– Что это?
– Возможно, я поспешил с выводами. Да, теперь я вижу.
– Что ты видишь?
Возникает вторая волна самодовольства, на этот раз более выраженного.
– Решение всех наших проблем.
Внутри небесного корабля движение почти не чувствуется. Гироскопы и энергетические поля работают на износ, чтобы поддерживать ровный ритм, амортизируя и регулируя судно. Ремни крепко держат Веспер. Она, в свою очередь, держит козленка и бутылку с молоком. Звуки жадного причмокивания разносятся поверх приглушенной песни световых двигателей небесного корабля.
Сверху и вокруг нее сидят другие, ряды сидений образуют купол. Мужчины и женщины, в основном оруженосцы, их броня начищена, оружие наготове. Все как один стараются не смотреть.
Дженнер сидит напротив, занимая положение командира.
Веспер бросает взгляд на полные спокойствия лица, затем хмурится. Она набирает в грудь воздуха, чтобы что-то сказать, потом снова смотрит и шумно выдыхает.
– Что случилось? – спрашивает Дженнер.
– Мы действительно летим?
– Да.
– Куда?
– Это зависит от тебя. Всё… – он обводит пространство рукой, – это нужно, чтобы защитить тебя. Скажи, что требуется, и ты это получишь. Скажи, куда тебе нужно, и мы тебя отвезем.
Веспер чешет козленка за ухом, размышляя.
– А можно мне фонарь?
– Мы – твои фонари.
– Оу. То есть мне нельзя иметь свой фонарь?
Дженнер не знает, смеяться ему или раздражаться.
– Нет, то есть да, тебе можно, но я не о том.
На лице девочки расцветает улыбка.
– Тогда дайте мне, пожалуйста, фонарь. И еще молока для козленка.
– Ты их получишь. А теперь скажи, каковы приказы Гаммы?
Улыбка гаснет.
– Вы о чем?
– С тех пор как твой отец вернул меч Гаммы, мы наблюдали, ждали, пока он проснется. Наша единственная задача – помочь тебе. Поэтому скажи мне, каковы приказы Гаммы?
– Я ничего не знаю ни о каких приказах.
– Нет, знаешь. Что-то заставило тебя взять меч. Это была Гамма.
Она трясет головой.
– Я всего лишь хотела отнести меч кому-нибудь из рыцарей. Чтобы вы обратили его против демонов, а мой отец смог снова жить спокойно.
– Но меч не позвал ни меня, ни других рыцарей, он позвал тебя. И если ты позволишь, то меч будет передавать тебе свои желания. Тебе всего лишь нужно слушать.
Веспер задумывается, и улыбка полностью исчезает с ее лица. Меч молчит.
От него не исходит ни единого звука, ни единого приказа не возникает в ее голове. Помедлив, она произносит:
– Вы сказали, что на юге проблемы?
– Да.
– Тогда нам нужно туда.
– Куда именно? Гамма желает вернуться к Разлому?
Веспер опускает взгляд на меч и неясно что-то бормочет.
– Я знал! И она намерена уничтожить инферналей?
У Веспер вспыхивают щеки, она кивает.
– А сам Разлом она собирается запечатать, так?
Веспер почти незаметно робко кивает, и Дженнеру этого достаточно.
– Невероятно! – восклицает он и делает глубокий вдох, отчего веснушки на его краснеющем лице исчезают. – Прости меня. Мы очень долго этого ждали. Если есть вопросы, задавай их прямо сейчас. После приземления у нас может не остаться времени.
– Почему так важно запечатать Разлом?
Он секунду смотрит на нее, что-то прикидывая, и это заставляет ее волноваться.
– За пределами Сияющего Града мир совсем иной. Ты изумишься, Веспер, но я сделаю все, что в моих силах, чтобы тебя подготовить. Есть такая вещь – Скверна. Иногда она проявляется как дым, но чаще всего ее не видно невооруженным глазом. Она меняет, искажает все, чего касается – растения, животных, людей. Она подобна яду, впрыснутому в атмосферу. И все это исходит из Разлома. А еще есть инфернали. Меньшие ранят тебя, если повезет, и сожрут, если не повезет. Бо́льшие вселяются в людей, делают из них рабов. Инфернали сильнее и быстрее, чем мы. Им неведома усталость, и они могут скрутить и сломать тебя изнутри. Не хочу тебя пугать…
Услышав это, Веспер кривится.
– Ты меня не пугаешь. Мне дядя рассказывал об инферналях, но он говорил, что не все из них плохие.
– Да, это так. Они практически захватили юг и продвигаются дальше. Их тысячи, и каждый проник через Разлом. Единственный способ спасти Империю и человечество – закрыть его. И только один из Семи, – его взгляд обращается к мечу, – способен это сделать. Для этого была избрана Гамма, а ты была избрана, чтобы нести Ее меч, который хранит Ее следы. Чтобы нести Ее.
Веспер хочет возразить, но Дженнер не обращает внимания.
– И помни, что ты не одна. Каждый на этом судне входит в один процент лучших людей Империи, и все готовы сражаться и умереть, если понадобится.
– Здесь есть рыцари?
– Среди нас двадцать пять рыцарей, все ветераны, лично отобранные Рыцарем Командором. У каждого по трое оруженосцев. Кроме того, в корпусе корабля находится стрелковое подразделение.
Веспер начинает оглядываться по сторонам, потом возбужденно показывает на женщин справа и слева от себя.
– Это рыцари? А вы рыцари?
Одна смотрит прямо перед собой, уставившись в пустоту. Другая оборачивается на девочку, спохватывается и отводит взгляд.
– Это Диада, – представляет Дженнер, показывая на двух женщин. – Она гармоната, что встречается очень редко…
– Это особый вид рыцарей?
– Ну нет, не совсем. Гармонаты являются подразделением Ордена. Это стражи, специально обученные противостоять инфернальному влиянию.
Веспер разочарованно кивает:
– Звучит здорово.
Несмотря на то что девочка явно не в восторге, Диада стоически переносит ее взгляды.
Дженнер отвечает на полном серьезе:
– Так и есть. Там, куда мы направляемся, опасности подвергнется не твое тело, а твой дух и разум. Любой контакт, даже непрямой, опасен, а от цели нас отделяют орды инферналей. Именно поэтому мы путешествуем быстро и налегке. Если Крылатому Оку будет угодно, сможем высадить тебя прямо у Разлома.
Проходят минуты, и Дженнер, как и остальные, в раздумьях откидывается на сиденье. Веспер кусает губы и гладит козленка, заснувшего на ее коленях.
– Как скоро мы прилетим?
– Через четыре часа.
Она пытается подавить тошноту. Снова кусает губы. Сжимает пальцы на ногах, стучит пятками по стене. Остальные спокойны.
Нервы зашкаливают. Она подумывает о том, чтобы признаться, но не смеет, чуть было не просит Дженнера развернуть корабль, однако в последний момент заменяет просьбу на нейтральную реплику. Что угодно, лишь бы не молчать.
– То есть мы действительно летим?
Дженнер открывает глаза.
– Да. Мы действительно летим.
– Мне бы хотелось посмотреть наружу.
– Только пилоту необходимо видеть то, что снаружи.
– А где сидит пилот?
– В радужковой капсуле.
Веспер прекращает стучать пятками. В раздумьях поднимает бровь. Открывает рот, медлит.
– Что такое?
– Пожалуйста, можно мне посидеть в радужковой капсуле?
– Это не положено.
– А-а. Понятно.
Дженнер произносит речь о безопасности, о протоколе, пытается объяснить, как обстоят дела, – лишь бы Веспер снова улыбнулась.
– Мне жаль, просто таковы правила.
Не успевает он продолжить, как у него на шее загорается квадрат, и еще один – внутри уха.
От таких новостей мужчина приподнимается, ремни безопасности врезаются в плечи. Он быстро говорит.
– Сколько? Откуда они вообще узнали о нас? Стэлс включен? Да. Да. Жду отчета.
Когда огни на коже гаснут, Дженнер встречается глазами с Веспер.
У девочки дрожит голос.
– Что это было?
– Корабли разбойников, три штуки. Держат курс на перехват.
– То есть?
– То есть никаких разговоров. Приготовиться к столкновению!
Люди вокруг нее хватаются за подлокотники сидений, их лица напряжены.
Никто не издает ни звука, но многие поют литанию: «Крылатое Око, спаси, защити, убереги».
Три корабля держатся клином. Когда-то они с гордостью присягали Крылатому Оку. Теперь же эмблемы изуродованы, что символично – кровью или клинками. Корабли пикируют всем скопом, готовые к атаке. Их цель невидима, сокрыта от глаз смертных. Но это их не останавливает, так как за штурвалом – Первый: он способен найти в небе даже тот корабль, который не могут засечь радары, и выстрелить точно в цель.
Вылетают боеголовки, тройка кораблей распадается, стремясь избежать возмездия.
Не теряя надежды на спасение, цель пытается уклониться от атаки. Корабль крутится, ныряет, выплевывает вслед сверкающие шары света – завлекающий обманный маневр.
Но маневры пилота так же устарели, как и примененные контрмеры. Первые боеголовки достигают цели: щиты разлетаются, механизмы рушатся.
Загораясь, гибнет световой двигатель.
С началом падения корабля от него начинают отсоединяться капсулы, разлетаясь во все стороны. Каждая капсула едва ли больше сидящего внутри человека. Подчиняясь приказу, они направляются к ближайшему куску суши. Отряд белохвостых комет, летящих к недостроенному острову, дому Кузницы Гармониума и воздушной тюрьме – Сонорусу.
Сонорус, полуколония-полупорт, грозно возвышается над водой. Полукругом стоят прикрученные к скалам здания. В защищенных водах пришвартованы корабли. Легко покачиваются лифты, перемещаясь между секторами, поднимаясь из доков на верхний уровень к дозорной башне тремя милями выше. Тюрьма располагается по внешней дуге, клетки свисают с цепей над открытым океаном.
Узкие тропинки, подобно паутине, разбегаются между переполненными сооружениями нижнего уровня. На этом фоне главная дорога Соноруса, Торговый Путь, распластывается будто толстый язык, бегущий из порта к подножию горы. Отсюда она под углом идет наверх, неторопливо разворачивается по спирали и на середине встречается с машиностроительными заводами.
Только Торговый Путь широк настолько, чтобы вместить четыре гусеничных танка, с кряхтеньем ползущих из ангаров. Механизированные ноги несут тяжелые овальные туловища, набитые военными. Торговый Путь они проходят быстро, по дороге готовя пушки. Островное королевство совсем недавно провозгласило независимость, и когда правители видят падающие с неба капсулы, они предполагают худшее.