— Прошу любить без жалости, — представил Сергей. — Игорь Вершинин, водитель и охранник мужа убиенной Эльвиры Кононовой. Верный пес своего хозяина. Пытался ему позвонить, хотя представитель власти его прямо предупредил этого не делать. Похоже, хозяина боится больше, чем нас. Будем его разочаровывать?
— Будем, — кивнул Виктор. — Но потом. Ключи есть?
— Что? — не понял Вершинин.
— Ключи от квартиры!
— Нет.
— Ой, не лги, ой не лги, царю лжешь! — засмеялся Носов. — У охранника всегда есть ключи от берлоги хозяина. Сейчас досмотрим, и если найдем — получишь попытку воспрепятствования следствию. Меркуешь?
Вершинин засопел, принимая нелегкое решение. Потом вздохнул и достал из кармана пару ключей на общем брелке, протянув их Макарову, в котором чутьем опытного халдея сразу опознал старшего. Макаров отрицательно покачал головой.
— Сам открывай. Чтобы не было потом каких-нибудь непоняток. Мы рядом.
Потоптавшись еще несколько секунд, Вершинин открыл один замок. Вставил ключ во вторую скважину, попытался повернуть. Ничего не получилось. На лице Вершинина отразилось удивление.
— Стоп! — скомандовал Виктор. — Ничего не трогать. Отошел в сторону.
Вершинин подчинился приказу, по-прежнему удивленно глядя на дверь. Виктор достал из кармана носовой платок, накинул его на дверную ручку и аккуратно нажал ее вниз. Дверь с тихим, богатым чмоком открылась. Все понявший Носов выхватил свой «Глок», который успел получить перед выездом на место преступления еще утром, и, оттеснив Макарова, ужом скользнул в полумрак прихожей, которая по размерам вполне претендовала на звание вестибюля.
Макаров шагнул вслед за Носовым. За ним Ирочка. Она потянулась, чтобы включить свет, но Виктор коротко рявкнул:
— Руки! Ничего не трогать.
Бывали случаи, когда выключатель в прихожей активировал установленное взрывное устройство.
Носов уверенно и профессионально скользил по квартире, как тень, проверяя комнаты. Виктор ждал его в зале, где недавно допрашивал Николая Кононова. Он не волновался. Чего волноваться, когда ты все равно опоздал.
Через несколько секунд Сергей подтвердил его догадку. Он выглянул из одной из дверей и поманил Макарова.
— Здесь он. Заходи. И этого с собой тащи, а то сдриснет сдуру. Ищи его потом с собаками.
Макаров под локоток ввел опешившего Вершинина и закрыл дверь.
— Стоять. Ждать.
Вершинин согласно кивнул. А Макаров вошел в комнату, где его ждал Носов.
Виктор, конечно, был готов к сюрпризам, но увиденное его действительно заставило присвистнуть. На полу комнаты громоздилась куча платьев и нижнего белья Эльвиры Кононовой. А перед грудой тряпья, на крюке дорогого бра, вмурованном в стену, висел, подогнув колени, сам Николай Кононов. Крутой бизнесмен, «работавший по нефти», был одет только в короткий халатик из японского шелка, который был ему мал размеров на восемь.
— Милый халатик, — хмыкнул Носов. — Но ему явно не идет.
Макаров промолчал. Картина происшествия, казалось бы, ясна. Несчастный муж, убитый гибелью молодой красавицы жены, не вынес скорби. Он пытался как-то почувствовать умершую и для этого натянул ее нижнее белье. А потом повесился, в качестве удавки использовав ее чулки. Достаточно экзотично, но не сказать, чтобы такого никогда не бывало.
— Крепкие нервы у мужика, — чуть ли не с уважением сказал Носов. — Так, подогнув ноги, повеситься не каждый сможет — инстинкт самосохранения помешает. Тут сильная воля и твердое намерение нужны.
Снова ничего не ответив, Виктор достал из кармана небольшой светодиодный фонарик, с которым никогда не расставался. Портьеры были задернуты неплотно, но, хотя из-за них пробивался дневной свет, его было недостаточно для того, чтобы внимательно осмотреться. А раздвигать шторы и включать свет до приезда экспертов и оперов нельзя.
Но Виктору и не нужно было детально осматриваться. Он знал, что искал. Подойдя к повешенному, он одним пальцем качнул тело и посветил мертвецу на затылок. На границу роста волос. Он не ошибся. Маленькую точку — след укола тончайшей иглой — можно было найти только при детальном экспертном обследовании. Или если знать, что она там есть.
— Звони в Управление, — спокойно сказал Виктор. — У нас убийство.
— А как мы объясним, что мы тут делали? Нас же с дела сняли и отдали его воякам? — спросил Носов, уже набирая номер.
Макаров пожал плечами.
— Мы просто пришли сказать страдающему вдовцу, что новости о расследовании убийства его жены ему придется получать в другом ведомстве, по месту ее основной работы.
Все так же аккуратно, одним пальчиком, Виктор вернул телу прежнее положение. Обернулся. В дверях стоял побледневший Игорь Вершинин. Похоже, он впервые видел своего хозяина в таком виде и в таком одеянии. И был немного шокирован увиденным. Виктор жестом указал ему на роскошный диван в гостиной — мол, сиди, жди.
Через минуту он сам вышел в зал и присел на подлокотник кресла перед Вершининым, возвышаясь над ним на две головы, потому что хранитель усопшего тела сейчас утопал в кожаной роскоши чуть не до пола.
Виктор некотрое время разглядывал Вершинина, и под его взглядом здоровенный мужик постепенно становился все меньше и меньше, будто снежок, тающий на мартовском солнце.
— Ты? — Макаров равнодушно кивнул в сторону полутемной комнаты с висельником.
Вершинин аж побелел и затрясся.
— Ты чо, начальник! Мокрую не шей! У меня две ходки за хулиганку, если ты об этом, и те пятнадцать лет назад последняя. Меня ж никуда не брали, а Коля принял и ходу дал. Я на него за совесть работал!
— Хреново работал, — одними углами губ улыбнулся Виктор. — Не уберег благодетеля. А скажи, дорогой ты мой, как так получилось, что на твоей машине в день убийства жены твоего босса кто-то за ней следил?
У Вершинина самым натуральным образом отпала челюсть. При желании, можно было бы у него разглядывать гланды без медицинских приспособлений.
— Чего? — тупо спросил охранник.
— Того. В день убийства за Эльвирой Кононовой кто-то по всему городу ездил на твоей машине. Ну, на той, на которой ты шефа возил. Вот только он в это время в сексуальной командировке был.
Вершинин какое-то время пучил глаза, как жареный карась на сковороде. Потом его тупое лицо озарилось.
— Так у меня же машину угнали!
Виктор устало вздохнул.
— Ту, на которой ты только что приехал?
Вершинин снова съежился под его взглядом, жалко улыбнулся.
— Не поверишь, начальник, так и было. Пока шефа не было, я забухал у родни в Мытищах. Утром встаю — а тачки нет. Я хотел сразу в ментовку бежать. А потом подумал — а вдруг это Мишка, племяш, покататься взял? Я щас заяву кину — а потом ее у вас хрен обратно заберешь. И Мишке жопа будет, и меня хозяин на крюк подвесит, что за имуществом не проследил. А еще через день — гля, а она опять во дворе стоит. Я подумал, что упился слегонца лишнего, померещилось. А щас думаю — раз ты говоришь, что ее в другом месте видели, так мож и не померещилось. А?
— В рот на, — презрительно бросил Макаров. — Экспромт прикольный, но даже в школе не прокатил бы.
— Начальник! Сукой буду! — взвыл Вершинин. — У родни спроси — я там был три дня, с кумом бухал!
— Ладно, черт с тобой, не скули! — поморщился Виктор. — Напиши, где тебя искать, если что. И сиди тут, пока опергруппа не появится. Им дашь показания и шуруй домой. На работу тебе теперь не надо. А вот нам можешь понадобиться. Если я тебя с первого звонка не найду, когда нужен будешь, — пеняй на себя. Усек?
Вершинин кивнул, подобострастно глядя на следователя.
Виктор встал с подлокотника и вышел в коридор. Там стояли Носов и Ирочка, оба вопросительно глядели на старшего группы. Они слышали весь разговор.
— Что? — спросил Виктор.
— Ты это все серьезно? Ну про «сиди дома, мы позовем»? — недоверчиво поинтересовался Носов. — Вот прям так отпустишь едва ли не единственного свидетеля и даже подозреваемого?
— Есть соображения. Но о них не сейчас, — многозначительно буркнул Виктор и вышел на лестничную площадку. Там уже слышались шаги оперативников и экспертов из следственной группы.
У него, действительно, имелись свои соображения. Вот только делиться ими он с Сергеем и Ирочкой не собирался. Они бы не поняли.
Кононова убили те же люди, что убили его жену. И Светлану. Его тоже перед смертью допрашивали с использованием специальных препаратов. Зачем? Видимо, затем, чтобы узнать то, что не смогли узнать от Эльвиры.
И это означает, что это те же люди, что походя убили ни в чем не повинную, случайную девушку, просто для того, чтобы шлепнуть по рукам не в меру ретивого следака.
А значит, он должен этих людей найти и покарать. Лично. Следственный комитет тут ни при чем. Это не его дело.
И для этого Игорь Вершинин, дважды судимый за хулиганку придурок, прекрасный инструмент. Потому что он следующий. В этом нет ни малейших сомнений. Эта пьяная хтонь — единственная ниточка, которая может указать, что следствие пошло не по тому направлению. И ее обязательно обрежут.
Поэтому надо быть как можно ближе, чтобы увидеть, кто именно ее обрежет.
И Виктора Макарова ни на секунду не посетила мысль, что приманкой и жертвой он хладнокровно назначает совершенно непричастного и невинного человека.
Более того, его даже не удивило, что ему эта мысль в голову пришла. Для Виктора Макарова образца сегодняшнего дня это казалось вполне естественным вариантом действия.
16
Два старика сидели на лавочке, грелись на солнце и молчали. Они давно не виделись. И еще бы столько же не встречались, но нужда заставила. Они не были врагами, но жизнь расставила фигуры на их игровом поле так, что они оказались пусть и по одну сторону баррикад, но в разных командах. Вернее, даже не так — в разных составах одной команды. И один из них в свое время был вынужден уступить место другому в основном составе.
Впрочем, стариками их можно было назвать с большой натяжкой. Одним из них был Семен Андреевич Даурский, спортивной форме которого мог позавидовать профессиональный спортсмен. Второму недавно стукнуло шестьдесят пять и выглядел он солидно, как университетский профессор. У него и прозвище такое было — Профессор. Так его звали подчиненные. Для тех, кто прошел с ним одну школу, он был Седой. Уже в молодости у него появился клок белых волос на затылке. Он и сейчас был, только очень сильно поредел. Вместе со всей остальной шевелюрой.