– Это как же? – из чисто профессионального интереса спросил Седой.
– Это когда на стены, вместо лестниц, по трупам карабкаешься. У господ ведь как, – своих они берегли, а нами наемными, едва что дороги не мостили.
Но ты же крутым воякой был, – решил подольститься Седой. И по какому-то странному наитию добавил, – не простой солдафон, а командир. Тебе то небось…..
– Про это самое «небось», – забудь. Я простым воякой служил. А командиров они из своих ставили. Ох, Полтинник, – видел бы ты этих командиров! Вчера он курями в господском птичнике командовал, а сейчас ему десяток давали. Хорошего лакея, – в полтинники, ключника, – в сотники, а тысячник, – это само собой, либо господский сынок, либо племяш. Вся эта сволота, в военном деле ни бум-бум, только жопу хозяину лизать умела, а ты под ними ходи, помирай ни за грош, да кланяйся, кланяйся, кланяйся…… Я когда к Ярлу прибился, – так просто душой оттаял, – «Ну наконец-то, – подумал – в настоящую армию попал»
– Ну, как я вижу, – ты не в армию, а в тюремщики угодил. – Бросил реплику Седой.
– Так ведь в тюремщиках, я последние полгода тока. После того, как мне левую руку стрелой пробили. Щит мне в ней не удержать, так что регулярные части для меня закрыты. Но Ярл, – он о нас, простых солдатах заботится, не то что другие. Если на его службе ранен, – он тебя не бросит, хоть какую должностишку по твоим силам, но найдет.
– Неужто такой добренький?
– Добренький не добренький, но я лично видел, как у него в конюшне, два безногих, за одной лошадью ухаживали, и каждый имел угол где приткнутся, и жрал от пуза. После того как насмотришься на иных, которые и здоровых ни в грош не ставят, – такого хозяина ценить начнешь. Так что не знаю, какие у тебя с ним разборки, – но по мне, так Ярл – хозяин что надо!
– Так значит…..
– Да ничего не значит….. Я ведь понимаю, о чем ты Полтинник думаешь…. Только не знаю поймешь ли ты меня, но после того, что с нами тогда, после Большой Битвы-то приключилось, – ты мне Полтинник, – считай, как побратим стал. Когда мы с тобой того пацана-то перевязывали, – в одной крови извозились, – так для меня это как будто свою смешали. Я ведь о тебе частенько потом вспоминал, и как ты тогда все рассудил верно, и как дело до драки не довел, и вообще, – я тебе тогда, едва что не в рот смотрел, и каждое твое слово ловил….
– Ну ты это, – того уж, – смущенно сказал Полтинник, мучительно желая вспомнить, кто же это такой, – Кудрявый, и при каких обстоятельствах свела их насмешница судьба.
– Ну, – «того, не того», – а каким бы Ярл хорошим хозяином не был…, а побратима на хозяина не меняют! Так что, любая помощь, какую надо будет…, – только скажи!
– Ну что сказать тебе на это Кудрявый, я ведь…., ну ты сам понимаешь, – почти искренне сказал Седой. – А помощь мне только одна и нужна, – отсюда удрать. Так что это ты мне скажи, – как это сделать?
– Ну тут сам понимаешь-то не кабак, и не постоялый двор, – «Хочу, приду. Хочу, уйду» Тут тюрьма. И держат здесь не карманников и прочую шантрапу, – а особых гостей Ярла…. Так что насчет, – вытащить…. – Ты хоть ходить-то можешь?
– Ну во-первых, – не меня, а нас. Старика я тут не оставлю. А во-вторых, ходить я через пару дней смогу так что на лошади не догонишь!
– Ты поспокойней Полтинник, не храбрись. Я ж тебя видел, – ты ходить только через полгода сможешь, да и то в раскоряку. Да и Старик твой тебе не большая подмога. На него опереться, он и хрустнет. Так что лучше, я пока тебе, то есть вам, нормальной еды притащу, может лекарств каких, подлечитесь малость, тогда….
– Тогда – до фига а сбоку крендель с повидлом…. Если я тебе Кудрявый говорю, что через пару дней, – значит через пару дней. И Старик этот, тоже, – тот еще крендель, каких поискать. – Ты хоть знаешь, – за что он здесь?
– Нам этого знать не положено.
– Вот и правильно, – я и сам тебе это только потом скажу. А пока просто поверь нам, и расскажи, что там за стенами камеры, и как отсюда ноги сделать.
– За дверями, – коридор длиннющий, почитай под всем замком проходит. Все камеры в этот вот коридор и выходят. Выход наружу сейчас только по лестнице, она как раз примерно в одной трети коридора отсюда. На той стороне, кстати большинство узников и находится, и пыточная там же. А в этом закутке только доходяг держат. Так что из этой камеры, в одну сторону пойдешь, – вглухую стену упрешься. В другую пойдешь, – уткнешься в пост охраны, – три человека. Правда один из них, – я, но вот двое других….. За этим постом, – дверь, за дверью еще один такой же пост. И опять коридор до самой лестницы наверх. Внизу лестницы еще пост, – тоже три человека. На самом верху, – дверь, заперта снаружи. За дверью, – еще десяток дежурит.
– Да, сурово тут у вас. А кстати, – помимо нас со Стариком, – много еще горемык сидит?
– Когда как, но обычно, надолго тут не задерживаются, – камера, пыточная, если в пыточной не сдох, – виселица. Сейчас, помимо вас, – еще четыре узника. Но они сидят в другом конце коридора, по другую сторону лестницы. У них там условия поприличней, но и охраняют их, не в пример строже. Вы то у нас, почитай за людей уже и не считаетесь, так, – полутрупы. А эти еще ….. .
– А выход наверх, – только по лестнице? Ни окошек, ни лазеек…?
– Окошек нет. А вот лазейка, – одна имеется. В замке, кухня и людская, тоже в подвале располагаются, примерно на таком же уровне, разве что чуток повыше. И раньше, еще при прежнем хозяине, в эти подвалы, которые тогда кладовыми были, был прямой проход. Ярл, когда тюрьму тут затеял, – велел проход тот заделать. Да только строители, малость схалтурили…. Ну короче, новая стенка вроде как треснула, ну а мы, охранники то есть, что бы лишний раз через весь замок не переться, ту трещину малость расширили, так что пролезть можно.
– И где эта лазейка находится?
– А как раз, между вторым постом охраны, и лестницей. Там такая ниша укромная. Ну и поскольку начальство в наш угол редко наведывается…
– Понятно, от начальства подальше, к кухне поближе. Значит, чтобы выбраться нам надо пройти только два поста?
– Ты их сначала пройди. Да и через людскую с кухней пробраться тоже не просто будет. Там почитай никогда и не спят, то одна смена жрать приходит, то другая. То к ужину готовят, то к обеду, а то к завтраку, то просто запасы коптят…, в общем, жизть кипит. Потом, по коридорам замка еще пройти надо будет, а там тоже и народа много и посты стоят. А потом, через двор, до ворот добраться…. И сами ворота не сахар. Они между двух башен, в каждой по пол десятка стражников, и десяток, прямо у ворот. Напротив, – казарма, там сейчас пять сотен квартируются, если что, – прибегут, не успеешь моргнуть.
– А если без шума?
– А как без шума-то? – Поднять ворота, опустить мост, за мостом бастион, в нем еще полсотни дежурит, и еще одни ворота….
– А расскажи-ка мне про замок поподробнее. Какова численность гарнизона, кто, помимо солдат, еще в замке обитает? Сколько выходов вообще, есть ли подземные ходы?
Еще не один час, пытал наш герой своего старого друга, (которого он так и не вспомнил), заставляя его выкладывать всю информацию про место своего нынешнего обитания и его окрестности. Бедняга настолько запарился с непривычки, что к концу разговора даже охрип. За эти несколько часов, он успел рассказать все что знал, о чем догадывался, и даже о том, что, как он думал, и знать не знает.
Наконец Седой отпустил его, обняв напоследок. И весь остаток ночи и следующий день, герой наш придумывал план побега. Наконец в его изворотливой голове, родился некий план, который, как ему казалось, должен был сработать. Старик, тоже этот план одобрил, и даже подал несколько дельных советов. А в конце подвел итог, сказав, – «Что лучше уж так попробовать, чем гнить тут до скончания веков».
Когда спустя два дня, Кудрявый просунул свою лысую башку в дверь камеры, на нее немедленно был вывален составленный план, и куча ценных указаний.
Кудрявый почесал лысину, подумал, поприкидывал, сказал, – «Эх, была не была», взял в руки кружку с водой, и отправился выполнять.
Через несколько минут он вернулся. Сказал что, – «Вроде все в порядке», и побег начался.
Первый этап побега, (самый легкий), – прошел без сучка и задоринки. Когда начинающие беглецы подошли к первому посту охраны, там уже все спали, отведав измененную Стариком воду. Эти изменения превратили ее в сонное зелье, к тому же придав воде вкус вина, так что уговаривать своих товарищей отведать сей водички, Кудрявому долго не пришлось. (Куда труднее было убедить его не задавать лишних вопросов, по поводу «водички»).
Нашим героям осталось только оттащить дрыхнущие тела в свою камеру, предварительно содрав с них одежду и доспехи.
Затем Кудрявый, хитрым образом поскребясь в дверь, уговорил дежурящих за ней вояк открыть ее, – «Для разговора». Последовал разговор, сопровождавшийся разного рода намеками и скабрезностями. Кудрявый говорил что-то, про какую-то «доброжелательную» толстуху, с которой у него якобы назначено свидание, а его собеседники подтверждали наличие этой «доброжелательности», и делились собственным опытом, как ее усилить и использовать. Разговор сопровождался распитием фляжки доброго вина, которое странным образом подействовало на пивших.
Правда не на всех, Кудрявый даже не зевнул. Так что не прошло и получаса, от начала побега, а наши герои уже пробирались по узкой щели ведущей от их мрачного узилища, в один из пыльных чуланов, на задворках господских кухонь.
– Ни фига себе, как все просто, – подумал наш герой, – Как оказывается легко убежать из хорошо охраняемой тюрьмы, если дружишь с охранником и магом. Однако, расслабляться рано, – пора мне сыграть свою роль.
А ведь и впрямь было пора, поскольку трое беглецов миновав кухню и людскую, где никто толком не обратил внимания на трех подвыпивших стражников, – пошли гулять по просторам замка.
Причем гулять по господской половине, в которой подобным типам, без особого приглашения делать было нечего.