– Он жив. Самаэль считает, что у Джема есть шанс. Он сейчас со смертными, отобранными у Демагога.
– Ты уничтожило Демагога?
– Не в том смысле, который ты подразумеваешь. В этом плане наш народ отличается от вашего.
Очертание манит рукой, и вперед выходят две фигуры. Они похожи на много раз перелатанных жертв аварии. Веспер прикрывает рот и часто глотает.
– То, что раньше было нашим врагом, Образиной, теперь стало двумя новыми членами двора. Их сущности были очищены и смешаны. Веспер, познакомься с Безобразным Принцем и Жуткой Мразиной.
Очертание снова делает жест рукой, и они покорно возвращаются в свои углы.
– Демагог – другое дело. Я его запер во дворце.
– Почему ты его не убило?
– Я убиваю лишь тогда, когда это необходимо.
– Не боишься, что он сбежит?
– Нет. Запечатав все выходы, мы разрушили дворец.
– Но могущественный инферналь сможет выжить, разве нет?
– Он точно выживет, без сомнений. Но я надеюсь, у него не останется сил, чтобы освободиться.
Веспер качает головой.
– Ты должно было войти во дворец и убить его.
– Наше соглашение состояло в том, что я забираю город и освобождаю рабов. Больше ничего. Демагог слишком могущественен, чтобы его победить и остаться собой. Мое решение удовлетворяет все стороны.
– Тогда ладно. Думаю, мы закончили. Разве что…
– Да?
– Не знаю. У меня такое чувство, что мы чему-то положили начало. Что дальше?
– Ты отправляешься домой.
– Да, но… я знаю, что наши люди сражались и… ну, я надеялась, что будет какой-то иной выход. То есть ты не Узурпатор, я – не Семеро. Может, у нас получится найти способ понять друг друга.
– Я слушаю.
– У меня пока нет ответов, слишком многое нужно обдумать, но мне бы хотелось когда-нибудь снова с тобой поговорить.
– Здесь тебе рады, Веспер, покуда ты в состоянии заглушать Злость.
– Тогда я забираю Самаэля и Джема, и мы отправляемся.
– Да. Скажи мне, как смертные союзники выражают уважение друг к другу?
– Не знаю, но мне кажется, ты только что это и сделало.
– Хорошо. Так ты испытываешь ко мне уважение?
– Да. И мы поговорим снова, обещаю.
Глава двадцать восьмая
Вместе они покидают Новый Горизонт – полупес, маленький козленок, рыцарь-полукровка, несущий измученного мужчину, и юная девочка со спящим мечом за спиной. У них есть припасы для тех, кому они необходимы, и свежая одежда для Джема и Веспер, хотя на Веспер все еще надет старый плащ. Она подросла с тех пор, как впервые его примерила, и его края бьют ее уже не по пяткам, а по лодыжкам. Рукава все еще очень длинны и прячут руки вплоть до кончиков пальцев.
Ветер изменился, небо затянули серые тучи.
Едва выйдя за пределы Нового Горизонта, Веспер останавливается.
– Ой… – говорит она.
Джем подскакивает на руках у Самаэля. Впалые щеки частично вернули свой первоначальный цвет, а зрение – исходную остроту.
– Что такое?
– Не знаю, как мы собираемся вернуться домой. Я была слишком занята мыслями об Очертании, и Новом Горизонте, и Жестокой Судьбе, и Вердигрисе, и Тоске, и, ну… обо всем этом, и поэтому не подумала о том, как мы собираемся пересечь море.
– Как ты попала сюда?
– На небесном корабле, но его сбили.
Самаэль наклоняет голову, показывая, что надо двигаться дальше.
– Раньше я пересекал океаны. Я доставлю тебя домой.
– Как? – спрашивает Веспер. – У тебя есть корабль?
Наступает молчание, а когда Самаэль наконец отвечает, в его голосе слышится непривычная теплота.
– Да. Возможно, придется его немного подлатать.
Он не говорит, что он на это надеется – ему не терпится взяться за работу. В голове появляются различные технические приемы, тянущие за собой сенсорные воспоминания: ощущение инструментов в руках и грубость сырого материала, ощущение силы и, главное, желание ощутить все это снова.
Джем оглядывается через плечо и сплевывает в пыль.
– Прощай, Новый Горизонт. Это последний раз, когда я смотрю на эту гребаную дыру, клянусь.
Веспер хмурится.
– А я – нет. Когда-нибудь я собираюсь сюда вернуться.
– Зачем?
– Потому что обещала.
– А ты всегда держишь обещания?
Ее взгляд затуманивается, устремленный в воспоминания, но затем она уверенно кивает:
– Всегда.
Путешествие домой ощущается для Веспер совершенно иначе. В компании тех, в чьих жилах течет инфернальная кровь, и с мечом ее не потревожат вечные охотники, рыщущие по Убитым Землям. Кажется, что они почти в безопасности. Она понимает, что ритм путешествия ее расслабляет, а так как Самаэль не спит, то он и берет на себя все ночные дежурства.
Сон и безопасность приносят спокойствие и новый взгляд на вещи. Зачастую она устремляется мыслями куда-то далеко, готовится к разговорам, беспокоится о будущем и решениях, которые предстоит принять. Правда, иногда она оглядывается вокруг и смотрит на мир из рассказов дяди. Она уже так давно привыкла озираться в поисках возможных угроз и ожидать неприятностей, что сейчас ей нравится любоваться окрестностями новыми глазами. Она видит шрамы, оставшиеся от древних войн и опустошительных действий природы, животных и растений, ведущих борьбу за еду, за кров, за доступ к свету. Она видит и другое. Вот цветы с лепестками, похожими на крылья насекомого, с одной стороны кажущиеся прозрачными, с другой – радужными. Вот розовый гриб с колючим пушком, который пищит, если к нему прикоснуться. Вот грызун-полукровка с тигриными полосами, свисающий с ближайшего дерева и танцующий в обмен на угощение.
Козленок съедает только первое, тогда как Ищейка, к великому ужасу Веспер, выбирает третьего.
У Вердигриса они стараются не отсвечивать, а Джем устраивает несколько удачных сделок, обменивая ненужные им вещи на необходимые припасы.
Веспер очень хочется поговорить с Жестокой Судьбой, но она не готова, и город, как она подозревает, тоже. Над ним все еще гордо развевается флаг с изображением вытянутой руки, но она замечает и символы Империи Крылатого Ока, зачастую вывешенные рядом. Равновесие в городе представляется весьма хрупким, и она понимает, что стоит идти дальше.
Как только они покидают Вердигрис, Самаэль берет на себя роль проводника, уводя их с той дороги, по которой шла Веспер. Ей грустно, что она не попадет в Дивенбург и не увидит Нер, но приятно, что не придется вновь идти сквозь леса побегов и тревожить живущий в нем рой.
Они держатся береговой линии, пока не доходят до северного полуострова. Бо́льшая часть земли с годами исчезла, поглощенная ненасытным морем, но над мягкими волнами все еще возвышаются пять больших дисков. Каждый шириной в милю, каждый – сам по себе поселение. На дисках возвышаются здания, чьи гладкие стены сливаются одна с другой, как будто бы все здесь было вырезано из одного пластикового блока.
Пять дисков обесточено, их двигатели сорваны, огни не горят. Это безмолвный памятник лучшим временам.
Самаэль останавливается на границе моря и скал.
– Ждите здесь, – произносит он. – Меня какое-то время не будет.
Джем и Веспер наблюдают за тем, как полукровка заходит в воду. Вода оказывается все выше, сперва касается лодыжек, затем коленей, талии, груди, пока наконец и черные волосы не исчезают из виду. Следует за ним только Ищейка, и, пока он шлепает за хозяином, остается видна лишь его голова.
Этой ночью они находят укрытие в каменной пещере и радуются теплу костра. Джем сидит близко, протянув руки к огню, а козленок дремлет поодаль, во сне дрыгая ногой.
Они слушают треск ветвей и наслаждаются щекочущим ноздри запахом дыма.
Тишину нарушает Джем.
– Ты мне так и не рассказала, как победила Тоску.
– Рассказала.
– Ну хорошо, рассказала, но без подробностей.
– Я не хочу об этом говорить, и в любом случае рассказывать тут почти и нечего.
Джем всхрапывает.
– Трудно в это поверить. Хотя бы расскажешь, что случилось с твоей подругой?
Веспер очень долго смотрит на языки пламени. Неосознанно кусает губы.
– Диада погибла, сражаясь с Тоской. Она пожертвовала собой, чтобы я смогла прикончить инферналя. Она героиня – не я.
– Значит, она и правда была настолько крута, насколько рисовалась. Не могу сказать, что она мне нравилась, но, – он поднимает измятую кружку, – за Диаду.
Веспер поднимает свою кружку вслед за ним, но не отрывает взгляда от огня.
– За Диаду.
Под пасмурным небом дни бегут спокойно и размеренно. Козленок скачет по каменистому пляжу, находит замшелые сокровища, спрятанные под камнями. Джем потихоньку набирается сил и начинает самостоятельно выбираться на прогулки. Иногда Веспер идет с ним, и они рассказывают друг другу о своих жизнях, о любимых цветах, о семье, мечтах и надеждах.
Тихими ночами они могут различить вдалеке тихое гудение, разносящееся по всем пяти плавающим кругам.
Все это время меч спит.
Затем, в одно утро, от одного из огромных дисков отделяется стрела, прорезая волны. На гладком белом корпусе сияет солнце, и двигатель урчит, ловя этот свет и фокусируя его в единственный поток под водой, несущий судно вперед.
На носу корабля с открытой пастью сидит Ищейка. Ветер треплет ему шерсть и раздувает щеки. Позади него у штурвала стоит Самаэль. Руки в защитных перчатках уверенно прокладывают курс, приноравливаясь к малейшему капризу стихии.
Джем и Веспер спускаются к воде, чтобы их поприветствовать.
Когда корабль приближается к мели, двигатель резко перенаправляет свою силу прямиком вниз, и судно аккуратно взлетает на полметра над камнями.
Они поднимаются на борт, и Самаэль вновь поворачивает корабль носом к морю.
– Что скажете?
Веспер смеется.
– Корабль чудесен! Это ты его построил?
– Да. В прошлой жизни мы с командой работали над ним, чтобы расширить дело. Это уменьшенная версия волнореза, которые часто использует Империя, но с более тонкой обшивкой, чтобы сделать его более топливосберегающим. Тут нет никакого оружия, разумеется: у нас не было разрешения, но зато мы расширили отсек хранилища.