Отдача из «слоновьего штуцера» — ни с чем не сравнимое ощущение. Злого просто смело с брони. И все, о чем он думал в этом коротком полете, — не выпустить зверя с «мушки».
И уже лежа внизу, на бетоне, он поймал в прицел бросившуюся следом громадную тварь. Бахнуло снова.
Он был совершенно уверен, что и в первый раз попал в зверя. Сейчас же он видел, как мотнулась огромная голова, — словно по ней двинули кувалдой. Зверь замер, словно в замешательстве, не отрывая от жертвы кроваво-рубинового взгляда.
Злой тоже не мог оторвать взгляда от этих гипнотизирующих глаз. Руки сами переломили штуцер, выкинув дымящиеся стреляные гильзы и впихнув на их место патроны, со скрипом вырванные из зубов.
Тварь бросилась снова — но теперь Злой стрелял не наобум, а четко — в эти горящие глаза. Дуплетом — сначала в один, затем — в другой.
И только тогда тварь издала первый звук. Полный боли, тоскливый, ужасающий вой, переходящий в предсмертный хрип. Злой счел благоразумным вновь заскочить повыше — на этот раз на броню соседнего танка. А зверь метался в агонии, бился о металл гусениц, стонал — и никак не мог расстаться с жизнью.
Какая-то неведомая сила заставила Злого подняться и приблизиться к поверженному, страдающему зверю, положить на его все еще теплый бок руку, запустить пальцы в косматую шерсть. Поразительно: он ощущал страдания этого существа и пронзительную, необъяснимую тоску.
Он ощутил родство с умирающим чудовищем.
Это была еще одна заведомая глупость, но Злой все же совершил ее: перезарядил штуцер, прицелился — и добил зверя. Одним аккуратным выстрелом в косматый затылок.
Тварь рухнула в лужу собственной крови вперемешку с какой-то густой светлой жидкостью. Но еще долго, уже безмолвно, продолжала перебирать мощными лапами, словно бежала куда-то в своем вечном зверином сне.
Некоторое время Злой приходил в себя.
Саднило плечо: при первом выстреле он неудачно приложил приклад. Как бы отдачей не сломало ключицу.
Но мысли его были не о боли, а об этом жутком оборотне, который выследил его, чтобы… сожрать? просто убить? отнести труп волчатам-оборотням?
И тут до него дошло.
Никакой это не оборотень. И даже не мутант.
Это же чертов биоробот — один из тех, что производят на фермах «Кроноса».
Однако… Уж не пустили ли этих зверушек по его следу? Или же они просто охраняют эту тайную базу? В любом случае его дело — швах.
Злой быстро дослал в ствол недостающий патрон, пересчитал оставшиеся. Еще четыре. На одного зверя он потратил пять мощных, на слона рассчитанных патронов. Один, впрочем, лишний…
Но надо признаться: ему повезло. Просто повезло: он встретился со зверем лицом к лицу, четырежды бил в упор, причем дважды — в глаза, и ни разу не промазал.
Кто может поручиться, что эти «зверьки» не обучены действиям в стае? Можно ли поручиться, что они не подкрадутся и не нападут неожиданно, с разных сторон, или вообще — когда он спит?!
Злой ощутил подавленность и странное оцепенение. В эту минуту он понял, что вокруг действуют силы, настолько мощные, что жив он до сих пор лишь по чистой случайности, чьему-то недосмотру.
Пока еще жив.
И вот оно, снова — легкое дуновение и странное ощущение чужого присутствия. Что же с ним сделали эти проклятые эскулапы?! Они что же — и его превратили в зверя?!
Об этом Злой думал уже на бегу. Он выбрал себе новый путь — поверху, по броневым листам корпусов и башен. И эта тактика оправдала себя.
Им не удалось подкрасться незаметно.
Он увидел их сверху — стремительно несущиеся бесшумные тени. Они не поднимали головы, и он не видел этих жутких глаз. Наверное, им не было нужды во взглядах: они прекрасно чуяли жертву форсированным в лабораториях обонянием.
Проклятье — сколько же их?! Одна, три, пять…
Злой остановился на какой-то машине резко, будто налетев на препятствие. Бежать было бессмысленно: его окружили.
И тогда он заорал — отчаянно, страшно — и принялся палить в эти жуткие тени. Это было совершенно бесполезно и глупо — словно палить в воздух. А потому последний патрон Злой решил потратить более разумно.
Но когда вороненый ствол уперся ему в подбородок и оставалось лишь дернуть за спусковой крючок, что-то огромное, мощное навалилось на него — и он потерял сознание.
Едва Злой очнулся — шипя от боли в избитом теле, на холодном, твердом бетоне, — ему предстала самая поразительная картина из того, что доводилось видеть в жизни.
Он лежал в центре круга, образованного огромными темными силуэтами зверей с небывалым багровеющим взглядом. Словно эти чудовища собрались здесь провести какой-то дикий, невообразимый обряд над пойманным врагом. А может, они собрались судить его по своим волчьим законам — за убитого члена стаи?
Но эти бредовые мысли мгновенно сдуло, с глаз словно сорвало пелену, когда со стороны одного из зверей донесся характерный синтетический голос:
— Николас Кейси! Вы задержаны силами внутренней безопасности комплекса «Андромеда». В случае сотрудничества и неоказания сопротивления вам не будет причинено физической боли. Прошу следовать за нами.
Обалдеть… Говорящие волки! Что дальше? Хотя, на самом деле, что проще — вживить под шкуру разговорный блок — есть же там блоки управления и связи?
Так он и шел — в окружении жутких тварей, только внешне похожих на говорящих волков из сказки. Что и говорить — превосходное оружие в условиях подземелья — стремительное, агрессивное, беспощадное. Наверняка все эти особи объединены в единую сеть. Словно наноботы — большие, мохнатые, клыкастые наноботы…
Злой все еще не мог поверить, что его не сожрали, не разорвали в клочья, распустив кишки на нитки. В эту минуту он был готов поверить в прогрессивность местной генной инженерии, в то, что в «Андромеде» действительно воплощают в жизнь нечто разумное, доброе, вечное.
Все иллюзии рассеялись, едва они приблизились к огромным металлическим воротам в стене этого гигантского ангара. Здесь ждали самые обыкновенные бойцы ВБ, в самой обыкновенной серой форме. Едва на руках Злого защелкнулись наручники, стремительные «оборотни» растворились во мраке.
Право же, не стоит все сваливать на несчастных, подчиненных биоэлектронике зверей.
Самые ужасные поступки на нашей планете всегда совершают люди.
8
На этот раз возвращение в лабораторию агрессивной физиологии нельзя было назвать триумфальным. Памятуя его прежний побег, конвоиры не удержались от соблазна немного отыграться на пленнике, и в клетку его швырнули уже порядком помятого, с эффектной гематомой на скуле.
— Смотрите-ка, Злой вернулся! — жизнерадостно воскликнул один из лаборантов. Он приблизился на безопасное расстояние к прутьям решетки, повернулся спиной и, задрав синюю рубаху, продемонстрировал жирный бок. Там виднелась синеватая отметина.
— Видишь?! Здорово ты нас приложил! — радостно поделился лаборант. — Прикинь, я очнулся, смотрю — мать моя женщина! — а я ведь обмочился и даже в штаны наложил! Что это за штука была, а?
Злой хмуро смотрел на веселого лаборанта и не мог понять: действительно ли тот настолько наивен, чтобы вести душевные разговоры с тем, кого в скором времени предстоит насмерть замучить?
Между тем подтянулся старший научный персонал. Начиналась рутинная исследовательская деятельность. С вялым интересом Злой думал, объявится ли здесь протрезвевший доктор Стивенс? А если объявится — как будет смотреть в глаза тому, кто должен был его убить — но сохранил жизнь?
Доктор Грегори Стивенс объявился.
Он пробежал по клеткам ничего не выражающим взглядом и принялся отдавать распоряжения касательно участи «образцов». Надо сказать, Грег оказался прав: несмотря на то, что после «электрошоковой» расправы над персоналом лаборатории клетки были распахнуты, никто из обреченных и не подумал бежать отсюда.
Дошла очередь и до Злого.
Грег невозмутимо оглядел его с головы до ног и сказал, обращаясь к коллегам:
— Ну, раз против стандартной процедуры у образца возник парадоксальный иммунитет, предлагаю использовать его для отработки доминантного контроллера.
— А стоит ли? — осмелился возразить доктор Гордон. — Это же не совсем наша тема. А у соседей опыты над животными еще не закончены…
— Вот и пусть кусают себе локти: они еще с животными не справились, а мы уже на людях отрабатываем, — усмехнулся Грег. — Это перспективное направление. Если перехватим — статус отдела повысят.
— Да-да, — оживился доктор Гордон. — Только вы же знаете — у коллег до сих пор наблюдается некоторая обратная связь со стороны образца…
— А не будет никакой обратной связи, — неожиданно помрачнел Грег. — Введите ему тройную дозу комплекса. И пятикратную — седативного.
— А вот это правильно, — рассудительно кивнул доктор Биф. — В заторможенном состоянии будет проще контролировать спонтанные рефлексы.
Ученые принялись активно обсуждать предстоящую работу. Злой понятия не имел, какую мерзость затевают эти умники, но ничего хорошего для себя не ждал.
Сегодня никого не мучили, не пускали кровь, не расчленяли — только из коридора лаборанты бодро закатывали какое-то новое оборудование. Составляли, монтировали, тестировали.
— Ну что ж, попробуем, — прищурился Грег.
— Без предварительной санкции и протокола? — с сомнением проговорил доктор Гордон.
— Пока не в качестве официального эксперимента, а, так сказать, для обкатки оборудования! — в предвкушении потирая руки, пояснил доктор Биф.
— Ладно, к чему формальности, — нетерпеливо бросил Грег, ловко разбираясь в невероятной мешанине проводов. — Что тут куда? Ага, вот оно…
Ученые принялись шумно обсуждать ход предстоящего эксперимента. Из этих фраз у Злого неожиданно начало складываться совершенно новое представление обо всем, что происходило в закрытых лабораториях «Андромеды». Это было безумие — но безумие, вполне укладывающееся в логику одного большого безумия, именуемого проектом «Кронос».