонов!
Но Зинаида прекратила эйфорию от близкого успеха.
– Дальше перечислять?
Мне хотелось крикнуть – нет, зачем терять драгоценное время?
Но Зинаида не должна была догадаться, что я вычислил монстра.
Еще вздумает его предупредить…
– Конечно, продолжай.
– Известный тебе Левкаев.
– Левкаев?
Мое недоумение было искренним.
Не помнил я никакого Левкаева.
А вдруг это фамилия застенчивого доносчика?
– Денис, ты с ним еще чуть не подрался у калитки. В первый же день. Он за столом все расписал в красочных подробностях.
Я отчетливо вспомнил ученых спортсменов, затеявших ссору, и амбала с битой наперевес.
– Ты пригласила тупого накачанного бугая в столь избранное общество?
– Левкаев не бугай, Левкаев занимается утренним бегом.
– Красные яблоки на зеленом фоне?
– Нет, зеленые яблоки на красном.
Меня ждало скорое и неизбежное свидание с пресловутым Самсоновым.
И я начал почти грубить и почти хамить.
– Еще кто присутствовал на торжестве?
Зинаида не сделала мне укоризненного замечания.
– Брат и я.
Вот кому-то безумно повезет с женушкой…
– Тогда я отваливаю.
– Минуточку.
Я не мог сбежать, недослушав.
Таким гипнотизирующим тоном со мной не говорил еще никто.
Даже шеф.
– Ты прав, Денис: я не поеду в Москву.
Только Зинаида могла взять и отказаться от кремлевского предложения.
Только Зинаида…
Я щелкнул фотоаппарат по тубусу объектива.
– И за тебя вряд ли я выйду замуж. Так что можешь даже не предлагать ни руку, ни сердце.
А это мне по носу.
И совершенно правильно.
Кому, на хрен, нужен муж, коротающий жизнь в секретных командировках?
Тем более что я уже мысленно вырубал Самсонова после мата.
Да, именно после мата будет наиболее эффектно и эффективно.
А то, что док выиграет у дантиста, я нисколечко не сомневался.
Оставалось лишь узнать, насколько же я фартовый?
Пришлось ответить Зинаиде незамедлительной контратакой.
– Ну, если ты такая прожженная нонконформистка, то сделай для полного ассортимента и аборт!
– Этого вы с братцем от меня никогда не дождетесь.
Так я переключил внимание Зинаиды с поиска монстра на матримониальные проблемы.
Пусть лучше мечтает о пеленках и распашонках.
– Да, совсем забыла, – сказала мне в спину будущая мать гениального ребенка. – Еще заглядывал старший садовод.
– И что Юрод подарил? – спросил я для проформы, даже не обернувшись.
– Модель чучела Повара! В масштабе один к тридцати.
Нет, этот день рождения явно отличался сверхоригинальностью.
Впрочем, я не уточнил, а что же преподнес имениннице дантист Самсонов?
Глава 4 Надо брать.
Если бы проводилась велосипедная гонка «садоградское кольцо», то я непременно бы получил желтую майку лидера – и прочие майки тоже.
Майку за тупость.
Майку за глупость.
И трусы за самоуверенность.
Я насиловал дамскую рухлядь и молился, чтобы не лопнули шины.
За Самсонова мне простится все.
И ляп с дантистом.
И музыкальное сношение.
И запутанность чувств к Зинаиде.
И проигрыш в шахматы доку.
И даже то, что я не спросил генерала про Вампиранью.
Но Алексей Николаевич промолчал – значит, Вампиранья так ничего и не вспомнила.
Я едва не сбил какого-то рассеянного профессора.
Чудом избежал столкновения с такси.
Увернулся от мадам с детской коляской.
Только бы Олег Иннокентьевич Расмус подольше обдумывал ходы…
Только бы Самсонов отвечал так же неторопливо…
Не переехав ни одну кошку, я наконец финишировал у калитки дока.
Велосипед лег на куст смородины.
А я, выравнивая дыхание и расслабляя ответственные за силовой захват мускулы, двинулся через сад к шаху и мату.
У меня за спиной упало яблоко.
Но я за эти дни привык не оборачиваться на подобный звук.