Веспер смотрит на Диаду, и за ее спиной резко открывается глаз.
– Хватит! Мы не будем сражаться. Не будем, ясно?
Она делает вдох, чтобы успокоиться.
– Давайте сложим оружие и найдем место для отдыха и обеда. Мы можем поделиться с вами пайком и обсудить ситуацию. Мой дядя говорит, что на полный желудок гораздо легче достичь соглашения. Что скажете? Вы, кажется, умираете с голоду.
– Мне не нужна пища, – отвечает воин.
– Вообще-то, – говорит Веспер, обращая взгляд на мужчину за его плечом, – я говорила не о тебе.
Глава двадцать третья
Джем садится настолько близко к костру, насколько возможно. Враждебно настроенная женщина, жертвуя теплом ради безопасности, стоит далеко за его спиной, но меч не обнажает. Самаэль тоже сохраняет дистанцию, ему не по себе в неожиданно образовавшейся компании.
Они нашли пристанище в пещере, спрятанной меж скал. Она выглядит так, будто за долгие годы приютила многих путешественников, причем некоторые из них оставили на память сувениры. Немного мусора, пластиковый матрас для сна и выцарапанные на камне каракули.
Девочка передает еду, не обращая внимания на отвращение на лице ее спутницы. Гораздо тяжелее игнорировать меч, прислоненный к стене, и то, как он смотрит на Ищейку, когда тот подходит слишком близко.
– Меня зовут Веспер, – произносит девочка, – а это Диада.
– Я Джем, а позади меня сир Самаэль. Того, что гоняется за вашей козой, зовут Ищейка.
Они наблюдают за тем, как животные нарезают круги по пещере.
– Не волнуйся, – добавляет Джем. – Он просто играет.
– Не знала, что полупсы умеют играть.
– Я тоже.
Веспер передает Джему сушеный фрукт и ахает, когда он хватает ее за руки.
– Ты такая теплая! – радостно восклицает он.
– А ты ледяной!
– Знаю! Мне холодно уже так давно, что я почти забыл… – он запинается, улыбка гаснет.
Веспер смотрит на все еще крепко удерживаемые им руки и краснеет.
– Если хочешь, можешь взять мое одеяло.
Он отпускает захват и кивает, медленно жуя фрукт, смакуя его сладость. Какое-то время его взгляд скользит по мечу, после чего останавливается на одеяле.
– Откуда ты, говоришь, пришла? У меня такое ощущение, что я тебя откуда-то знаю.
– Я выросла за пределами Сияющего Града, но родилась я в деревушке к югу отсюда. Но я этого не помню, я была слишком маленькой. Ее разрушили при вторжении.
Джем тянется мимо Веспер и достает из сумки очередной сухофрукт.
– Расскажи мне подробнее о Сияющем Граде.
– Да тут и рассказывать-то почти нечего, – пожимает она плечами, – мне туда не разрешали ходить. А ты откуда?
– Я родился в Горизонте, вырос в Новом Горизонте.
– И как там?
– Ничего хорошего. Главного демона зовут Демагог, и ему в принципе плевать на людей. Нас по большей части используют в качестве развлечения, еды или рабов.
Веспер вздрагивает.
– Это ужасно.
– Это ерунда. Расскажи я хоть половину того, что в городе творится, ты бы до конца жизни кошмарами мучилась. А хуже всего то, что это не изменить. Империя Крылатого Ока, ее рыцари и солдаты нас оставили. Даже Семеро. Надежды больше нет. Именно поэтому я и сказал сиру Самаэлю, что мы не можем вернуться.
Диада злобно ворчит себе под нос, но ее слова доносятся до всех:
– Это не рыцарь. Не пристало ему поминать Семерых. Нельзя такое терпеть.
Хрупкое тело Джема бросает в дрожь.
– Почему? Почему мне не пристало?
– Потому что ты осквернен, вот почему. По твоим зубам вижу.
От удивления у него отвисает челюсть. Вскоре за этим его впалые щеки окрашивает стыд. Более не в силах встречаться ни с кем взглядом, Джем закрывает рот и отворачивается.
Веспер вопросительно смотрит на его спину, затем на меч, затем на Самаэля. Подбегает козленок, прыгает на нее и зарывается мордочкой в колени.
Ищейка останавливается, предварительно проехав пару сантиметров по земле, тяжело дышит и выжидает.
Она смотрит на мускулы, выпирающие из-под ободранной шерсти. На разнородные глаза. На ничего не выражающий человеческий, на живой собачий, направленный на козленка в ожидании игр.
– Диада, а почему он осквернен?
– Что?
– Почему Джем осквернен?
Диада пожимает плечами.
– Разве это не очевидно?
– Да. Это очевидно. Не могу поверить, что я поняла это только сейчас. – Она в упор смотрит на Диаду. – Он осквернен, потому что мы его подвели. Не понимаешь? Империя подвела своих. И подводит их каждый день. Мы обязаны это изменить.
– О чем ты?
Веспер останавливается, ее щеки горят.
– Я не до конца понимаю. Но… но я думаю, что все должно измениться. Думаю, уже изменилось, и нам нужно приспособиться.
Она гладит дрожащего козленка, устроившегося у нее на коленях, помня о близости Ищейки, о его острых зубах. Она медленно, осторожно тянется к нему, давая Псиному Отродью время понять, что́ она делает.
Ищейка ждет, мягко сопя.
Она гладит его по голове.
Диада в ужасе, но не произносит ни слова.
Веспер продолжает гладить Ищейку, и тот ложится рядом с ней.
Затем, ко всеобщему удивлению, заговаривает Самаэль:
– Ему было бы приятно, если бы ему почесали за ухом.
Они направляются на юг, к Новому Горизонту. Местная почва так и не возродилась ни после разыгравшихся здесь войн, ни после сброшенных сюда химикатов, оставивших после себя бесплодную землю. Только каменные кучки нарушают эту открытую пустошь. Несмотря на то что города еще не видно, они чувствуют, что расстояние сокращается. Ищейка идет впереди, чтобы предупредить в случае опасности. Замыкают группу Диада с козленком – они предпочитают держаться друг друга, нежели новых знакомых.
Веспер часто болтает с Джемом, разговоры им не в тягость. На ее спине ворочается меч, поочередно сужая глаз в сторону Самаэля, Джема и Ищейки.
Как-то раз Веспер присоединяется к Самаэлю.
– Привет.
Самаэль смотрит на девочку, снова отворачивается.
– Джем тут рассказывал мне о Новом Горизонте. Я понимаю, что Демагог там правит и пользуется поддержкой других демонов, но не понимаю, как туда вписываешься ты. Кажется, Джем тоже этого не понимает.
– Демагог управлял Новым Горизонтом от имени Узурпатора. Теперь Узурпатора нет, и Демагог наращивает силу, чтобы занять его место и вместо него править инферналями. У него есть союзники. Куча низших демонов. И Образина с ними. Возможно, их еще больше. Я не особо следил за политикой.
– И ты против Демагога.
– Да.
– На чьей ты стороне?
– Не знаю. Очертание считает, что править должен я.
– Очертание?
– Еще один инферналь. Оно служило Узурпатору. Оно говорит, что тот, кто остановит Тоску, получит трон.
– Погоди, так ты инферналь?
– Нет… Да. Это сложно. Узурпатор сотворил моего создателя, а создатель сотворил меня. До этого я был обычным человеком. Теперь я нечто другое. Очертание говорит, что я – потомок Узурпатора и что я был создан, чтобы стать его преемником.
– Ты не очень уверенно об этом говоришь.
– Да. Я… их ненавижу. Не могу не ненавидеть. Когда я вижу инферналя, я жажду его уничтожить. Но я – один из них, по крайней мере часть меня. Думаю, будет лучше управлять ими, чем служить им.
– А Тоска – это тоже инферналь?
– Да. Но куда больше Демагога, даже больше Узурпатора. У него пока нет оболочки. Сомневаюсь, что в этом мире есть что-то настолько огромное, чтобы его вместить. Возможно, ему это и не нужно.
Веспер чешет старый шрам на виске.
– Так, давай разберемся. Демагог сражается с Очертанием, чтобы занять трон инферналей, а Тоска сражается против всех?
– Нет. Очертание не сражается. Оно предлагает трон тому, кто одолеет Тоску; но если у Демагога достаточно инферналей, то Очертанию придется признать власть Тоски.
– А ты – угроза для Демагога?
– Да.
Какое-то время они идут молча, так как Веспер нужно обработать информацию. Столько мыслей, столько нужно понять.
– Можно еще кое о чем у тебя спросить?
– Да.
– Почему ты спас Джема?
– Он позвал меня и… и я захотел ему помочь. Я был должен.
– Почему?
– Мне пришлось.
– Ты помнишь свою прошлую жизнь?
– Только обрывками. Какие-то из них даже не ощущаются как мои. Во мне заложена и память создателя, а также впитанные им самим и переданные мне воспоминания других.
– Что ты помнишь? Можешь рассказать?
Он молчит, его лицо приобретает странное выражение.
– Запах моря. Как сижу в лодке, плывущей по волнам. Свое желание завести собаку.
– Как ты думаешь, Очертание поговорило бы со мной?
– Да.
– Хорошо. Самаэль, Джем сказал, что ты рыцарь. Это так?
На мгновение он задумывается, затем опускает голову.
– Нет.
– А ты бы хотел им быть?
– Да.
– Тогда помоги мне. Отведи меня к Очертанию. Защити нас. Согласен?
– Да.
– Поклянись. Поклянись на мече во имя Крылатого Ока.
Он бросает взгляд на меч, тот отвечает ему полным ненависти взглядом.
– Но Злость хочет меня развоплотить.
– Злость гневается, но не на тебя. Поверь мне. Поклянись.
Самаэль смотрит на девочку, пытаясь прочитать ее сущность, преодолевая вмешательство меча. Глаза полукровки видят в ней всего лишь форму, хрупкую тень на солнце. Но несмотря на то, что она так мала, эта форма отличается от других своей стойкостью. Он встает перед ней и преклоняет колени.
– Да, – произносит он. – Клянусь именем Крылатого Ока, я сделаю то, что ты просишь.
Садятся солнца и уступают темнеющее небо сияющим звездам. Однако над Новым Горизонтом их не увидеть. Город окутан сетью огней – грязными элементами декора, источающими оранжевый свет в небо над ними.
Самаэль смотрит на город, Ищейка сидит рядом. Полупес чувствует беспокойство и пытается найти успокоение, передавая это желание по соединяющему их сущностному каналу.
Мгновением позже на голову Ищейке ложится рука в перчатке.