— Да, капитан, вы совершенно правильно меня поняли… И, как я полагаю, пистолет находился где-то неподалеку.
— В паре дюймов. Волосы опалены вокруг места ранения. — Он развел руками. — Как бы там ни было, этот парень видел, как тот, другой, достает оружие. Тогда этот наклоняет голову, бросается вперед, и с него слетает шляпа. Вот только так и можно объяснить короткую дистанцию, с которой стреляли, и то, что пуля попала ему в макушку.
— Верно, верно. Только в этом случае он вряд ли упал бы на спину, а скорее повалился бы на асфальт лицом… Но не важно, капитан, продолжайте.
Питтс с уважением посмотрел на Вэнса и заговорил снова:
— Первым делом я решил изучить содержимое карманов пострадавшего. При нем нашлись неплохие золотые часы и примерно пятнадцать долларов ассигнациями и серебром. Это происшествие никак не походило на разбой. Ну, если только убийца чего-то вдруг не испугался. В этом случае его могла охватить паника, и он бросился наутек, позабыв обо всем на свете. Но это вряд ли, потому что так рано в этой части парка никто не гуляет. Да и место там глухое, можно спрятаться за любым камнем так, что тебя и не заметят никогда. А наш преступник хорошо выбрал себе местечко… Я оставил двоих сотрудников караулить тело, пока за ним не приедет машина, а сам отправился в дом Спригга на девяносто третьей улице. Имя и адрес я прочитал на конвертах, которые тоже нашлись у него в карманах. Кроме того, я выяснил, что он студент и учится в Колумбийском университете, живет с родителями и имеет привычку каждое утро после завтрака совершать прогулку по парку. Вот и сегодня утром он вышел из дома примерно в половине восьмого…
— Ага! Значит, он вышел в парк не случайно, а имел привычку каждое утро прогуливаться по парку, — пробормотал Вэнс. — Занятно…
— Тем не менее это нам пока ничего не дает, — парировал Питтс. — Да и ничего странного в этом тоже нет. Спригг в то утро не нервничал, не волновался, по крайней мере мне так сказали его родители. Он был в прекрасном расположении духа, когда попрощался с ними. После этого я отправился в университет и навел о нем справки там. Поговорил с парой его однокашников и одним преподавателем. Спригг был парнем тихим и скромным — малообщительным, можно сказать, предпочитал одиночество. В общем, он серьезно занимался наукой, посвящал ей все свое свободное время. На факультете считался одним из лучших, девчонками не увлекался. Вернее, вообще старался избегать их. Таких, как он, зовут некомпанейскими. Характеристика у него блестящая, никаких нареканий со стороны администрации университета. Вот почему я не нахожу ничего особенного в том, что его застрелили. Это просто несчастный случай. Скорее всего, его с кем-то перепутали, только и всего.
— И в котором часу обнаружили его тело?
— Примерно без четверти восемь. Один каменщик со стройки на семьдесят девятой улице заметил его и сообщил постовому, который тут же перезвонил нам. Там у набережной кладут новые рельсы…
— А Спригг вышел из дома на девяносто третьей в половине восьмого. — Вэнс задумчиво разглядывал потолок. — Значит, он едва успел дойти до этого места, как его тут же убили. Похоже, что тот, кто знал все о его привычках, уже поджидал его там. Дождался, выстрелил и скрылся. Не очень-то похоже на случайность или совпадение, правда, мистер Маркхэм?
Проигнорировав эту насмешку, Маркхэм обратился к Питтсу:
— Там поблизости ничего больше не обнаружили такого, что могло бы навести нас на верный след?
— Нет, сэр. Мои ребята прочесали местность, но ничегошеньки не нашли.
— А в карманах у самого Спригга? Среди его бумаг?..
— Тоже ничего ценного. Я все передал в отдел. Пара самых заурядных писем, ну, мелочь всякая… — Он внезапно замолчал, будто вспомнил что-то очень важное, и вынул из кармана старенький блокнот. — Там было еще вот что, — негромко произнес он, доставая из блокнота и передавая прокурору надорванную треугольную бумажку. — Это нашли под трупом. — Ерунда какая-то, может, вообще не имеющая отношения к делу, но я на всякий случай сунул ее себе в карман. Машинально.
Бумажка длиной в четыре дюйма представляла собой оборванную часть странички нелинованной бумаги с напечатанной на ней формулой. Вернее, частью математической формулы, где карандашом были еще пририсованы лямбда, знак равенства и знак бесконечности. Ниже я предлагаю вашему вниманию этот документ, который, хотя на первый взгляд и кажется несущественной деталью, в дальнейшем сыграет зловещую роль в расследовании смерти мистера Спригга.
Вэнс задержал взгляд на бумажке лишь на мгновение, а вот Маркхэм долго и пристально всматривался в него, хмурясь и о чем-то раздумывая. Он хотел было прокомментировать увиденное, но, заметив взгляд Вэнса, отложил бумажку на стол и лишь неопределенно пожал плечами.
— Это все, что вам удалось обнаружить?
— Да, сэр.
Маркхэм поднялся со своего места:
— Мы весьма признательны вам, капитан. Я еще не знаю, какие меры мы примем, чтобы раскрыть убийство Спригга, но во всяком случае мы приложим к этому все усилия. Угощайтесь, — указал он на коробку с сигарами. — Не забудьте перед уходом захватить парочку с собой.
— Премного обязан вам, сэр. — Питтс бережно переложил две сигары в жилетный карман и перед уходом обменялся рукопожатиями со всеми присутствующими.
После того как он удалился, Вэнс проворно поднялся с кресла и наклонился над обрывком бумаги, который только что внимательно изучал прокурор.
— Вот это да! — Он достал свой монокль и некоторое время тщательно изучал изображенные на клочке бумаги символы. — Весьма увлекательно. Где же я совсем недавно мог видеть эту формулу?.. Ах, да! Это тензор Райманна-Кристоффеля. Драккер использует ее в своей книге для определения кривой Гаусса в сферических и гомалоидных пространствах… Но зачем она понадобилась Сприггу? Эта формула не входит в университетскую программу… — Он поднес бумажку к свету. — А листок из той же пачки, что и записки Епископа. И вы, наверное, уже успели заметить, что шрифт машинки также совпадает.
Хит шагнул вперед и тоже принялся рассматривать документ.
— Все верно, — подтвердил он, и этот факт, по всей видимости, поставил его в тупик. — В любом случае прослеживается какая-то связь между двумя преступлениями.
Вэнс, удивленно поглядев на него, заметил:
— Связь — да. Но присутствие формулы под телом Спригга кажется настолько же иррациональным, как и само убийство…
Маркхэм заерзал в кресле.
— Вы говорите, что эту формулу в своей книге использует Драккер? — спросил он.
— Да. Но это вовсе не означает, что он каким-то образом замешан в преступлении. Формула тензора знакома всем продвинутым математикам. Это что-то вроде технического выражения неевклидовой геометрии. И хотя она была открыта в области физики, теперь используется и в математике, в частности в разделе относительности. Правда, к убийству Спригга она, скорее всего, не имеет никакого отношения. — Фило снова устроился в кресле. — Арнессон будет в восторге, когда узнает об этой находке. Может быть, ему удастся сделать какое-нибудь умопомрачительное заключение в связи этим.
— Не вижу смысла информировать Арнессона об этом новом убийстве, — выразил свой протест Маркхэм. — По-моему, о нем пока что вообще не стоит распространяться.
— Боюсь, что Епископ вам этого не позволит, — парировал Вэнс.
Маркхэм стиснул зубы.
— Боже мой! — наконец взорвался он. — Что же тут происходит? С каким ужасом, с каким безумием нам на этот раз придется иметь дело? Я все жду, что проснусь, и окажется, что все случившееся было просто ночным кошмаром!
— Даже не надейтесь, сэр, — проворчал Хит. Он набрал в легкие побольше воздуха, словно готовясь к чему-то серьезному, и отчеканил: — Какие будут приказания? Откуда начинать и что конкретно делать? Мне нужно получить задание и начать выполнять его.
Маркхэм с надеждой посмотрел на Вэнса:
— Похоже, у вас уже есть кое-какие соображения по этому поводу. Что вы предлагаете? Что до меня, то могу признаться честно: я не знаю, на что опереться в этом беспросветном хаосе.
Вэнс, глубоко затянувшись сигаретным дымом, подался вперед, словно этим хотел придать больше значимости своим словам:
— Маркхэм, старина, пока что можно сделать только один вывод: оба эти преступления были спланированы одним и тем же человеком. Тут трудился один мозг. Оба совершены по какому-то неведомому импульсу. Так как первое убийство — дело рук человека, досконально знающего все, что происходит в доме профессора Диллара, можно предположить следующее: теперь нам стоит искать человека, которому не только известно все о доме Диллара и его обитателях, но также знакомого с привычками мистера Спригга. И, в частности, ему было хорошо известно, что Джон Спригг каждое утро прогуливался по вполне определенным участкам парка Риверсайд. Когда мы обнаружим такого человека, то проверим, были ли у него мотивы, а также его алиби. Существует некая взаимосвязь между Сприггом и семейством Диллара. Какая именно — я еще не знаю. Но нашей первоочередной задачей является как раз определение этой взаимосвязи. Ну, и где мы лучше и быстрее сможем это выяснить, как не в доме профессора Диллара?
— Сначала предлагаю хорошенько перекусить, — уныло отозвался Маркхэм. — И уж потом отправиться к Дилларам.
Глава XОтказ в помощи
Мы прибыли в дом Диллара ровно в два часа, и если Пайн, ответивший на наш звонок, и удивился нашему визиту, ему удалось скрыть сей факт. Правда, когда он посмотрел на Хита, я заметил в его взгляде некоторое волнение. Но, как только старик заговорил, к нему вернулись спокойствие и уверенность, свойственные слугам старой закалки.
— Мистер Арнессон еще не вернулся из университета, — сообщил он.
— Чтение чужих мыслей явно не является вашей сильной стороной, Пайн, — парировал Вэнс. — Мы пришли к профессору Диллару и к вам.