— Что? — Глаза Хита округлились, а рот чуть приоткрылся. — Ну да. Именно так все и было. Тридцать второй калибр.
— И стреляли ему в темя?
Сержант подпрыгнул на месте, окинув Вэнса недоуменным взглядом. Он не мог вымолвить ни слова, а только как заведенный продолжал кивать.
— Да-да, — наконец, опомнился он. — Все случилось именно так, как вы и говорите, сэр.
Вэнс поднял руку, словно призывая всех молчать, хотя в данный момент на присутствующих, наверное, больше подействовал его взгляд, нежели этот жест.
Фило поднялся со своего места и посмотрел куда-то вдаль. И если бы я не знал этого человека много лет, я мог бы подумать, что Вэнс напуган. Он подошел к большому окну в кабинете Маркхэма и принялся разглядывать мрачные серые стены дома напротив.
— Я сам не могу в это поверить… — забормотал он. — Все это кажется слишком уж нереальным… Но все же так оно и есть!
И тут заговорил прокурор, терпению которого настал конец:
— Что вы там все время бормочете, Вэнс? Поделитесь уже и с нами своими догадками. Как вам удалось определить, что Спригга застрелили из пистолета тридцать второго калибра, да еще в макушку? Что все это значит?
Вэнс повернулся к прокурору и встретился с ним взглядом.
— А разве вы сами еще не догадались? — негромко произнес он. — Это же второй акт того же самого чертового спектакля!.. Вы, наверное, давно не перечитывали «Матушку Гусыню».
И приглушенным голосом, словно желая еще больше напугать собравшихся в этом стареньком кабинете, он продекламировал:
Жил-был парень Джонни Спригг,
Джонни Спригг,
Он всегда носил парик, ах, парик!
А другой во цвете лет брал с собою пистолет.
От калибра тридцать два разлетелась голова,
Застрелил он паренька, паренька
В самый центр парика, парика…
Глава IXФормула тензора
Маркхэм смотрел на Вэнса как загипнотизированный. Хит застыл на месте, открыв рот, и прилипшая к его губе сигара грозила упасть на пол. Было в его позе нечто комичное, и я едва не расхохотался, но, так как кровь в этот момент застыла и у меня в жилах, всякое движение было бы попросту невозможным.
Первым пришел в себя Маркхэм. Дернув головой, он с силой ударил ладонью об стол.
— Что это еще за очередное сумасшествие? — отчаянно возразил прокурор на ошеломительное предположение Вэнса. — Мне начинает казаться, что дело Робина серьезно повлияло на ваши мозги. Неужели человека с такой распространенной фамилией, как Спригг, не могут просто так застрелить? Неужели обязательно превращать все это в какой-то немыслимый фарс?
— И все же вы должны признать, старина Маркхэм, — мягко проговорил Вэнс, — что этого Спригга убили из ружья тридцать второго калибра и, если можно так выразиться, именно «в середину парика».
— Ну и что в этом такого? — Лицо прокурора залилось краской. — Именно по этой причине вы решили перечитать заново все песенки и считалочки из сборника «Матушки Гусыни» и потом бормотать где ни попадя?
— Между прочим, я не бормочу, а выражаюсь достаточно ясно, как вам это, надеюсь, уже давно известно.
Вэнс опустился в кресло напротив стола окружного прокурора.
— Возможно, я и не оратор и не всегда способен продемонстрировать искусство красноречия, но в данном случае я изъясняюсь довольно внятно. — Фило обворожительно улыбнулся Хиту. — Верно я говорю, сержант?
Но тот не мог высказать собственного мнения по этому поводу. Он продолжал пребывать в оцепенении, и глаза его превратились в узкие щелки на пухлом лице.
— Неужели вы и в самом деле предполагаете… — начал Маркхэм, но Вэнс не дал ему договорить:
— Именно так! Я полагаю, что тот, кто убил Птенца малиновки стрелой, излил свою извращенную фантазию и на несчастного Спригга. Совпадения исключаются сразу. Поверьте мне, мир достаточно безумен сам по себе, но такое сумасшествие опровергает все научные доводы и разумное мышление. Да, смерть Спригга была ужасной, но нам еще не раз придется вернуться к ней. И, как ни противны вам ее последствия, их также нужно принять.
Маркхэм поднялся со своего места и принялся нервно расхаживать по комнате взад-вперед.
— Согласен, что в новом преступлении имеются некоторые необъяснимые факты. — Воинственность прокурора куда-то испарилась, и он стал более сдержанным. — Но если мы все сойдемся в том, что наш маньяк пытается реконструировать сюжеты детских стишков, это же все равно не приведет нас никуда. Мы не сможем работать в привычном для нас ритме и стиле.
— Ну, здесь я бы мог с вами поспорить, — задумчиво протянул Вэнс, затянувшись сигаретным дымом. — Такое предположение дает нам некоторый источник для исследований.
— Конечно! — усмехнулся Хит. — Найти среди шести миллионов людей одного чокнутого на детских песенках — нет ничего проще!
— Не впадайте в отчаяние, сержант, не поддавайтесь унынию. Наш ускользающий преступник представляет собой яркую личность. Более того, мы даже можем примерно определить место его обитания…
— Откуда это вам известно? — резко спросил прокурор.
— Ну, я делаю такие выводы хотя бы потому, что второе преступление связано с первым не только психологически, но и географически, если можно так выразиться. Оба убийства произошли на расстоянии нескольких кварталов друг от друга. Значит, нашего демона почему-то притягивает то самое место, где стоит дом Диллара. Далее, оба убийства исключают возможность того, что этот тип прибыл сюда издалека. Он не посмел бы продемонстрировать свое извращенное сознание в незнакомой для него местности. Как я уже раньше подробно объяснял вам, тот, кто отправил Робина на тот свет, прекрасно знал обстановку в доме Диллара на момент совершения преступления. И, разумеется, второе убийство также не могло пройти столь же гладко, если бы убийца не был знаком с распорядком дня Спригга. Другими словами, постановщик этих чудовищных пьесок доподлинно знал обо всех перемещениях своих жертв.
В комнате воцарилась полная тишина, которую первым осмелился нарушить Хит.
— Если вы правы, мистер Вэнс, тогда Сперлинг тут ни при чем. — Он сказал это достаточно равнодушно, хотя со стороны было заметно, что слова Вэнса произвели на него большое впечатление. — Как вы полагаете, сэр, чем нам сейчас было бы лучше всего заняться? — обратился он к окружному прокурору.
Маркхэм все еще переваривал теорию Вэнса, а потому ничего не ответил. Наконец, он нервно забарабанил пальцами по столу и, не поднимая глаз на кого-либо из присутствующих, спросил:
— Кто занимается делом Спригга, сержант?
— Капитан Питтс. Сначала его передали местным детективам с шестьдесят восьмой улицы, но, когда о случившемся доложили в наш отдел, туда отправился капитан Питтс и пара наших ребят.
Маркхэм нажал на кнопку, скрытую под углом стола. В тот же миг у дверей появился его молодой секретарь Суэкер.
— Соедините меня с инспектором Мораном, — приказал прокурор.
Когда связь была налажена, он, придвинув к себе телефон, проговорил несколько минут. Положив трубку, Маркхэм неуверенно улыбнулся Хиту.
— Сержант, дело Спригга теперь официально передано вам. Капитан Питтс скоро прибудет сюда и доложит нам обо всех обстоятельствах. — Прокурор принялся рассматривать лежащие перед ним документы. — Мне надо убедиться, — расстроенно добавил он, — что дела Спригга и Робина связаны между собой.
Питтс — невысокий, плотного телосложения мужчина со строгим лицом и черными усами, напоминающими щеточку, приехал довольно скоро. Он поздоровался за руку с Маркхэмом, Хита же поприветствовал ехидной улыбкой. Потом ему представили и нас с Вэнсом. Питтс кивнул нам и уже хотел было отвернуться, как вдруг выражение его лица резко изменилось.
— Мистер Фило Вэнс, вы сказали?
— Увы! Он самый, капитан, — вздохнув, произнес Вэнс.
Питтс улыбнулся уже более дружелюбно и, протянув руку, произнес:
— Приятно познакомиться с вами, сэр. Сержант часто рассказывал о вас.
— Мистер Вэнс неофициально помогает мне в расследовании дела Робина, капитан, — пояснил Маркхэм. — А так как Спригга застрелили в этом же районе, мы хотели бы выслушать ваше мнение по этому поводу. — Он достал коробку дорогих сигар и подтолкнул ее по гладкой столешнице детективу.
Капитан улыбнулся и, выбрав сигару, с удовольствием вдохнул ее тонкий аромат.
— Инспектор сообщил мне, что у вас свои виды на это дело, а потому его следует передать сержанту Хиту. Что ж, я даже рад отделаться от такой работы. — Он присел и закурил. — А что именно вас интересует, сэр?
— Все, от начала до конца.
Питтс устроился в кресле поудобнее и заговорил:
— Когда все произошло, я находился неподалеку от места трагедии, а это было утром, в восемь с небольшим. Ну, я взял двоих ребят, и мы сразу туда и отправились. Местные уже работали, и судмедэксперт успел подъехать…
— Вы слышали его доклад, капитан? — поинтересовался Вэнс.
— Конечно. Спригга застрелили в темя пулей тридцать второго калибра. Никаких следов борьбы не обнаружено: ни синяков, ни ссадин, ни кровоподтеков. Ничего необычного. Один выстрел — и все.
— Он лежал на спине, когда его нашли?
— Совершенно верно. Вытянувшись в струнку, прямо посреди тротуара.
— Скажите, а не повредил ли он череп при падении на асфальт? — как бы между прочим осведомился Вэнс.
Питтс вынул сигару изо рта и косо поглядел на Вэнса.
— Мне кажется, ребята, вам уже кое-что известно об этом случае, да? — Он понимающе кивнул. — Да, основание черепа повреждено. Он, видимо, здорово грохнулся. Но, наверное, уже ничего не успел почувствовать — с пулей-то в голове…
— Кстати, о выстреле. Вас ничего не насторожило, капитан?
— Ну… возможно, — согласился Питтс, медленно покручивая сигару между большим и указательным пальцами. — Темя — это не то место, где обычно находится след от проникновения пули. И к тому же его шляпа совсем не пострадала. Наверное, она слетела с него перед тем, как раздался выстрел. Вот только это меня и могло насторожить, мистер Вэнс.