– Это же главная выездная дорога, – сообщил мне Дэвид. – А я, если помнишь, направляюсь в Феникс.
– Ты преследуешь меня! – я изо всех сил боролась с желанием от души врезать по шинам Далиле. Нечестно вымещать зло на своей верной подруге. – И ты знаешь еще кое-что.
– Например? – рассеянно спросил он. Мерзавец, он, похоже, даже не заинтересовался.
– Ну, например, кто проделал это со мной.
– Точно не я. Тебе от этого легче? – Дэвид плюнул на проезжающие мимо машины и снова развалился в импровизированном кресле. Мне ничего не оставалось, как вновь вернуться к работе. Увы, Далила не желала мне помогать.
– Попробуй еще раз завестись, – посоветовал мой спутник. Он снова успел углубиться в чтение. Я проигнорировала его замечание, вместо этого замерила уровень масла. Дважды пропади оно пропадом! Нигде не торчали перегоревшие провода, не блестели предательские капельки масла или бензина. Такое ощущение, что все в порядке.
Оттягивать неизбежное не имело никакого смысла. Я опустилась на землю, легла бочком и начала протискиваться под машину.
– Нужна помощь?
– Нет, – рявкнула я. – Пошел вон.
– О'кей, – я услышала, как Дэвид поднялся и пошел по дороге в сторону, откуда снова приближалась машина. Она замедлила ход, а затем снова рванула, взвизгнув шинами. – Вот подонок.
– Не все такие милые, как я, – согласилась я. – Дерьмо! Дерьмо, дерьмо, дерьмо.
Отсюда, снизу, двигатель тоже выглядел безупречно. Получается, я даром вымазалась в масле и извалялась в земле.
– Нет, просто великолепно! Ну давай, детка, выдай же мне какую-нибудь неисправность.
Я вылезла из-под машины, отряхнула ладошки и джинсы, смахнула пыль с волос и объявила:
– Пожалуй, попробую еще раз.
На Дэвида это не произвело никакого впечатления. Он перенес рюкзак на новое место и сейчас сидел, привалившись спиной к дорожному знаку с рекламой «Макдональдса». Читал.
Я проскользнула на водительское место и повернула ключ.
Далила ожила, гладко заурчала – ну прямо как всегда. Я подержала ее на холостом ходу, затем нажала на газ и рванула с места, закрыв глаза и чутко прислушиваясь к звукам внутри машины.
Ничего. Снова перешла на холостой ход и ладонями ощутила мелкую вибрацию.
Дэвид сидел, расслабившись, задрав ноги, и читал «Венецианского купца». На каштановых волосах играли рыжеватые блики, а над ним простиралось синее, безоблачное и абсолютно безопасное небо.
Я выжала сцепление и, набирая скорость, прокатила мимо него. Парень даже не поднял головы.
Миновав шест с дорожным знаком и проехав еще футов десять, я ударила по тормозам и остановилась у обочины. В зеркало заднего обзора я видела, как Дэвид заложил страницу, сунул книжку в рюкзак и вскинул его на спину – так легко, будто тот весил не больше моей сумочки.
Подойдя, он уложил поклажу на заднее сиденье, а сам уселся впереди – и все в полном молчании. Как только парень оказался рядом со мной, я схватила его за руку и перевернула ее ладонью вверх. Сосредоточилась, провела поверх своей ладонью.
Ничего. Если он и был Хранителем – Земли, как я подозревала, – то рельефных отметин не имел. Может, Дикарь? Насколько я слышала, они встречались крайне редко, но возможно, Дэвид именно такой уникум. Не исключено.
Он отдернул руку, слегка нахмурившись:
– Это еще что?..
– Проверка: насколько хорошо ты моешь руки.
Он окинул меня критическим взглядом – чумазую, запыленную и замасленную. Я предпочла сосредоточиться на дороге.
– Как ты нашел меня? – спросила спустя какое-то время.
– Счастливый случай, – пожал он плечами.
– Ну да, – мрачно подтвердила я. – Именно случай. Готова поспорить.
Через пять миль я засекла маленькое облачко на горизонте в той стороне, куда мы двигались. Всего-навсего маленькое облачко размером с мою ладонь. Почти ничего.
Но я чувствовала, что ураган возвращается. Сукин сын.
К тому времени как спустился вечер, я совершенно выбилась из сил. Было самое время передать руль Дэвиду – я так и планировала. Но в моем блестящем плане обнаружился маленький изъян: Дэвид не умел водить.
– Совсем? – недоверчиво спросила я. – То есть ты не умеешь?
– Я из Нью-Йорка, – туманно пояснил он. Для меня это было равносильно встрече с каким-нибудь трехглавым чудовищем с планеты Бозбарр. Не говоря уж о сокрушительной бреши, которую его сообщение пробило в моих планах – я не собиралась останавливаться по пути в Оклахому. Если не считать коротких заездов на заправочные станции. Но мир вокруг опасно подмигивал и пританцовывал как пьяный. Сама я, казалось, парила в дюйме над своим изможденным телом, все мышцы дрожали как размокшие резиновые ленты.
Добром это не кончится для нас обоих, если не дать себе отдыха.
– Придется остановиться на ночевку, – объявила я. – Мне необходимо передохнуть.
Дэвид кивнул. У него на книге имелась маленькая прицепная лампочка, и сейчас он был с головой погружен в перипетии судьбы одного из адвокатов – героя Джона Гришема. Хотелось бы, чтоб мой попутчик проявил больше интереса к перспективе провести ночь в отеле с такой горячей штучкой, как я. К тому же обладательницей роскошного бархатного костюма. Однако ничего подобного не наблюдалось.
Я попробовала прощупать почву:
– Какие-нибудь пожелания? Экзотический интерьер? Кабельное телевидение для взрослых?
Он перевернул страницу.
– Теплой уборной вполне достаточно.
Так, попробуем еще.
– Две комнаты или одну? – я продолжала щуриться в закатных лучах, но боковым зрением видела, что парень оставался невозмутимым и расслабленным. Правда, отметил место в книге и выключил лампочку.
– Тебя, похоже, это чрезвычайно заботит? – заметил он.
– Просто мысли вслух.
– Одной будет достаточно.
Ну вот… ответил, но никаких особых вибраций я не ощутила. Похоже, ему просто надоело читать. Что само по себе довольно странно, учитывая, сколько времени он уделяет печатной продукции. Да и ладно. По правде говоря, я сама была чересчур измотана, чтоб играть роль прелестной соблазнительницы.
Впереди показалось холодное голубое свечение – это вывеска мотеля зависала над дорогой как таинственный неопознанный объект. Ура! Чистые простыни, мягкие подушки, бесплатное мыло. Как в раю. Подъехав поближе, я вынуждена была поумерить свой пафос: пожалуй, это больше напоминало чистилище. Но, в любом случае, в условиях надвигающегося урагана это все же какая-никакая надежда на загробную жизнь.
Я зарегистрировалась у сонного портье, абсолютно невосприимчивого ко всем моим колкостям, расплатилась наличными (которые таяли на глазах) и, наконец, расписавшись в карточке, получила ключ от комнаты. С этим ключом прошла к машине, по пути разглядывая болтающуюся оранжевую бирку. На ней значился номер «128». Естественно, комната с таким номером оказалась в дальней, неосвещенной части здания. Место для парковки тоже представляло собой темную площадку: половина фонарей благополучно скончалась, а вторая половина была безнадежно больна. Я подыскала местечко для Далилы прямо напротив двери комнаты.
Ну что ж, у нашего жилища имелось хоть одно несомненное достоинство: здесь было очень тихо. Прямо как на кладбище. Ни звука, кроме шелеста листвы да шуршания пластикового пакета, который ветер гонял по стоянке.
– Ну что, пойдем? – спросила я, вытаскивая свой багаж. Дэвид тоже достал из машины туристское снаряжение и тяжеленный рюкзак. Непонятно, зачем: вряд ли все это понадобится ему в номере мотеля, но, в конце концов, жизнь на дороге диктует свои правила.
Как только мы вошли внутрь, все мои мечты о сверкающей хромом ванной и ковре с толстым ворсом безнадежно рухнули. Покрытие на полу напоминало скорее коврик на крыльце, ванная комната не обновлялась, должно быть, с пятидесятых годов, а клоунские обои на стенах вряд ли даже тогда считались элегантными. Но, с другой стороны, простыни действительно были чистыми, подушки – разумно мягкими, а после беглого осмотра я обнаружила и предмет своего вожделения – несколько кусочков бесплатного гостиничного мыла. Так что все в порядке. Ночевать будем по соседству с раем.
Дэвид сгрузил свои вещи под стенкой и огляделся.
– Одна кровать, – констатировал он.
– Тебе повезло, что прихватил свои туристские принадлежности.
Я шмякнулась на постель и тут же почувствовала, что сила тяжести десятикратно увеличилась. Матрас был старым и изрядно слежавшимся, но все же моя бедная уставшая спина благодарно расслабилась, как на облачке.
– О боже, кажется, я просплю несколько суток кряду. Пружины застонали. Я приоткрыла один глаз и увидела, что Дэвид, сидя на краю кровати, смотрит на меня. В моем прекрасном, вымышленном мире ему полагалось быть охваченным романтической страстью. Вместо этого он произнес:
– Ты выглядишь ужасно.
– Спасибо, – пробормотала я. – Ты на редкость галантен.
Кровать снова заскрипела, и я услышала, как он роется в недрах своего рюкзака. Звук шагов по ковру. Дверь ванной захлопнулась, раздалось шипение, которое перешло в журчание льющейся воды.
Спустя несколько минут оно исчезло, растворилось в негромком ровном шуме дождя. Он все-таки начался. Я знала, что это плохо, но никак не могла сообразить, почему. Дождь стучал по оконному стеклу, вначале вкрадчиво, затем все сильнее, как непрошеный гость, которому не терпится войти. Ветер теперь уже не шептал – завывал… Издалека доносились раскаты грома. С холодной дрожью я чувствовала, как миллионы электронов спешат, выстраиваясь в одну цепочку.
Бело-голубая вспышка молнии за окном.
Она пришла за мной…
Со всхлипом я рывком села, вырвавшись из объятий кошмара, и обнаружила рядом Дэвида: он пытался укутать меня колючим одеялом. Высвободившись, я подкралась к окну, отодвинула занавеску и стала вглядываться во тьму.
Тишина. Все та же могильная тишина. Не было ни дождя, ни грома. Ни молнии-убийцы, высматривающей меня сверху.