К сожалению, мгновенно построить такую установку Нарскому не удалось. Довольно много времени пришлось потратить на перевод терминов и размерностей, использовавшихся гениальным изобретателем «машины времени». Потом была череда экспериментов с созданием узлов, способных обеспечить требуемые параметры излучений. Но самое сложное — управляющая система на основе программы вычислительного устройства. И всё это — в условиях ограниченного финансирования: после распада Российской Социал-Демократической Федерации страна переживала труднейшие времена. По сути дела, команда Нарского «выжила» и решила задачу не благодаря, а вопреки.
Подвижки начались лишь после того, как Россия стала подниматься с колен при нынешнем президенте страны: Алексей Васильевич Чичерин поддержал секретную лабораторию, и дело пошло. Правда, тот сложнейший раздел управляющей программы, позволяющий «прогрызать» «дыру» в любую точку мира, реализовать не удалось: для этого создатель «машины времени» использовал данные, получаемые от спутниковой «системы глобального позиционирования», уже существующей в его мире, а в этом потоке только-только создающейся. Поэтому пришлось довольствоваться «машиной», позволяющей попадать в разно время в одной и той же точке пространства.
В подмосковной лаборатории сначала проделали «дыру» буквально на дни назад, чтобы убедиться в работоспособности установки. Для этого на дальнем конце зала закрепили электронные часы-календарь, позволяющие подтвердить верность настроек аппаратуры. Убедились в безопасности перемещения через «дыру» живых существ. Потом уже отправились в более отдалённое прошлое, пронаблюдав ретроспективу развития городка.
К сожалению, профессор Орешкин, мечтавший об изучении прошлого при помощи установки, не дожил до того момента, когда это стало возможным. Но оставил после себя очень толкового ученика, такого же подвижника и мечтателя, «особо узко» специализирующегося на первой половине тринадцатого века от Рождества Христова. Он-то и стал наиглавнейшим консультантом по этому времени. Особенно — после того, как Чичерин озвучил перспективы развития проекта, получившего кодовое название «Саженец».
Под монтаж «полупромышленной» установки (обязанность помочь обитателям Серой Крепости за невероятно щедрый научный «подарок» подтвердил сам президент) выделили помещение, находящееся всего в километре с небольшим от места величайшей археологической находки. Место, удобное не только наличием железнодорожных подъездных путей и относительной закрытостью (территория завода), но и мощным электроснабжением. Да и инженерам не придётся ютиться где-то «в чистом поле».
Вот тогда в команде научных сотрудников и появился подполковник Спиридон Денисенко, «первый хронопутешественник в тринадцатый век», как его тут же окрестили. Правда, на совещании, предшествующем его отправке в прошлое, было решено сначала направить в «дыру» управляемую самоходную платформу с телевизионной камерой: всё-таки 1239 год — время неспокойное, и, шагнув туда, можно тут же нарваться на какую-нибудь неприятность в виде до жути агрессивных средневековых воинов.
Нарский, слегка волнующийся (столько лет потратил для того, чтобы это свершилось!), набрал в поле компьютерной программы дату: 1 ноября 1239 года, 09:00. И нажал клавишу ввода. Установка загудела, появилось «зеркало», разделяющее эпохи, а оператор, качнув джойстик управления платформой, двинул робота вперёд.
Изображение телекамеры было чётким. Вместо дальней стены заводского цеха на экране виднелся припорошенный снегом почти голый лесок, расположенный за скошенным лугом. Скошенным! Значит, не ошиблись, и люди здесь действительно живут!
Камера начала медленно поворачиваться против часовой стрелки. В её кадр попали наклонные колья, устанавливаемы против конницы, потом гладь довольно крупного пруда, о наличии которого никто даже не предполагал, дорога, уходящая от надвратного блокгауза…
— Уррра-а-а! — разом громыхнули все, смотрящие на экран.
Получилось! Всё получилось! Вот она, та самая Крепость, серые бетонные (похоже, собранные из обыкновенных плит ограждения) стены которой упираются в это самое надвратное сооружение с узкими бойницами!
А камера продолжала поворачиваться влево.
— Что это? — выкрикнул кто-то.
Рваные лохмотья оцинкованных листов железного полукруглого ангара, дым, поднимающийся над жутким пожарищем, в котором сгорел целый квартал примыкающих друг к другу двухэтажных деревянных домов-бараков…
Жуткое было зрелище! У Евгения Эдуардовича Нарского, когда он, даже спустя год после этого, вспоминал увиденное, мороз по коже пробегал.
41
Фофан «раскололся» 28 октября.
— Ладно, мужики, хватит икру метать. Будет вам 1 ноября всё, чего нам не хватает: и оружие, и боеприпасы, и техника, и горючее и материалы, — хитро глянул он на «членов госсовета», в очередной раз собравшихся решать извечный русский вопрос № 2, «что делать?».
— Откуда? Родить ты это всё собрался, что ли? — недовольно фыркнул его одноклассник, Юрец.
И вот тогда этот тихушник рассказал, для чего ему нужна была нержавейка, и куда он её использовал.
— Не важно уже, что будет: отобьёмся мы от монголов, не отобьёмся, успеем сбежать под Владимир, не успеем. Всё равно наши дома когда-нибудь придут в негодность, а моё послание окажется под землёй. И его найдут наши потомки. Найдут — значит, построят установку для создания «дыры». И явятся в тот самый день, когда я назначил встречу.
— А если слишком поздно найдут? — «затупил» Борода.
— Да какая разница? Когда бы ни нашли, им будет всё равно из какого века в назначенную мной дату открывать «дыру».
Вот уж действительно: гений!
Только Андрон всё равно запретил расслабляться.
— Придут — хорошо. Вот только не надо забывать присказку: на аллаха надейся, а ишака привязывай!
Когда же 30 октября ошалевший дежурный на вышке заорал в рацию, что к крепости едет на чём-то, вроде открытого «уазика», мужик в военной форме (про «финт ушами» Лесникова участники совещания никого больше не известили), Минкин даже растерялся.
— Вовка, я не понял! — проорал он в трубку телефона. — Ты же говорил про 1 ноября.
— Я сам не понимаю, Андрюха. Может, они перепутали что-то?
— Подполковник Денисенко, Спиридон Иванович, — козырнул подъехавший к воротам, когда к нему вышли Андрон, Серый и оказавшийся поблизости Верзила. Рад видеть вас, Андрей Иванович, Сергей Николаевич и Константин Ильич. А это, я так понимаю, сам Владимир Павлович пожаловал?
Он кивнул на выскочившего из калитки взъерошенного Фофана.
— Откуда вы нас знаете? — удивился «наместник».
Подполковник молча протянул стопку бумаг, исписанную крупным почерком Верзилы.
«31 октября 1239 года около 16:40 при выполнении сварочных работ в ангаре № 2 из-за грубого нарушения правил противопожарной безопасности произошло возгорание случайно разлитого топлива. Огонь перекинулся на заскладированные горючие материалы, а потом — на ящики с боеприпасами…»
— Но сегодня только 30 октября, — поднял глаза на гостя ошалевший от известия Минкин.
— Я знаю. Мы, как вы и просили в вашем… послании, проделали «дыру» именно в день 1 ноября. И обнаружили на месте одного из блоков домов крепости огромное пожарище, уже догоревшее. Поэтому, после того, как оказали помощь вашим людям, решили ещё и предотвратить этот… несчастный случай. Спасти людей. Включая вас, Андрей Иванович: в той реальности вы не выжили, умерли от ожогов на третий день после пожара. А Владимир Павлович был убит осколками взорвавшейся миномётной мины. Вот наше руководство и приняло решение не допустить самой возможности того пожара, от которого погибло четырнадцать и было только тяжело ранено или обожжено двадцать пять человек. Включая детей.
— Но ведь этим вы нарушили причинно-следственные связи, и больше не сможете попасть в ту ветку временнОго потока, где это случилось! И там уже больше ничего не изменить!
— И это мы знаем, Владимир Павлович. Поэтому и проделали «дыру» в сегодня только после того, как сделали всё, чтобы ваши люди оказались в безопасном месте. Там, куда вы и собирались попасть — под Владимиром. Помогли перевезти туда не только их, но и уцелевшие ваши запасы, оборудование, часть техники. И не только это, но и то, что им понадобится в будущем. Может, всё-таки откроете ворота, и мы продолжим разговор не среди поля, а в более удобной обстановке? Разговор будет долгим…
Там, в другой временнОй ветке, несчастье поставило обитателей Серой крепости на грань гибели. Буквально. Мало того, что из-за пожара и вызванных им взрывов погибли люди. Огнём была полностью уничтожена одна из боевых машин десанта, а вторая повреждена настолько, что годилась исключительно как неподвижная огневая точка. С минимальным запасом патронов. Оказалась повреждена и почти «до дна» выгорела цистерна с топливом. Были повреждены некоторое станки во втором ангаре. Вдобавок ко всему, через две недели под Серую крепость явился целый монгольский тумен, посланный для её захвата: тут «подсуетились» два давних «приятеля» слобожан — боярин Алексей Валах и шпион Акимша. Валах каким-то образом спелся с Акимшей, и они «настучали» о бедственном положении крепости с боеприпасами. Ну, а несчастный случай и вовсе мог стать «бонусом» для завоевателей.
Мог, но не стал. Обе БМД уволокли в «дыру» (почему-то эти машины, даже неисправные, очень заинтересовали потомков), а вместо них у слобожан появились два новеньких колёсных бронетранспортёра, вооружённых тридцатимиллиметровыми автоматическими пушками. Если пулемёты потомков стреляли теми же самыми патронами, и те просто пополнили арсенал крепости, то с автоматами Калашникова пришлось расстаться из-за отсутствия у «потомков» патронов 5,45×39 мм. Вместо этого «соседи по временнОму потоку» обеспечили обитателей крепости своим оружием под калибр 6,5 миллиметров. Не возникло проблем и с «парабеллумовскими» патронами для МП-5, но и их «разбавили» другим оружием этого класса, пистолетами-пулемётами «Витязь» под «тэтэшный» патрон: образцы этого оружия тоже забрали на изучение.