Но Соколову было необходимо услышать, что же скажут остальные командиры отделений, вдруг оценят его решение как мальчишеское, бессмысленное геройство. Особенно важно было слово Завьялова, ведь одними танками не справиться.
Командиры танков поддержали предложение ротного без долгих раздумий.
– Место хорошее, – подтвердил размышления Соколова Русанов. – Если кюветы широкие по обе стороны от дорожного полотна, то первый же подожженный танк заблокирует движение колонны. Ширина дороги метра два, зажмем их со стороны леса, а в поле или в кюветы им смысла соваться не будет – все одно как на ладони будут перед нами.
Лейтенант Завьялов оглянулся на густой пролесок за их спинами, за ним сейчас двигалась, гудела, лязгала вражеская колонна, и надо торопиться, чтобы ее уничтожить. Он решительно хлопнул широкой ладонью по броне танка рядом с картой:
– Перепад местности около метра у нашего холма, мы ведь на возвышенности, они будут как в ведре зажаты. С одной стороны пулеметное гнездо с двумя бойцами, с другой – огневая стена. Пехота моя с грузовиками и «Ханомагами» [1] справится. Сначала гранатами закидает, расстояние позволяет. А потом из пулемета и винтовок до конца прихлопнем. В лесу всегда есть где бойцам укрыться. Главное, не дать, чтобы танки фашистов начали стрелять. Если лупить начнут по нам, для них же это, считай, в упор стрелять, одним осколочно-фугасным выстрелом половину роты положить могут.
Соколов выпрямился, строго заявил:
– Мы им ни одного выстрела не дадим сделать, Петр Максимович! – Он повернулся к командирам отделений: – В поле танки не рванут, не успеют развернуться. Выбирайте цели и по два выстрела на ориентир с обязательным попаданием. У танков «Панцер» броня толстая, особенно лобовая, даже с близкого расстояния может срикошетить и уйти в молоко. Бейте по моторному отсеку, ниже башни. И второй снаряд сразу по гусеницам, сбивайте с катушек. Так, чтобы машина к вам бортом повернулась, там уже листы потоньше, сразу можно добить бронебойным. Ни один вражеский танк не должен выстрелить!
– Так точно, товарищ командир! – ответили командиры экипажей.
– Тогда по машинам!
Алексей оглянулся на танки, экипажи усаживались внутрь.
Коробов, несмотря на замедленность движений, успел захлопнуть люк. Кравченко суетливо натягивал шлемофон, хватался рукой за люк и одновременно крутил головой, глядя, все ли уже тронулись. «Надо ему во время боя цели по связи выставить, а то опять наломает дров», – мелькнула у Соколова мысль.
Его стрелок, младший сержант Омаев, уже успел вытащить пулемет из кожуха, рядом терпеливо ждал Шайдуров с двумя автоматами на плечах. Эти двое уже мысленно обстреливали из узкого овражка немецкую колонну. Соколов кивнул:
– Омаев, приказываю организовать огневую точку с противоположной стороны дороги и открыть огонь на отвлечение противника. Выполнять приказ!
И тут же две худые фигурки с орудием поспешно скрылись в лесу. Запрыгнув на броню, Соколов спустил ноги в люк, нашел разъем кабеля рации и присоединил к протянутому снизу Логуновым шлемофону, переключился на общую частоту:
– Я «семерка»! Приказ к атаке «Медведь», сразу после начала пулеметного обстрела. Коробов, прикрываете колонну с тыла.
– Так точно! Есть! – прозвучали одновременно голоса командиров отделений.
Заурчали стартеры десяти танков. Лесок наполнился рокотом двигателей. Первым двинулся между деревьев танк Соколова с бортовым номером 077, за ним «021», следующие «пятерки» Русановых и все остальные, завершал шествие танк Коробова. Лейтенант не стал спускаться в танк, остался в люке, чтобы контролировать обстановку и подать сигнал для атаки. Еще сто метров, еще десять, сейчас до дороги осталось всего ничего. Немцы уже слышат рычание двигателей танков на дороге. Если они все правильно рассчитали, то немецкой технике осталось метров пятьдесят – и они поравняются.
– Увеличить дистанцию! «Двадцать первый», пятьдесят метров левее! Ориентир – сломанная береза. «Пятерки», двадцать метров правее, ориентир – кустарник. Кравченко, «двадцатка», вставай самым крайним, твоя цель – немецкий «Ханомаг» в хвосте, – раздавал цели Соколов.
Девять бронированных Т-34 позади него разъехались в стороны, выстроив единую линию. Завьялов тоже шел вдоль строя, вытягивая длинную цепочку из бойцов. Через каждые три-четыре человека он ставил автоматчика, чтобы вести огонь не только одиночными выстрелами, но и очередями.
В близкий гул моторов и лязг машин ворвался сухой стук пулемета. Очередь! Еще одна, на сей раз длинная!
Звук двигавшихся машин за тонкой стеной из деревьев и кустарников разом замолк. В течение нескольких секунд фашисты пребывали в замешательстве, затем раздались крики, а потом в сторону пулемета понеслись очереди из автомата.
– «Медведь»! В атаку! – выкрикнул Соколов, и цепочка из танков и пехоты двинулась сзади на колонну.
Алексей нырнул в люк, приник к нарамнику перископа. Лес резко расступился, и стали отчетливо видны силуэты немецкой техники на дороге. Фашистские «Тигры» со свастикой на бортах замерли в тревоге, вытянув дула в сторону поля, откуда из-за огромных земляных валов раздавались выстрелы. Бронетранспортеры с крупнокалиберными пулеметами на турелях тоже застыли в недоуменном ожидании. Все солдаты и офицеры вермахта повалились с бортов машин и попрятались за техникой, стволы орудий выискивали цель – наглого стрелка среди воронок открытого поля по ту сторону дороги, где без перерыва стреляли Омаев и Шайдаров.
– Короткая, – крикнул Соколов. – Цель – крайний «Тигр» по левому флангу! – Он сразу же дал ориентир для наводчика, снаряд Бочкин уже заранее загнал в казенник. В прицел командир поймал борт дальнего вражеского «Панцера», что единственный стоял со стволом, повернутым к лесу. Осторожный экипаж, видимо, заподозрил неладное и не бросился, как вся колонна, на невидимого противника в поле.
Теперь у танков задача номер один – стремительно атаковать, пока немцы направили все внимание на отвлекающий маневр с пулеметом. С первым выстрелом танки принялись всаживать по осколочно-фугасному снаряду в каждую единицу бронетехники врага и грузовые автомашины. После окончания огня уже все, кто останется жив, постараются убежать при виде напористых русских танков из леса. Выжить при попадании танкового снаряда в грузовики не получится ни у одного рядового немца. Если кто-то останется в живых при дальности стрельбы 200 метров, что для танкового орудия равно стрельбе в упор, того уложат очереди пулеметов с танков и автоматов пехоты из-за деревьев. Главное сейчас – расстрелять как можно быстрее немецкую бронетехнику, чтобы из нее не успели открыть ответный огонь.
На малых оборотах танковая рота Соколова вышла на исходный рубеж, все дула уже были приведены в боевое положение.
Выстрел! Вспыхнуло железо огнем и черным дымом. Попадание! Следующая цель! Один из немецких экипажей очнулся от ступора, с гудением развернулась башня, ствол качнулся взад-вперед, и из дула полыхнул огонь.
Пока он двигался, Соколов успел выкрикнуть:
– Принять левее десять, короткая! – Снаряд ударил по броне вскользь, так что окалина посыпалась им в лица.
– Ориентир на движущийся танк, бронебойным выстрел!
Логунов, вращая механизм поворота башни до нужного угла, сам уже понял, какая будет цель. Пушка грохнула гулким звоном, с лязгом выпрыгнула из казенника гильза. Бочкин тут же вогнал вторую, схватил с пола отработанную и выкинул в люк. Железная махина вздрогнула, от удара советского снаряда крутанулась башня в другую сторону, он попал прямой наводкой и пробил броню. При таком расстоянии немудрено, 200 метров до колонны.
Главное сейчас не останавливаться, выбивать из строя вражеские машины одну за другой, пока немцы не могут понять, откуда атакуют русские. Соколов переключился на командную частоту:
– Я – «семерка»! «Двадцатка», Кравченко! Цель – бронетранспортер фугасным!
– Я – «двадцатка»! Есть поджечь броник!
Огненный залп, еще один и снова! От выстрелов пушек русских танков заполыхала вся ближняя к лесу линия из немецких «Тигров». Русские танкисты не промахнулись ни разу. Загорелся черным вонючим пламенем третий танк от снаряда танка Радченко, ниже башни из моторного отсека повалил густой черный дым, экипаж начал спешно покидать машину через люк. Кто-то из немцев догадался развернуть турель и начать отстреливаться из пулемета по невидимым нападающим из леса. Строй солдат штрафной роты с винтовками поредел, со стоном упали раненые бойцы. Командир роты Завьялов выкрикнул как можно громче:
– На землю, в укрытия! Прицельный огонь по пулемету!
Но немецкий пулеметчик уже повис на броне транспортера. Шайдаров выстрелил из винтовки с той стороны дороги прямо в серую спину фашиста.
Танки гитлеровцев вытянулись черными смрадными коробками на узкой дороге, за ними оставшиеся экипажи лихорадочно водили системой наводки, пытались найти цель между черных стволов деревьев. Но Соколов уверенно приказал своим ребятам:
– Маневрируем, уходим за естественные укрытия. Прицельный огонь по второму эшелону танков!
И снова выстрел! Грохот! Снаряд с жутким звуком разорвал бронированную плиту немецкого танка! Следующий! Еще одно попадание, и башня «Тигра» отлетела. Выстрел из машины Кравченко попал по передним колесам «Ханомага», отчего с бронетранспортера на дорогу посыпались словно горошины стрелки с автоматами. Не успели фашисты найти укрытие, как второй залп шрапнельных осколков посек противников. С криками немцы попадали прямо на дороге, возле гусениц полыхающих танков.
Колонна зашевелилась, пехотинцы в толстых шинелях бежали назад по дороге, в поисках укрытия. С обеих сторон серого полотна по ним били очереди из автоматов штрафников и пулемета Омаева. Два оставшихся неподбитыми танка немцев в растерянности тоже попятились, закрутились на месте в поисках путей отступления. Сбоку ударил выстрел из пушки танка Бочковского. Вспышка! Попадание! От удара тяжелого снаряда каток вражеского танка выгнулся в металлический пузырь. Алексей мысленно похвалил своих бойцов – молодцы, во все машины прямое попадание. Он приник к раме перископа, чтобы выбрать новую цель для своей «тридцатьчетверки» и добить немца прямым попаданием в борт. Над люком единственного целого танка со свастикой взмыла серая портянка.