Куда больше хлопот доставило обучение обращению с автоматом. Но если уж какие-нибудь бушмены или зулусы, только-только из каменного века выбравшиеся, с таким справляются, то это вполне по силам и русскому дружиннику тринадцатого века.
К сожалению, человека, который знал бы весь путь от Серой крепости до Козельска, не нашлось. Один хорошо знал местность от неё примерно до Мценска, а второй — от Новосиля до Козельска. Так что в каждом экипаже и миномётном расчёте будет по одному «местному».
Загвоздка только в том, что первым оказался… Артемий из Донкова, у которого не самые лучшие отношения с Беспалых и Жилиным, которого капитан назначил командиром экипажа второй боевой машины десанта. Толик неплохо проявил себя и под крепостью Воронеж, и в походе к Пронску, и в прочих операциях, включая поездку Минкина в Курск. Так что, как посчитал Сергей, вполне справится. Ну, и есть у парня ещё один огромный плюс: в технике прекрасно «петрит».
Проблему взаимоотношений бывшего дружинника князя Донковского с участниками похода пришлось решать совместными усилиями, привлекая для этого и Коловрата, и Крафта, завоевавшего уважение Артюшки тем, что был одним из тех, кто прошёл весь путь вместе с боярином. Вот они-то вдвоём и «наехали» на парня, требуя, чтобы тот не «пальцы гнул», не «держал фигу в кармане», а подчинялся обоим командирам машин беспрекословно (каждый проводник на своём «участке ответственности» будет ехать в машине Беспалых), слово кривого в адрес «нелюбимцев» не скажет. От его поведения зависит то, возьмут ли Артемия во вновь собираемую «рязанскую» дружину.
Желание присоединиться к походу высказывали, конечно, многие. Включая самого боярина, Крафта, пограничника Ефрема. Только Беспалых очень жёстко поставил условия отбора: лишь миномётчики, проводники и люди, знакомые с БМД и её оружием. Так что всем троим пришлось сожалеюще вздыхать из-за того, что не подходят под выдвинутые «воеводой» требования. К тому же, Коловрат только-только оправился от ранения и теперь усиленно восстанавливал мышечную массу и мастерство владения оружием. Да и людей ему требовалось «натаскивать» перед грядущими схватками.
В общем, как бы то ни было, а операцию подготовили, технику и людей, принимающей в ней участие, тоже. Потому тянуть с выходом до конца месяца, когда осада Козельска подойдёт к завершающему этапу, не стали. Десятого апреля, в хмурый и достаточно прохладный день, норовящий разразиться мелким дождичком, а то и снежком, перед крошечной колонной из двух БМД, волокущих за собой по прицепу, открылись ворота Серой крепости.
— Ну, что? Как говорится в анекдоте, «трогай», скомандовал Штирлиц водителю…
Фрагмент 8
13
Старая крестьянская поговорка «посеешь в грязь — будешь князь» для нынешней весны не очень-то годится. И не только потому, что обоим тракторам тяжело поднимать грязную землю, а вывороченные комки ссохнутся, когда из неё выветрится влага, и их придётся дополнительно разбивать боронами. Пахать землю решили в начале мая, а пока все силы бросили на подготовку к обороне. Копали «волчьи ямы» на подходах к крепости и посаду, делали заграждения от конницы из наклонных заострённых кольев, сводили рощицы, мешающие обстрелы, углубляли рвы вокруг стен, заготавливали стрелы и продолжали плести щиты из лозняка. А ещё — рыли перекрытую сверху траншею-ход для скрытного перемещения из Посада в крепость. Оборудовали огневые точки возле отверстий-бойниц в плитах ограждения и частоколе, а также на сторожевых вышках и «блокгаузе» над воротами, проверяли надёжность ставней на окнах.
В механическом цеху бухал молот, кующий наконечники копей, дымилась труба кузницы, где шипели в воде раскалённые наконечники стрел и арбалетных болтов. «Всё для фронта, всё для победы». Включая добычу мяса и рыбы на случай, если осада затянется из-за того, что ордынцы явятся к Серой крепости не скопом, а будут тянуться постепенно. Ведь устроить им «кузькину мать» решили в тот момент, когда они соберутся у её стен все. «Чтобы два раза не бегать».
Нет, от вспашки земли полностью не отказались. Те поля на плато между Доном и небольшой рекой Ведуга, километрах в трёх к северу, что наметили засеять пшеницей, собрались пахать, поднимать целину. Позже, когда просохнет земля на затопленной пойме в излучине Дона, трактора распашут её и там. Короче, в тех местах, которые точно не затопчут массы татарской конницы, что припрутся осаждать город. Ну, и огороды под всевозможные овощи и картофельные поля в пойме Девицы, ближе к её устью. Те овощи, которые явно не созреют до конца мая, когда ожидается осада. Остальное, к сожалению, придётся сажать намного позже, уже после разгрома монголов.
Но это всё — планы, поскольку вода ещё стоит высоко, а хмурая, похожая на осеннюю, погода не позволяет надеяться на то, что грязь быстро просохнет.
На следующий день после ухода «войска» Сергея Беспалых из Оскола явился небольшой обоз. Как и обещал Полкан, оскольский воевода «забил» на княжью волю и прислал людей за наконечниками стрел. Про то, что часть орды Батыя после Козельска двинется на юг по правому берегу Дона, он знает, потому и торопится сделать запас на случай стычек с татарскими разъездами.
Привезли посланцы и вести с севера. И на этот раз монголы прошли неподалёку от Смоленска, но брать город в осаду не стали, стремясь уйти как можно дальше на юг до начала распутицы и разлива рек. Движутся медленнее, чем скачет гонец, километров пятнадцать в день, так что, скорее всего, уже стоят под Козельском, но известие о том до Оскола ещё не докатилось, оказии из Курска не было. Численность их войск? А хрен его знает. Для Руси этого времени пять тысяч человек — это уже большое войско, а десять тысяч — очень большое. Всё, что свыше — огромное. Именно такое, огромное, было сводное русское войско под Коломной, битву возле которой в другом мире Рашид ад-Дин описал как крупнейшее сражение похода Батыя в северо-восточную часть Русских земель.
Под видом послов мокшанского князя Пуреша к половцам, который до прихода Батыя к мордовским границам поддерживал союзнические отношения с Великим Князем Георгием Всеволодовичем и ханом Котяном, под стены Серой крепости явились лазутчики. Похоже, рассчитывали на то, что обитатели поселения, стоящего на самой границе курских владений, не очень-то разбираются в обстановке, сложившейся с началом нашествия.
Сложность понимания, кто за кого, в том, что два враждующих правителя, мокшанский Пуреш и эрзянский Пургас, активно использовали союзников-чужаков в борьбе друг с другом. Пуреш, опираясь на половцев, в 1229 году разгромил войско Пургаса, разорившее окрестности Нижнего Новгорода. А тремя годами позже повторил успех, воспользовавшись союзом с Владимиром и Рязанью. Но когда в 1236 году войско Батыя появилось у мордовских границ, мокшанский каназор (так именуется титул их правителя) согласился на союз с Ордой. Инязор Пургас же оказал агрессорам сопротивление и в русских летописях с тех пор не упоминался.
Союз союзом, а вот тот факт, что именно мокша были проводниками монголов в походе на Северо-Восточную Русь, просто неоспорим. Не пойди Пуреш и его сын Атямас с мокшанским войском против недавних союзников, возможно, монголы вообще не отважились бы на это рискованное предприятие. По крайней мере, столкнулись бы с куда бОльшими сложностями.
В общем, чего не ожидали «послы» к половецкому хану, ставшему врагом Пуреша после заключения союза с монголами, что в Серой слободе окажется рязанский боярин, прекрасно знающий о роли мокши в разорении Рязанской Земли. Потому Минкин и оглянуться не успел, как дружинники Коловрата «зарубились» с «гостями». Да так, что в живых остались двое: один раненый и выбитый из седла, а второй, в лёгких доспехах и при сабельке с луком, успевший оторваться от пущенной вслед погони.
Наместник, не успевший «въехать» в суть ссоры, только принялся высказывать недовольство Евпатию, как тот тут же возмутился:
— Ты меня ругать вздумал за то, что я подсылов побил?
Подтвердил слова предводителя дружины и допрос, тут же организованный им пойманному мордвину.
— Каназор Пуреш велел сбегать к Серая крепость, узнать, насколько она крепка, сколько людей в ней и с каким оружием. А ему — хан Бату велел.
— Где сейчас Бату и Пуреш с Атямасом?
— У Козельск стоят, ждут, когда вода Жиздра спадёт, монголы можно будет степь около Итиль идти. А мокша — Кадом. Устали все война, отдых нужно.
— Все к Итилю уйдут?
— Не-е-е, — покачал головой черноглазый, решивший, что откровенностью спасёт себе жизнь. — Четыре тумен идти Котян бить. Здесь идти. Потому хан Бату и велеть Серая крепость смотреть, так ли много в ней богатства, как говорят.
— Четыре тумена? По десять тысяч каждый?
— Нет десять тысяч. Русские слишком злой были. Много воин монгольский, татарский, мокшанский погибать. Каждый тумен — четыре, пять тысяч воин остался. Котян — сорок тысяч трусы, пастухи. Монголы и татары — сильный воин, один — как три кипчак. Четыре тумен бить Котян и идти к Итиль отдых. Кони тощий после зима, воин много раны, стрелы кончаться, полон мало, кипчакский девка брать надо.
Серьёзно Батыю на Руси в этот раз досталось, если от каждого тумена меньше половины людей уцелело. Историки говорят, что его армия, вторгшаяся в русские земли, насчитывала полмиллиона воинов. Неправдоподобно! Наверняка летописцы приписками занимались, стараясь преувеличить численность врагов. Куда правдоподобнее звучат цифры 120–140 тысяч. Причём, не только в составе «боевых подразделений», но и вместе со всевозможным «обслуживающим персоналом», включая обозников. Но даже потери половины войска — просто колоссальны. Не зря же даже в «нормальной» истории Батый решился на продолжение завоевания Руси только через два года, после получения подкрепления, и собрал людей примерно столько же, сколько пришло из степей в 1237 году. Чего же ждать теперь? Того, что он «тормознётся» не на два, а на три года? Или запросит у кагана помощи от Чагатая и своего непримиримого врага Хулагу? Или не будет ломиться напролом, а станет каждый год «откусывать» от русских земель по парочке новых княжеств?