Вновь переводит взгляд на улицу. Люди с оружием понемногу приходят в себя и поднимаются с земли, но к тому моменту, когда они осознают опасность, узурпеты уже тут как тут. Враги превосходят их числом и размером, и поэтому битва получается быстрой и неравной. Все, как любит Жестокая Судьба.
К небу вздымается толстый палец – Макс одобрительно хмыкает.
– Им удалось схватить одного живьем.
– Я в восхищении.
Узурпет демонстрирует ряд широких тупых зубов.
– Да, они учатся.
Она запрыгивает Максу на спину, цепляясь руками за шею, а ногами – за туловище. Как только она устраивается, он карабкается вниз по зданию, уверенно находя в темноте опоры.
Сперва они направляются к отвоеванной пушке, уже разобранной и запакованной. Рядом лежат два трупа, их тела изрешечены и скорее походят на мешки, чем на людей. Молодой узурпет с подозрением их оглядывает, будто надеясь, что они вдруг дадут ему повод стрельнуть в них повторно.
– Отличная работа, детки, – говорит Макс. – Давайте взглянем на заложника.
Они выталкивают человека в капюшоне, который парит над землей, подобно большой кукле. Одно плечо, явно сломанное, безвольно свисает, второе выглядит немногим лучше.
Жестокая Судьба хлопает Макса по спине.
– Когда вернусь, хочу знать все, что ты выяснишь. На кого они работают, масштабы операции, как они прошли через охрану. Каждую мелочь.
– Разумеется, начальница. Вы куда?
– Посмотреть, из-за чего все это.
Она зовет с собой двух узурпетов в униформе. Дети Макса встают по обе стороны от нее, занимая позицию так же естественно, как он и его сестра. Он чувствует гордость за них, оборачивается к пленнику, разминая пальцы и ощущая недовольство костяшек.
– Ладно, за дело. Зная нашу начальницу, времени у нас немного.
Козленок моргает, лежа на боку. Случилось что-то плохое, раздался ужасный звук, а за ним последовало падение. Решившись, он открывает темные глаза и осторожно поднимает голову. Кажется, сейчас всё в порядке. Он быстро вскакивает, жмурится из-за пыли, кашляет.
В груде обломков он замечает свою добрую мать – она держится за раненую ногу. Замечает того, похожего на гигантскую сливу, трясущегося рядом, а у выбитой двери еще одну, наполовину погребенную. Она не шевелится, одна рука беспомощно торчит из обломков.
Козленок скачет к ней и внимательно ее осматривает.
Рука не шевелится.
Козленок разворачивается на сто восемьдесят градусов и бьет копытом по бронированному плечу. Раздается тихий стон, и все. Он снова бьет, и рука тянется к нему. Он легко уворачивается и удовлетворенно всхрапывает.
Беспомощная рука сжимается в кулак и грозит пустоте.
Снаружи слышится голос:
– Меня зовут Жестокая Судьба. Я управляю городом. С людьми, которые на вас напали, покончено. Что случится дальше, зависит от вас. Если вы покинете здание, мы сможем поговорить. Мы даже сможем прийти к какому-либо соглашению во избежание дальнейшего кровопролития. Если вы останетесь внутри, то поставите меня в затруднительное положение. Уже поздно, я устала, и, честно говоря, мне будет проще потерять то, что осталось от этого склада, чем еще кого-либо из моих людей. Итак, как мы поступим?
Козленок зевает. Голос женщины далеко, он не кажется злым. Не о чем беспокоиться. Он принюхивается, пытаясь уловить запах какой-нибудь еды. Его добрая мать поворачивает голову так, чтобы видеть большой глаз на мече за ее плечом.
Глаз и девочка неотрывно смотрят друг на друга, и это позволяет козленку безнаказанно рыскать по карманам.
Он снова слышит голос снаружи, но игнорирует его: он нашел нечто такое, что заслуживает более тщательного изучения.
– Я признаю состоятельность ваших опасений по поводу того, можно ли мне доверять. Но дело в том, что я могу вас подорвать, когда пожелаю. Это нехорошо, но это так. Так что вам нечего терять – и, если честно, я бы предпочла, чтобы мы решили вопрос как цивилизованные люди.
Козленок почти добрался. Он просовывает морду глубже в карман и сжимает челюсти.
Веспер кричит, внезапно ее сознание полностью возвращается в настоящее. Она шлепает козленка, и тот отпрыгивает назад с крайне обиженным выражением на морде. Девочка слишком занята, чтобы это заметить, – она озабоченно смотрит на свои штаны.
Глаз на мече закрывается.
Веспер облегченно выдыхает и снимает пояс. Но облегчение длится недолго.
– Диада? – тихо зовет она. – Диада?
Она достает из кармана навикомплект и включает фонарик. Свет прыгает по разрушенной комнате, выхватывая сперва распростертую фигуру Синяка, затем заваленное тело Диады. Девочка понимает: Диада что-то говорит, но ее голос очень слаб, чтобы можно было различить суть.
Снаружи снова доносятся слова женщины:
– Это ваш последний шанс уладить все миром. Надеюсь, вы им воспользуетесь.
– Что? – произносит Веспер, спеша к дверному проему. – Кто вы?
– Как я уже сказала, мое имя Жестокая Судьба, и я хочу с вами поговорить.
– Жестокая Судьба? Предводитель мятежников?
– В том числе, хотя я не бунтую уже более десяти лет.
– Дядя мне о вас рассказывал. Он тоже был мятежником!
Девочка появляется в дверном проеме, и на нее сразу же направляют три фонарика. Она закрывает рукой лицо, щурясь сквозь пальцы.
– Мои друзья ранены, им нужна помощь.
– Выйди, встань рядом и держи руки так, чтобы мы их видели. Мои маршалы позаботятся о твоих друзьях.
Веспер подчиняется, на глаза наворачиваются слезы облегчения.
– Спасибо.
Жестокая Судьба подходит к ней со странным выражением на лице.
– Оставим любезности на потом; прямо сейчас у меня есть вопрос, на который тебе лучше дать правильный ответ.
– Какой?
– Твой дядя – ты сказала, он был мятежником?
– Да. Думаю, он по вам скучает.
– Ха. Уверена? Немногие мятежники распрощались с Вердигрисом на хорошей ноте. Лучше молись, чтобы твой дядя стал исключением. Как его зовут?
– Вред.
Глава девятнадцатая
Единственный источник света в комнате – сущностная лампа в руках Маленького Эза, бледное сияние которой падает на гигантскую кровать. Покрывала стоят дорого – это причудливое переплетение полосок и лоскутов, вырезанных из шкуры существа настолько редкого и загадочного, что некоторые считают его выдумкой.
Маленький Эз ненавидит покрывала. Они служат болезненным напоминанием о том, сколько денег его отец готов спустить на то, что он любит. Обычно они повторяют очертания спящего тела. Сегодня они разглажены и заправлены. Кровать пустует, как и сама комната.
Он начинает искать. Комната заставлена мебелью и безделушками, приобретенными больше из-за выгодной цены, чем ради красоты. Все вместе составляет режущую глаз картину. Маленький Эз трясет головой и идет дальше. Под статуей трехгрудого мужчины он находит то, что искал: потрепанную шкатулку, спрятанную в пьедестале. Шкатулка заперта на кодовый замок, ключом к которому служит числовая комбинация.
Маленький Эз пробует несколько вариантов: возраст отца – и официальный, и фактический, и оба вместе, год его рождения, размер прибыли за прошлый год и многие другие. Найдя наконец нужный, он проклинает себя за тупость. Это число – количество половых партнеров отца, по крайней мере, если верить его словам.
Крышка на хорошо смазанных петлях легко откидывается. Внутри находится молочного цвета драгоценный камень, три маленьких мозгочипа, предварительно тщательно очищенных, и платиновая монета, которая усиливает падающий на нее свет сущностной лампы собственным сиянием. Он мешкает, не решаясь сразу взять предметы. Он не собирался медлить, но тихий голос чувства вины дает о себе знать. Маленький Эз думает закрыть шкатулку и уйти. Затем он думает, сколько будут стоить эти сокровища и сколь малая доля великих богатств его семьи попадает ему в руки. Думает, что эти предметы в любом случае достанутся ему, перейдя по наследству, это же всего лишь вопрос времени, а посему его поступок – не кража, а досрочное присвоение.
Быстро подавив чувство вины, Маленький Эз сует шкатулку под мышку.
Проходя через дом, он улавливает звук по очереди открывающихся засовов входной двери и слишком хорошо знакомые голоса. Тихо выругавшись, надевает абажур на лампу и ныряет в глубь моря поношенной одежды, когда-то принадлежавшей культистам Нелюди.
– …С какой бы еще стати крыса сбежала? Капкан считает, что городу конец. И вероятно, не он один, да? Жестокая Судьба, может, и поймает его, но всех ей не переловить.
Проем почти целиком заполоняют два силуэта – один впечатляюще широкий, другой просто впечатляющий. Взгляд Эззи останавливается на смятой куче одежды. Он хмурится.
– Итак, мы пришли. Благодарю за сопровождение, маршал Макси, но, как видишь, у Эззи дома много замков. Тут он в безопасности.
– Я с тобой не закончила, – рычит узурпет. – Нам есть что обсудить.
– Работу или удовольствия? В твоих глазах таится соблазнительная искра, но даже Эззи не под силу справиться с настолько крупной женщиной. Это стало бы его концом!
Дверь плотно захлопывается.
– Ничего у меня в глазах не таится.
– Хорошо-хорошо. Глядя на твои бицепсы, я понимаю, что дело не может подождать до завтра.
– Не может.
– Тебе как обычно? К счастью для тебя, моя огромная подруга, у Эззи всегда полно товара.
– Думаю, сегодня возьму двойную, и убедись, что это качественная трава.
– Позволь узнать, почему ты так думаешь?
– Потому что, если ты мне скажешь, где Злость, я не стану рассказывать начальнице о твоих делишках.
– Виной тому позднее время или твоя быстрая речь, но Эззи не понимает.
– Сегодня Джо-Ли пустила Злость в город. Твой сын ей за это заплатил.
– Ты уверена? В городе полно привлекательных молодых людей, а Джо-Ли… как бы сказать… не самая легкая добыча.
– Уверена.
– Если это и правда был сын Эззи, то ему придется объясниться.
Его взгляд останавливается на куче белья: ее необходимо рассортировать, притом как можно тщательнее.