Диада теряет сосредоточенность, отвлекаясь на что-то, напоминающее ей узоры в воздухе. Осознавая, что замедлилась, гармоната пытается нагнать спутников – и внезапно обнаруживает, что бежать теперь легче – как будто спускаешься с холма. Но Веспер все равно остается впереди, ускоряясь чуть больше. Диада что-то слышит, но не может разобрать:
– Что ты только что сказала?
Веспер и козленок оглядываются назад.
– Я ничего не говорила.
– Хм. Я подумала, что сказала.
– И что же я, по-твоему, сказала?
– Не важно.
Веспер глядит на нее снова, и Диада продолжает, повысив голос:
– Я подумала, ты меня зовешь.
Она добавляет что-то еще себе под нос – слишком тихо, чтобы Веспер ее поняла, и продолжает:
– Вряд ли меч захотел попасть сюда, чтобы умереть.
– Почему нет?
– Потому что Семеро умереть не могут.
– Гамма же умерла.
– Нет! Она жива в этом мече.
– Лишь ее часть.
– Разве этого недостаточно?
– Это ты мне скажи. – Веспер ойкает, осознав, что́ сказала. – Извини, я не специально.
– Нет, специально.
Она пристально смотрит на Веспер, ожидая, что та возразит. Она не возражает.
– Я все еще ее чувствую, веришь? Разумеется, ее нет. Я знаю, что ее нет, но чувствую, что моя вторая половина рядом, как было всегда. Ее голос звучит у меня в голове даже громче, чем тогда, когда мы были вместе. Хотела бы я, чтобы она заткнулась и оставила меня в покое. Она прямо сейчас говорит со мной, и знаешь, что она говорит? Она говорит мне прекратить жалеть себя. Говорит прекратить докучать тебе ерундой и сосредоточиться на миссии.
Я и сама этого хочу. То, что мы находимся в этом оскверненном месте, действительно помогает. Когда нам грозит опасность, я думаю яснее. Это всё тренировки. Я не переживаю насчет того, в ладу ли я со своей половиной, потому что я в ладу. Иначе никак. Мечу нужна ты, потому что ты его сюда принесла, а тебе нужна я, чтобы тебя защищать. Чаще всего это срабатывает.
Так что, как видишь, мне приходится поверить в то, что меч сможет жить дальше и без Гаммы. Потому что, если у него есть надежда, тогда надежда есть и у меня.
Наступает пауза. Веспер молча, во все глаза смотрит на нее.
– Нечего сказать? Это, кажется, впервые.
Девочка останавливается и закусывает губу.
– Диада, куда ты показываешь?
– Показываю? – она смотрит на себя и понимает, что ее левая рука поднята, пальцы растопырены и слегка дрожат, будто флаг при сильном ветре. Пока она пытается понять, что происходит, ее левая нога движется сама по себе, утягивая Диаду за собой.
Немые ветра обдувают им спины. Невидимые руки тащат и толкают, утягивая в сторону деревьев.
Веспер хватает Диаду за правую руку, пытаясь удержать. Теперь она и сама чувствует давление, сбивающее ее центр тяжести, смещая его вперед.
Козленок издает протяжное «бе-е-е», поворачивается и убегает. Копыта непрерывно взбивают грязь, но эти лихорадочные метания лишь замедляют неизбежное, и всех троих неудержимо утягивает к кристаллическим деревьям.
Веспер отклоняется назад, пытаясь ухватиться за что-то еще. Маленькие камешки царапают пальцы, забиваются под ногти и выскальзывают, когда она пытается за них схватиться.
Потеряв остатки гордости, она кричит, зовя на помощь. Козленок присоединяется.
Глаз реагирует на звук.
Они проезжают мимо пограничных деревьев.
Диада скользит быстрее, ее левая рука вытягивается несколько сильнее, чем заложено природой, а запястье удлиняется.
Теперь кричат уже все втроем.
Глаз открывается, крылья с щелчком расправляются. Они ловят эти странные потоки воздуха и поднимаются вместе с ними, а меч высвобождается из ножен.
Раздается громоподобный звук, и тяга прекращается, а враждебные ветра огибают их, как река огибает камни.
Они падают по-разному: Веспер – на спину, козленок – на живот, а Диада – на бок.
Через мгновение меч со звоном падает рядом. Его глаз бегает из стороны в сторону, отслеживая потоки чужой сущности и все более округляясь от того, что видит.
Какое-то время они лежат, жадно глотая воздух.
Веспер садится и тянется к мечу, дотрагивается до одного из крыльев.
Козленок оглядывается. Вокруг них – странные деревья и еще более странная атмосфера. Трудно сказать, в какой стороне дом. Блея, он запрыгивает на колени к Веспер и, дрожа, зарывается в нее головой. Она по привычке успокаивающе гладит его свободной рукой.
Со всех сторон курится разноцветный дым, обрисовывая границы невидимого купола, а меч подает голос. От вибраций содрогаются ближайшие деревья, трясутся кристаллические ветви, пытаясь выгнуться подальше.
– Спасибо, – произносит Веспер. Но меч не слышит ее голоса, он смотрит в другую сторону, напряженно расправив крылья. Девочка поворачивается к Диаде.
– Не знаю, как долго меч сможет это сдерживать.
Диада с подозрением изучает свою левую руку, осматривая ее со всех сторон.
– Ты это видела? Ты видела, как она вытянулась?
– Нет.
Она повышает голос:
– Я не сумасшедшая! Я это видела!
– Я и не говорила, что ты сумасшедшая.
– Говорила, ты всегда это говоришь. Что я сумасшедшая, недостойная, что я всех замедляю. Ты думаешь, что я не слышу, но это не так.
– Диада, за кого ты меня принимаешь?
За забралом ее взгляда не прочитать.
– Ты… ты… Ох, Веспер, помоги мне. Оно забрало мою руку и ногу.
Она протягивает левую руку.
– Они больше мне не принадлежат. Я не могу их контролировать.
Веспер чувствует, что козленок еще глубже зарывается в ее колени, чувствует, как меч, защищаясь, гудит под пальцами. Голова тяжелеет – как перед бурей. Купол над ней, поддаваясь давлению, начинает сдаваться.
Диада ползет ближе к Веспер.
– Отрежь ее, как это сделали с Жестокой Судьбой. И ногу тоже. Я должна очиститься. Мечу это под силу.
– Не могу.
– Ты должна.
– Я не рыцарь.
– Это не важно.
– Я боюсь.
– Давай же!
Она делает глубокий вдох и хватает рукоять.
Меч кажется легким, будто он сам, по своей воле, лег ей в руку. Глаз поднимается на уровень ее глаз. Она видит в нем страх, отражающий ее собственный страх, и перехватывает рукоять еще крепче. Крылья бережно тянутся к ней и прикрывают ей взор.
Но она по-прежнему все видит. С точки зрения меча, мир выглядит совсем иначе. Вокруг них вихрятся облака с кольцами зубов – острыми кругами, за которыми – туннель в пустоту. Не ничто, а скорее ненасытная дыра, требующая наполнения. Деревья остаются такими же. Меч не видит их цвета, их поверхность питается светом, жадно его всасывает. В ответ деревья выдыхают еще больше облаков пустой голодной сущности. И всё вместе, все это бесконечное отчаяние, является единым целым, порождающим живое, всевозрастающее ощущение потери, влекомое черной нуждой.
Веспер чувствует ужас, но не отвращение, страх, но не гнев. Меч, отдавая все свои силы на то, чтобы удержать Тоску, похоже, застрял между желанием атаковать и отчаянием. Всей его мощи и близко не хватает.
Купол вновь проседает.
Диада преклоняет колени, для равновесия опираясь на правую руку. Левую она напряженно пытается держать прямо, перед лицом Веспер.
– Умоляю, проведи ритуал милосердия…
Пока она говорит, глаз обращает взгляд вниз, и Веспер видит истинное обличье Диады. Колеблется ее сущность, наполовину оформленная, от оборванных краев отделяются полосы. Веспер видит убийственное по своей силе одиночество, и оно растекается. Слабее всего сущность на левой стороне, где плохо выраженные очертания левой руки пытаются отделиться от тела. Веспер понимает: это поиск утраченной половины, с которой она пытается воссоединиться.
Тоска тоже это видит. Впервые со своего появления в этом мире она видит себе подобное, что-то, что может положить конец ее жуткому одиночеству. Тоска пытается дотронуться, забрать, но Злость ее сдерживает.
Веспер заносит меч. Тени у границ купола отшатываются, Диада собирается с духом и, готовая, протягивает руку.
Но вместо того, чтобы нанести удар, Веспер поворачивается на месте, желая еще раз взглянуть, еще раз обдумать, способна ли она на то, что ей только что пришло в голову.
– Диада, мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделала.
– Что? Нет. Отрежь мне руку, сейчас же.
Девочка добавляет в голос стали:
– Во имя Семи, поднимись.
Скривившись, Диада повинуется.
– Подойди к краю купола.
Подчиняясь, она спрашивает зачем.
– Затем что… это нужно Империи.
Купол снова колеблется, его защита слегка касается Диады, и часть ее тела выходит за пределы купола.
Реакция наступает незамедлительно. Фигуры стремительно несутся к ней, и часть ее сущности им отвечает. Собранный из кусочков серебряный призрак, окутывающий ее руку, взлетает, утягивая за собой и физическую конечность.
Диада пытается отступить, но Веспер качает головой.
Под забралом текут слезы, искажая черты лица.
Из Диады и из Тоски вытекает сущность: великая пустота тянется к малому одиночеству, соприкасаясь и переплетаясь с ним. Ее окутывают завитки дыма, подобные бескостным пальцам гигантской руки, кружатся, затуманивают ее, будто пробуя гармонату на вкус. Края души Диады испаряются, будто тоненькая струйка дыма, стремящаяся к буре.
Она хватает ртом воздух.
– Она ушла.
– Кто?
– Я. Она. Ушла.
Веспер видит эфирные челюсти, облепившие Диаду. Но в этом нет никакой агрессии – они не кусают, а аккуратно создают связь.
– Я ее чувствую! Тоску. Она… зовет.
– Да, – тихо отвечает Веспер.
– Она огромная, и ей грустно, так грустно. Так одиноко. Она… хочет, чтобы я осталась с ней. Ты должна мне помочь, я не думаю, что смогу долго сопротивляться.
– Ты ей нужна. Если она тебя получит, то, думаю, прекратит расти.
С усилием Диада поворачивает голову.
– Что ты сказала?
– Я говорю, что мне не победить Тоску, но ты…
– Нет! Я скорее умру, чем стану инферналем.