роты: – Бабенко, на середину дороги, маневрируем! Берем огонь на себя, надо дать ребятам перейти через мост.
Завьялов, пользуясь тем, что пулемет на холме стих, а бронированная колонна немцев еще выстраивается на дороге, погнал своих стрелков в кусты у дороги, чтобы обстрелять атакующих немцев с закрытых позиций, пока в бой идут тяжелые машины.
Остальные танки уже скользили тяжелыми гусеницами по мосту. Вот Бочковский и Кравченко коснулись земли, резким поворотом выстроились в цепь перед мостом.
– Дальше, «тройка», «двадцатка»! Еще двести метров на колонну прямо! Бей бронебойными! И маневрируйте, не стойте на месте! Уходите от выстрелов! – Алексей вцепился в нарамник перископа изо всех сил, будто мог сам послать снаряд в машину со свастикой на бортах.
Три танка впереди замедлили движение, зашевелили дулами, выбирая цель. Советские стрелки были быстрее. Грохнул первый выстрел по каткам вражеского танка, за ним второй, который разорвал гусеницу, и грозный «Панцер» застыл неподвижной махиной посередине дороги.
Вот уже вся танковая рота Соколова выстроилась на дороге в атакующий строй, но молодому командиру не нравилось, что бойцы так доступны для обстрела.
Три танка впереди не думали останавливаться, за ними блестели мотоциклы с автоматчиками, каски солдат, а в конце фыркал «Ханомаг».
– Наводчик, ориентир – вражеский танк по левому флангу! Огонь! – Алексей торопился, раздавая приказы. – «Двадцатка», «тройка», спускайтесь в кювет и обходите колонну. Огонь из всех орудий!
Соколов только успел договорить, и уже ударило орудие танка Коробова, ему вторили остальные. «Двадцатка» и «тройка» спешили по кювету, ведя боковой огнь. Выстрел! Еще! Кравченко кричал и кричал, выкрикивал ориентиры наводчику, чтобы доказать, что он умеет командовать танком. Снаряд звонко высек искру из гусеницы вражеской машины по правому флангу, так что машина закрутилась на месте, прижимая соседнюю машину к подбитому «Панцеру». Стало так тесно на узкой проселочной дороге, что подбитые машины перегородили путь пехоте и бронетранспортерам. Сразу же чуть ниже башни со свастикой попал выстрел «Зверобоя», танк вздрогнул, уперся кормой в «Ханомаг» и замолк, выбрасывая в небо черный густой дым. В ТПУ раздавались приказы командира танковой роты.
Лейтенант Соколов помнил из обучения в танковой школе, что у немецкой машины слабая броня, и понимал, что победная тактика – это непрерывный прямой огонь на уничтожение.
– Бронебойным… башня по левому флангу, быстрее! – Алексей прижал глаза к перископу танка, одной рукой стиснул ларингофон. – «Пятерка», правый фланг! «Двадцатка», бей, пока не попадешь!
Черные бронированные машины с дулами грозных орудий от выстрелов его отделения не успевали развернуться, навести прицел. Немецкие танки крутились на месте, пытаясь ответить встречным огнем. Но башня у одного из танков со следами прямого попадания уже не вращалась. Логунов припадал к прицелу, Бочкин без передышки укладывал тяжелые бронебойные снаряды в казенник. Следовал один выстрел за другим в железный строй немцев. Бронебойный снаряд содрал запасные траки с борта двигающегося последним «Панцера», и машина попятилась.
Дрогнули танки, и колонна рассыпалась. Тяжелую бронированную машину испуганный напором русских механик-водитель немецкого танка попытался увести с линии огня, используя задний ход, и придавил затаившихся позади автоматчиков на мотоциклах.
Выстрел! Черный густой дым застилал дорогу, языки пламени лизали борта подбитых машин. «Пятерка» Русанова-младшего атаковала противника по правому флангу. Молодой командир после смерти отца буквально на его глазах до боли жал на педаль пуска, безжалостно расстреливая все цели, попадавшиеся в прицел. Он не считал снаряды, не думал о стратегии боя. Жал на педаль пуска, и каждый его снаряд раскидывал в стороны немецких солдат, автоматчиков, технику.
Последний еще не подбитый «Панцер» развернулся и поехал тяжелыми гусеницами прямо по немецкой пехоте. Перепуганные солдаты в глубоких касках и с автоматами наперевес бросились врассыпную, ища укрытия на краю дороги. Но там их ждала пехота Завьялова и Т-34 под руководством Бочковского и Кравченко.
– Капитулировал! – ликующе выкрикнул Соколов, глядя в перископ, как экипаж противника пытается покинуть поле боя на грузовой машине.
Командир штрафной роты, лейтенант Завьялов, тоже понял, что настал переломный момент, противник растерялся от натиска советских танков. На дороге прокатилось могучее «В атаку! Ура!». Штрафники хлынули в просветы между машинами серо-зеленой волной, не давая немецким солдатам найти удобное укрытие для ответного прицельного огня. С яростью советские солдаты бросались на врагов, били их прикладами, забирали автоматы у перепуганных фашистов. Раздавались выстрелы, трещали автоматные очереди, среди черного дыма от подбитых немецких танков было трудно определить, кто стреляет и откуда. Николай Шайдаров не бросился в общую гущу, залег с винтовкой у гусениц «тридцатьчетверки». Прислушался, с какого направления раздаются безостановочные выстрелы, прищурился и вдруг развернул ствол винтовки далеко влево, в сторону кустов, откуда поливал автоматными очередями фланкирующего огня немецкий стрелок. Щелчок затвора, выстрел практически вслепую, ориентируя стрельбу больше на слух, чем на глаз. И выстрелы из кустов прекратились. Попадание точно в цель!
За поворотом по разодранному дорожному полотну мчалось подкрепление из Озерщины – взвод автоматчиков вермахта на мотоциклах BMW R-75. Из-за изгиба дороги никто из бойцов Красной армии не заметил, что готовится атака мотострелкового отделения. Из-за шума боя, грохота выстрелов и людских криков треска мотоциклов слышно не было.
Трехколесные мотоциклы даже не приблизились к повороту в сторону моста. Шустрый ручеек легкой техники, где на кожаных сиденьях блестящих мотоциклов восседали по два-три солдата с оружием, сбился в кучу под внезапными длинными очередями из пулемета. Резвые пули пробили колеса, смешали в кучу технику и людей. Те, кто вскочил на ноги, потрясали автоматами, выпускали длинные очереди, но никак не могли сообразить, откуда их атаковали.
Руслан после приказа командира вынырнул из танка, пока тяжелые «Панцеры» крутились для атаки на дороге, юрко выскочил через люк и перекатился возле гусениц под ближайший куст. Парень пересек ползком изрытое полотно за заградительной стеной из бронированной техники. Дальше его ждал высокий холм с крутым подъемом. Омаеву пришлось взбираться прыжками, придерживая на плече тяжелое орудие.
Наверху он обнаружил Васятку с Минькой. Мальчишки, как и приказал им дед Юрец за секунду до смерти, от моста побежали по кустам, чтобы обойти холм стороной. Наверху мальчишки, не выныривая из кустов, забросали огневое немецкое гнездо со стрелком тяжелыми колотушками.
После огненного взрыва они свернулись перепуганными клубками в кустах, зажали уши. Но мальчишеское любопытство взяло вверх.
Теперь подростки тянули упавший с упоров в воронку немецкий пулемет, чтобы открыть стрельбу. Руслан махнул на них рукой – не трогайте. Сам осмотрелся, выбрал удобную позицию, воткнул сошки своего пулемета в землю и прильнул к диоптрическому прицелу. Внизу под холмом лента дороги изгибалась и уходила к селу. Чуть правее подошвы холма шел горячий бой. Танки крутились, стреляли, солдаты двух армий шли друг на друга в атаку. Танкист нажал гашетку, дав очередь. Сам поглядывал на патронную ленту, примерялся, когда она закончится. Пулемет выплевывает по три патрона за одно краткое нажатие на гашетку. 63 винтовочных патрона в трехрядном дисковом магазине, а внизу у моста не меньше сотни немецкой пехоты, стрелять надо прицельно. Меткий сержант выбирал скученных в группки противников подальше от штрафников, чтобы короткая очередь поразила как можно больше немцев, но не зацепила шальной пулей своих. От его выстрелов крутились и падали на рваные края дороги один за другим немцы в длинных шинелях, поливая серую грязь кровью.
Наконец захлебнулась атака фашистов и последний «Панцер» бросился наутек. Солдаты в длиннополых шинелях бежали врассыпную по кюветам, прыгали в редкие кусты у дороги. Над ухом засопели парнишки из партизанского отряда, Руслан на секунду оторвал взгляд от прицела. Упрямые мальчишки по его примеру установили немецкий тяжелый пулемет на опоры и возились с затвором и пулеметной лентой. Он подтянул Миньку, за две секунды показал, как наводить прицел ДТ и стрелять.
– Аккуратно бей, патронов мало осталось!
Мальчишка закивал, выбрал цель и плавно нажал на спуск. В дорожной пыли между танков вскрикнул и забился в предсмертных судорогах офицер СС в кожаном плаще.
– Молодец! Стреляй прицельно, – похвалил Омаев парнишку. И пулемет ДТ снова заводил дулом в поисках новой цели.
Руслан перекатился к немецкому оружию. МG-42, он уже видел и стрелял из такого. Сержант передернул рукоятку заряжания справа, лента с патронами послушно дрогнула, затвор закрывать для стрельбы не надо. Рабочий механизм! Только слегка погнуло прицел от взрывной волны гранат, сгодится для подавляющего огня по противнику, чтобы пули летели в воздухе пчелиным роем и наводили панику среди немцев.
И как раз вовремя дернул он затвор MG. С высоты холма стало видно, как черная лента из 30 или 40 трескучих мотоциклов стремительно неслась от деревни к повороту, за которым рота Завьялова и его танковый взвод сражались с немцами. Рывком он притянул Васятку к станку немецкого пулемета, уложил худенькие ладони на спусковой крючок, направил ствол прямо на приближающуюся колонну.
– Жми, без остановки жми, пока патроны не кончатся.
Подросток нашел в стекле прицела качающиеся цели в шинелях и дал длинную очередь.
Руслан мягко отстранил парнишку:
– Давай-ка я. А ты поищи патроны к немецкому пулемету! Нельзя их пропустить.
Пока парнишка метался вокруг воронки, отряхивая от земли пулеметную ленту, длинные очереди смешали в кучу мотоциклы и бойцов. Часть машин остановилась, остальные не успели затормозить и наезжали на препятствия, кувыркаясь и падая под собственной тяжестью. Доблестные солдаты Третьего рейха спрыгивали на ходу, пытаясь найти спасение от советских пуль в глубоких кюветах по обеим сторонам от дороги. И снова Минька стрелял из советского ДТ, пока Руслан заправлял ленту в немецкое оружие. Сверху им были отлично видны зеленые спины и серые каски, затаившиеся в земляных ямах. Пулеметы, немецкий и советский, стрекотали без перерыва, будто переговаривались. Руслан метался от одного орудия к другому, заправляя ленты, помогая перезаряжать. И через пять минут огненного дождя дорогу и кюветы у дороги покрыл ковер из трупов фашистов.