Во всей этой ловле рыбы в мутной водичке больше всего выиграл, пожалуй, Энгель. Сын Морского Воеводы, который и так-то с отцом собирался на границу Лефты и Зории, инспектировать работы секретной стратегической верфи, попросту свое место в свите Асира продал.
Нет, ничуть не сомневаюсь, что и Шехамская Гадюка, и министр царского двора, на отборе кандидатов нехило нажились. Вернее, как сказать — не сомневаюсь? Точно знаю, поскольку имел с этого свой процент. Но то что отчебучил Мокроногий — о, наверняка об этом даже хронисты написали.
За несколько дней до отбытия из Аарты, он явился в общий зал, где по вечерам собирались придворные, и, не обращая ни малейшего внимания на мою августейшую персону, устроил натуральный аукцион, причем по мере роста ставок число участников только росло, и к моменту оглашения победителя толчеи не было лишь вокруг царского кресла.
Государеву долю, кстати, юноша принес мне утром сам, лично, и без каких-либо напоминаний. Я аж чуть не прослезился от столь ответственного подхода.
А от следующего посетителя — инитарского посла Исапета, — просто офигел.
— Ваше величество. — с поклоном произнес князь, входя в кабинет. — я молил вас о приватной встрече…
— Ну ты ее получил. — поморщился я. — Не мельтеши, присаживайся.
— Не смею, ибо говорю голосом своего царя. — серьезная дипломатическая формула, обычно при объявлении войны применяется. — Государь мой, Хатчин, хотел бы прибыть в Шехаму, на коронацию царевича Асира, по праву родственника.
Ничего себе соседское миролюбие. Удивляет почище канонизации Вельзевула[19] лордом Ринальдом.
— Это прекрасная весть, князь. — кивнул я. — Пусть все соседи знают о том сердечном согласии, что царит промеж нашими державами. Мой внук сегодня же вручит тебе официальное приглашение для брата нашего, Хатчина.
Да, конечно, формально это будет не царский, а частный визит (равно как и мой), причем даже не в Ашшорию, а лично к Асиру, своему юному родичу, но ведь все всё понимают: два царя сопредельных держав одновременно оказываются в одном городе — да неужто не обсудят ничего? Мне вот очень с государем Инитара хочется потолковать о его участии в раздербанивании Большой Степи, потому как от князя Ншана из Пихтовой Гавани, моего посла в Калакине[20], доклады по этому поводу идут самые неутешительные.
Казалось бы, как только Ашшория начнет свой поход против заков, инитарцам сам Солнце велел спуститься со своего плоскогорья, аки обезьянам с дерева. В людей может и не превратятся, потому как с разведением боевых лошадей, а следовательно, и с тяжелой кавалерией в Инитаре прямо беда, но кое-что из плодородных земель отхватить все же могли бы. Конечно, по географическим причинам в ближайшие несколько лет Ашшория и Инитар действовать совместно не смогут — для того чтобы пути наших экспансий соединились надо полностью отогнать заков от Щумских гор, — ну так приложи ты усилия и средства, чтобы урвать свой кусок, а не жди, когда престарелый государь-инок Ашшории даст тебе денег и коней. Тем более что делать я этого не собираюсь, о чем недвусмысленно дал знать через все того же князя Ншана.
Нет, я не прочь оказать некоторое содействие на первых порах, но весьма умеренное — у самого казна стремительно пустеет ради удовлетворения всех моих хотелок, так что и случись у меня даже помутнение рассудка в виде неожиданного приступа щедрости, спонсировать инитарский drang nach куда угодно Ашшория себе позволить не может.
У Хатчина, конечно, тоже в мошне ветер свищет, ну так надо что-то по этому поводу предпринимать, а не пытаться и рыбку съесть, и земли приобресть — таким Макаром только продолжение пословицы получить можно.
Впрочем, может я к Хатчину слишком суров? У инитарцев перед заками изрядная боязнь аж с Годов Великого Бедствия[21] — две трети страны потеряли, есть чего по сю пору страшиться.
С другой стороны, зубов бояться — в рот не давать. Великие державы не создаются робостью, а то что заков можно бить на их территории ашшорцы не раз уже доказывали, и сейчас делают это особенно активно. Что же, если Хатчин продолжит труса праздновать, нам больше земель в степи достанется, а кто не успел, тот опезд… Тапки, в общем, не его.
— Благодарю, ваше величество. — поклонился Исапет. — Есть еще один вопрос достойный вашего слуха, если позволите.
— Внимаю тебе князь. — ответил я.
— Так случилось, что обратиться к престолу Ашшории меня просил также и царевич Удур.
Ну здрасьте-пожалуйста! Только полуприбитого мирельского Лжедмитрия мне в политических раскладах и не хватало!
— А знает ли об этом твой повелитель, князь?
— Знает. — согласно склонил голову Исапет.
Как сказал Шкипер из мультфильма «Мадагаскар», когда их корабль добрался-таки до Антарктиды и группа боевых пингвинов с ним во главе узрела местную погоду — «Полный привет…».
Это что же, товарищи, выходит? Покуда космические корабли бороздят просторы Большого Театра, а ашшорские всадники — просторы Большой же Степи, этот гном таежный все-таки решил в заварушке у южного соседа отметиться? Вот это мне ну вовсе не нужно низачем!
Хотя… Во-первых, не факт, а во-вторых, уж такой расклад Оолиса от вторжения в Парсуду вместе с асинами явно должен отвратить. Даже если сосед об оном вторжении и не помышляет даже.
А он, с учетом того, что почти дожал Удура с егойными сторонниками, точно помышляет. Казну как-то восполнять надо, а сатрап Бантала может и бестолочь, но землицей владеет ой какой богатой!‥
— И чего же желает от меня царевич Удур? — спросил я.
— Немногое. — ответил Исапет. — Принять его посланника, когда вы будете в Шехаме, и обсудить предложение законного Мирельского владыки вместе с моим государем.
— Знаешь, князь… Имею сильное сомнение, что Удур не самозванец. Очень большое. — посол вскинулся было, но я остановил его жестом руки. — Однако раз и брат мой, Хатчин, того желает — выслушаю. Хотя, возможно, ты донесешь до меня, пусть и в общих чертах, какие Удур имеет предложения?
— Увы, в сие я не посвящен. — потупился посол. — Предположения же, если позволите, оставлю при себе.
— Было бы там чего предполагать. Денег и солдат будет клянчить, разумеется. Но может и еще чего хотеть… Я встречусь с ним на следующий день после коронации внука, но лишь не официально. Под каким именем прибудет эмиссар?
Я, кажется, что-то там говорил об утомительности выезда в город и на охоту официальным порядком? Забудьте нафиг! Великий Царский Поезд — вот что такое жопа!!!
Этакое даже описывать не стану, обратитесь за справкой к моему церемониймейстеру, который к моменту выезда из столицы уже был цвета «губернаторского хлеба»[22] от бывшего саратовского главы области. Министр двора тоже на синьора Помидора был похож. Посерел он позже.
Вот здоровья-то у человека!
Как эти два бедолаги смогли за месяц в деталях распланировать логистику для орды, что выдвинулась из Аарты, скольких нервов и бессонных ночей им это стоило… Никакие полученные взятки за нахождение в более почетном месте каравана такое не окупят никогда.
А ведь они и празднества с торжественными приветствиями при проезде населенных пунктов (от последнего хутора до городков) успели запланировать, и места ночевок подготовить, и…
Блин, не хотел бы я оказаться на их месте.
Середину пути до Шехамы омрачило скорбное известие о разгроме каравана переселенцев.
Не то, чтобы их до этого несколько раз не разбивали, но до сей поры, выбив охрану заки уводили переселенцев в рабство, не зверствуя особо. Отец Валараш (а за ним и самые сообразительные князья) срочно начали выкупать пленных переселенцев с тем, чтобы они жили уже на их землях, как кормленцы, крестьяне содержащие витязя, а не вольные. Обустроиться помогали, но об абсолютной личной свободе речь тут уже не шла.
В этом же случае вырезаны оказались все, включая грудных младенцев.
— Плохая война. — цокнул языком Эсли, когда гонец зачитал нам эту весть. — Так лишь с кровниками поступают, да и то — ниже колеса щадят, себе берут в семьи. Очень плохая война, царь.
Стремянной внука покачал головой и задумался о чем-то.
Впрочем, как выяснилось уже на подъезде к перевалу в Шехаму, третий закон Ньютона вполне себе работает, и сила действия вполне себе равна силе противодействия. Ну, если за законы физики в социальной сфере берется мой бывший стремянной.
Тумил вывел из монастыря всю дружину (до этого было поймано несколько заков, которые под перекрестным допросом, сопровождавшимся лютыми пытками, единогласно показали клан, учинивший такое непотребство), прихватил с собой всех окрестных витязей и нанес удар по стойбищу виновников резни.
У заков бывают очень хорошо вооруженные воины, но их меньшинство, как и совсем уж бездоспешных, правда, но и число, и умение, тут оказались на нашей стороне. Оборонявшихся загнали в табор, немногих уцелевших бойцов заставили смотреть на то, как их женщин и детей сажают на колья из частей их же телег, а затем так же посадили на колья и заживо освежевали.
Лишь плененного сына буюрюка Тумил оставил в живых и отправил по степи куда глаза глядят, рассказать всем о мести ашшорцев.
— Плохая война. — снова цокнул языком Эсли. — Если не выкупит жизни женщин из других родов, что были там, быть большой кровной мести.
Забегая вперед могу сказать — выкупил. Причем по дешевке.
Ну, это ведь была ответная акция, и закские племенные вожди, с точки зрения своего менталитета, ничуть не сомневались в случайности, а не в преднамеренности гибели их, вышедших в тот клан женами, женщин. Южане оседлые, откуда нам в таких тонкостях разбираться, да еще и сгоряча? Так они рассудили и приняли виру за жизни казненных.
Феминисток на них нет, слава Солнцу.