Бесам было мало физической власти и поклонения миллиардов людей. Это было слишком просто для их изощренной фантазии. Они хотели контролировать людей, подчинять их своей воле, управлять ими одним усилием мысли. Не больше и не меньше.
Для реализации фантазий свихнувшихся от собственной власти безумцев и разрабатывался так называемый «доминантный контроллер». Разрабатывался с огромным трудом, туго. И, несмотря на серьезный задел, успехи оставались скромными.
Еще Злой понял: Грег тяготился собственной работой, справедливо считая ее достойной мясника. Он метил выше. Он был амбициозен — очень амбициозен. В кого он хотел вырасти — в руководителя отдела, сектора, направления? Может, мечтал стать шефом всего научного подразделения корпорации? Кто знает, может, таким способом хотел завоевать внимание Вики? Глупый способ, к которому из поколения в поколение безрезультатно прибегают все отчаявшиеся «ботаники».
Но для столь стремительного карьерного взлета мало выпотрошить даже миллион «образцов» и собрать тонны статистического материала. Нужно преподнести совету директоров нечто, что произведет яркое впечатление. Нечто понятное, но вместе с тем особенное — способное удивить даже равнодушных к науке обладателей миллиардов.
Например, этот самый доминантный контроллер, с которым коллеги из смежного отдела возятся уже несколько лет. Грег думал, что дело сдвинется с мертвой точки, если перейти сразу к опытам над теми, с кем и предстоит иметь дело контроллеру.
Над людьми.
Как биохимик в прошлом, Злой готов был признать: в этом была своя зловещая логика. Единственное, чего ему не хотелось, так это помогать карьере Грега в качестве подопытной крысы.
Но, похоже, за него уже все решили.
Для начала его обездвижили выстрелом из лабораторного парализатора, однако на этот раз сознание осталось при нем. Клетку открыли — и к неподвижному телу осторожно приблизился лаборант. Нашлепнул на шею маленькую металлическую пластинку — датчик физиологического состояния.
— Все в порядке, — глядя на показания монитора, сказал доктор Биф.
— Ну, тогда вживляйте ему контакты, — сверкнув очками, приказал Грег. — Вот по этой схеме!
Он сунул лаборанту стопку тонких пластиковых листков.
— Но… на этой схеме — крыса! — удивленно сказал лаборант.
— А он и есть крыса, — чуть улыбнувшись, заметил доктор Стивенс. — Хватит рассуждать — вживляй по аналогии. Нам нужно посмотреть основные принципы работы, мудрить будем после…
Один лаборант засадил в вену «образца» новую дозу адской смеси из псевдовируса и хищных наноботов, задав жару отчаянно дерущемуся внутри антидоту. Второй лаборант приблизился с массивным прибором в руках. Неподвижным взглядом Злой отметил: прибор здорово напоминает инструмент из его ремонтной сумки — тот самый, предназначенный для вколачивания в стены железных дюбелей.
Острая боль пронзила скулу: он почти не ошибся. Правда, прибор вколачивал не дюбеля, он вбивал в мышцы микродатчики. Сколько раз повторилась эта процедура, Злой не помнил: все тело захватила невыносимая боль.
Послышался голос Грега:
— Ну-ка, протестируйте его в программном режиме. Пусть компьютер создаст его рефлекторный профиль.
Злой все еще не мог управлять собственным телом. Но, как оказалось, это мог делать кто-то другой.
Тело само собой выгнулось, задвигались руки и ноги, закачалась из стороны в сторону голова — словно гигантский невидимый ребенок проверял подвижность конечностей куклы-марионетки.
— Прекрасно, — заметил доктор Гордон. — Физический контроль на уровне.
— Вы же понимаете, коллега, — цепляя на виски присоски датчиков, сказал Грег, — физический контроль — только часть проблемы. Главная задача — подчинить волю.
— Ну что, возьмете его под контроль, доктор Стивенс? — с горящими от любопытства глазами поинтересовался лаборант Хью.
— Конечно, — снисходительно отозвался Грег. — Только… введите ему еще дозу седативного. И раствор усиленного нанокомплекса. На всякий случай.
В руках лаборанта вновь появился ненавистный пистолет для инъекций.
Эта доза, пожалуй, была лишней. Впервые Злой явственно ощутил, что антидот перестает справляться, а разум начинает сдаваться.
В то же время неведомая сила заставила его подняться на ноги. Его качало, словно пьяного, — но он ничего не мог с этим поделать.
— Трудно удерживать равновесие, — посетовал Грег. — Очень необычное ощущение.
Безумным взглядом Злой уставился на доктора Грегори Стивенса. Тот глядел на него сквозь решетку — застывший в какой-то напряженной, хищной позе, увешанный проводами, что раскачивались на нем, как лианы.
Грег сделал малозаметное движение пальцами — и руки Злого сами собой обхватили прутья решетки.
— Чтобы не грохнулся, пока я осваиваюсь, — с улыбкой пояснил Грег.
— Браво! — воскликнул доктор Биф.
Раздались аплодисменты — сотрудники лаборатории почувствовали первые признаки успеха.
Тем временем в голове Злого происходили какие-то перемены. Его бросало то в панику, то в эйфорию, и он никак не мог взять под контроль собственное состояние. Разум метался, словно увертываясь от хищников, стремящихся разорвать его на кусочки.
И лишь краем гибнущего сознания он понял: эти люди пытаются управлять им. Как дети — маленьким игрушечным роботом. Только без посредства пульта управления — а напрямую, силой своей поганой мысли.
— Теперь попробуем более сложные движения, — с отстраненной улыбкой сказал Грег.
Чужая воля завладела телом Злого и принялась бросать его по пространству клетки. Она заставляла ходить, бегать, подпрыгивать, приседать…
Дружный смех ненадолго привел его в чувство: оказывается, только что он пытался с разбегу пройти сквозь стену, колотил в нее руками, бился о бетон головой. Отходил назад — и снова бился.
Как муха о стекло.
— Это не я, — удивленно сказал Грег. — Что-то сбоит в управлении.
Он врал. Ему хотелось, чтобы непокорный Злой сам причинял себе боль, сам себя унижал, сам себя превращал в тупое животное — раз это не удавалось сложным биологическим препаратам.
И вот Злой упал на колени, подполз к решетке и начал, извиваясь, вылизывать грязное покрытие.
— Доктор Гордон, посмотрите, что там с коннектом? — невинно обращается к коллеге Грег. — Он, кажется, вышел из-под контроля…
И живодер в белом халате полным ненависти усилием воли заставил несчастную марионетку жрать собственные экскременты — это призвано окончательно унизить плененного врага.
Но Злому уже все равно. Адская смесь в крови убивает в нем остатки личности. И он послушно запрыгал по камере, попытался взобраться по прутьям решетки, словно разыгравшийся павиан…
Лаборанты то и дело покатывались со смеху. Наверное, со стороны все это — презабавное зрелище.
— Погодите, погодите! — воскликнул один из них. — Я включу видеосъемку!
— Только для внутреннего пользования, — благодушно разрешил доктор Биф.
— Коннект в порядке, — недоуменно пожал плечами доктор Гордон.
— Да-да, — охотно отозвался доктор Стивенс. — Я чувствую: контроль возвращается.
Злой перестал развлекать благодарную публику. Пришло время более важного эксперимента.
— Задокументируйте, доктор Гордон: вхожу в интеллектуальный контроль…
Что-то взорвалось в голове Злого.
И без того невыносимая боль стала попросту адской. Будто мало было этой бесконечной схватки антидота с враждебными инъекциями. Теперь кому-то было недостаточно просто подобрать шифр к сейфу его личности, и Злого решили попросту взломать.
И он ощутил это.
Ужас проникновения в твою личность чужого разума. Сильного, здорового, умного. Подавляющего, размазывающего в ничто.
Как этот чужой разум начал копаться в мыслях, окончательно лишая собственной воли и самой личности…
— Невероятно… — часто заморгав, прошептал Грег. — Это просто потрясающе!
— Получается? — затаив дыхание, спросил доктор Биф.
Доктор Гордон, открыв от изумления рот, пялился на столбики цифр и взметнувшиеся дуги синусоид. Он был способен оценить по достоинству всю эту безумную пляску показателей.
— Это… Это просто не описать словами… — глаза Грега разгорелись, руки затряслись от восторга. — Я вижу, как он, чувствую, как он! Это же полный контроль, коллеги… Это победа… Это революция!
Злой стоял на коленях.
Он был окончательно повержен. Теперь не только тело, но и его разум был отдан на поругание победителю. Он стоял на коленях, склонив голову, и в оцепенении ожидал своей участи.
— Это… Это невероятные перспективы! — завороженно пробормотал Грег, и его пьяный восторг, словно по трубкам, перетекал к Злому.
И Злой оскалился, вторя радости своего повелителя.
— Это мощно, это грандиозно! — тряся кулаками, закричал Грег.
И Злой тоже затряс кулаками, разбивая их в кровь о решетку.
— Тот, у кого будет контроллер, — станет владеть миром! — так восторженно возопил Грег, что даже его коллеги покосились на него с некоторой опаской.
И пока присосавшийся к мозгу Злого паразит предавался восторгу победителя, тот ощутил некоторое ослабление этого жуткого, подавляющего контроля.
Надо же — какая-то искорка еще теплилась в нем. Последним усилием он постарался раздуть в себе этот слабый огонек. Огонек тлел, медленно разгораясь в последнем, не тронутом еще уголке разума, становясь все ярче, все горячее.
Этим последним, что еще оставалось в нем своего, была ненависть.
Ненависть…
Теперь она разгоралась, захватывая все его существо, поддерживая разум и волю, — как костыли поддерживают безногого калеку.
Злой прислушивался к своим ощущениям и почуял это странное, новое образование разума — словно живая, пульсирующая вена, тянувшаяся в сторону от его головы, от его тела. Он бросился по этому темному туннелю — прочь из собственного тела.
И с изумлением увидел себя со стороны: обмякшего, грязного, безвольно уткнувшегося в решетку.
Черт возьми — он же смотрит на себя глазами Грега!