Только надо иметь в виду, что результатом слишком интенсивных тренировок является состояние «перетренированности». А если перенапрячь мозг, то можно просто съехать с катушек. Поэтому, научившись работе в сверхрежимах, надо параллельно учиться полностью отключаться. Этому Даурский тоже научил своего подопечного.
Сейчас Макаров шел по коридорам в режиме автопилота. Как говорят в сказках — ноги сами несли его к цели. Он с кем-то машинально здоровался, кивал в ответ на приветствия, но не отмечал это в голове. Он шел за информацией, и пока он ее не получит, нет никакого смысла прокручивать в голове какие-то мысли и версии — они все будут бессмысленными по причине отсутствия той самой информации, за которой он шел. Самое время дать несколько минут мозгу отдохнуть. Это особая «мышца», может восстанавливаться даже за короткие отрезки времени.
Но полноценно отдохнуть не удалось. Кто-то преградил ему путь. Включался Виктор так же быстро, как и выключался. С неудовольствием он увидел, что перед ним стоит «дама в черном» — брюнетка в черных узких брюках и водолазке. Кажется, именно ее он видел намедни беседующей с полковником Васильевым. Он тогда еще принял ее за ведьму из Отдела собственной безопасности.
— Вы — Виктор Макаров? Следователь по особо важным? — прямо спросила девица, пронзая его внимательным взглядом темных глаз. У нее оказался низкий, чуть хрипловатый голос. Очень сексуальное сочетание.
— С кем имею честь? — холодно поинтересовался Виктор. Девушка видная, интересная, и в другое время он с большим удовольствием с ней пообщался бы. Но сейчас она представляла собой только досадную помеху. — Пресса, наверняка?
Девушка криво улыбнулась.
— Мне говорили, что вы людей видите насквозь, без УЗИ и рентгена. Обманули, видимо. Я капитан Орлова. Управление Следственного комитета по Сибирскому федеральному округу. У вас в командировке.
— Ну и чем могу быть полезен, капитан Орлова? — едва сдерживая раздражение, спросил Виктор.
— Ах, если бы я знала, — картинно всплеснула руками сибирячка. — Ваш начальник отдела полковник Васильев, к которому меня направили, сказал, что, по всей вероятности, мы будем работать вместе. Я у себя веду дело похожей направленности с тем, что ведете вы.
— Вы ловите серийного убийцу? — удивился Макаров.
Девушка пожала плечами.
— В какой-то степени это можно назвать и так.
— Простите, капитан Орлова, — прервал ее Макаров. — Возможно, у полковника Васильева есть какие-то свои резоны. Но я крайне ограничен во времени и с интересом пообщаюсь с вами завтра. Я люблю разгадывать загадки, но сейчас у меня в приоритете другая.
Макаров сделал движение, чтобы обойти назойливое препятствие.
— Убийства ученых, — коротко и серьезно сказала Орлова.
Виктор остановился.
— В наших научных центрах произошло несколько странных смертей научных сотрудников. Я работаю над этим делом. Вы работаете над чем-то похожим тут, в Москве. Наши усилия решено объединить.
Это было уже интересно. Но слишком не ко времени.
— Хорошо, капитан Орлова, — вздохнул Виктор. — Мы с вами обязательно вернемся к этому разговору. Завтра. У меня сегодня, действительно, совершенно нет времени.
— Понимаю, — улыбнулась Орлова. Губы у нее были четко очерченные и в свете ламп дневного света, горевших в коридоре, выглядели темными. — Маньяки ждать не будут. Пока вы тут болтаете со мной, они расползаются по городу и ткут свою смертельную паутину.
— Обожаю сарказм следственных работников, — хмыкнул Виктор. Он уже повернулся, чтобы уйти, но остановился. — И вот еще что, капитан Орлова…
— Я вся — внимание!
Она смотрела смело и иронично. Она ему нравилась.
— Как вас зовут, капитан Орлова?
— Ольга.
— Так вот, Ольга, я пока не получил никаких официальных предписаний и распоряжений, но если нам предстоит работать в одной команде, то мы должны доверять друг другу, правда?
— Абсолютная.
— Так вот я бы попросил вас, Ольга, о нашей встрече никому не говорить.
— И полковнику Васильеву?
— Ему — в первую очередь. И не спрашивайте почему.
— Потому что у него будет к вам много вопросов и указаний, а у вас очень мало времени — маньяки не ждут.
— Сообразительная девочка, — усмехнулся Макаров.
Орлова пожала плечами, развернулась и пошла по коридору прочь. Шла она красиво, быстро и сильно, без раскачивания бедрами и верчения задницей, но это выглядело опять-таки сексуально.
— Вот язва, — покачал головой Макаров. — Сработаемся.
— А кто это?
Макаров чуть не подпрыгнул от неожиданности. Ирочка подошла с другого коридора, оказавшись за спиной Виктора. Несмотря на невысокий рост, Ирочка каблуки не носила, во всяком случае, на работе. Поэтому в своих туфлях на мягкой подошве подобралась тихо, как ниндзя.
— Ты не поверишь — следователь по особо важным делам из Сибири, — сообщил Виктор.
— Мда? — скептически поджала губы Ирочка, провожая неприязненным взглядом удаляющуюся по коридору сибирячку. — Никогда бы не подумала.
Виктор с большим трудом удержался от хохота. И даже улыбку удавил в зародыше. Иначе вместо любви мог получить ненависть. Ирочка плюс ко всему была весьма самолюбива и тонкокожа. Любая насмешка выбивала ее из колеи и приводила или в ярость, или в слезы.
А ведь она, похоже, ревнует! Завязнув одним коготком, птичка пропадала прямо на глазах.
18
Менделя Джалиловича Карпова они нашли в кабинете. На этот раз «сын трех народов» был мрачен и глядел на Макарова исподлобья, как раввин на выкреста.
— Как дела в горниле науки? — спросил Макаров, изображая легкость настроения.
— Вашими молитвами, — буркнул патологоанатом. — Вообще-то я в отпуск собирался. В Хайфу к жене мотануть, косточки на пляже погреть, с настоящими евреями пообщаться. Они там, знаешь ли, совсем не такие, как тут. Ты не поверишь, там даже водители автобусов — евреи. Ты здесь видел еврея — водителя автобуса? А ты представляешь, как евреи водят автобус, если им не дают играть на скрипке или рвать зубы? Это симфония! А теперь…
Менделей горестно махнул рукой.
— Слушай, Джалилыч, ты же не хочешь меня сделать виноватым в том, что твой отпуск обломался? Не я же подучил твоего малолетнего долбоеба сдавать наши секреты конкурентам?
— А что, думаешь, он сам к ним побежал? — вспыхнул Менделей. — Делать ему больше нечего, кроме как в Министерство обороны бегать. Там денег не предложат, так чего ради? Ясен пень — зажали мальчику яйца в тисках, вот он и сдал. Но нельзя обвинять человека в том, что он не герой. Героев вообще в популяции мало, это, если хочешь, патология на самом деле. И вообще — я вот не уверен, что он настучал в Минобороны. Они ведь могли просто узнать, что убили их сотрудницу и забрать тело чисто из корпоративного чувства собственничества.
Виктор уже собирался сказануть что-нибудь уничтожающее, но не стал. Его неожиданно посетила мысль, пока еще нечеткая, но весьма интересная. По сути, Карпов прав. Можно как-то допустить, что Аркаша изначально казачок засланный и стукачок. Но они работают в Следственном комитете! И их клиентура большей частью бытовые преступники, оргпреступность, убийцы, казнокрады и прочая человеческая дрянь. Но не шпионы. Поэтому, если бы Аркаша сливал информацию какой-нибудь преступной группировке или финансовой группе — это было бы объяснимо. Но чтобы «зеленые человечки» внедрили в Следком своего человека, да еще в лабораторию, специально на случай таких происшествий — это перебор.
В то, что Аркаша неожиданно проникся чувством военного патриотизма или клинического дебилизма и по собственной инициативе глухой ночью понесся на Фрунзенскую набережную сообщить, что ихняя переводчица лежит у них на оцинкованном столе и у нее в крови что-то не то, верилось еще меньше.
Что это означало? А то, что если Аркашу кто и взял за бубенчики крепкой мозолистой рукой, то этот кто-то знал заранее все, что Аркаша может сказать. И от Аркаши требовалось только подтверждение того, что хитрости убийц раскрыты.
О том, что Следственный комитет работает под колпаком военной разведки или контрразведки, говорить и думать смешно. А вот некое взаимопроникновение интересов и влияния — уже более похоже на правду. Оставалось понять, в какой степени это все «взаимопроникало». И какая сука отдала приказ «попугать следака», убив Светлану и топорно замаскировав это под работу Скрипача.
Так что надо было искать крысу в Комитете пожирнее, чем Аркаша. Этот мелкий мышонок, а не крыса. То есть вина его минимальна. Но о том, что Макаров уже взял его «за хибот», уже знают, наверное, все «в доме». И если сейчас спустить его с крючка, та самая жирная крыса сообразит, что Макаров сделал нужные вычисления. И либо затаится, либо атакует. А это нам не с руки. Так что, прости, Аркаша, ничего личного.
— …а герой тут ты один, остальные просто работают, как могут.
Виктор вздрогнул. Кажется, он настолько ушел в себя, раскладывая в голове пасьянсы, что выпал из реальности. Но, судя по окончанию фразы Менделея, получалось, что «отсутствовал» он какую-то долю секунды. Виктор с трудом удержался, чтобы на его лице не отразилось изумление. Он всегда быстро соображал. Но сейчас посрамил самого себя. Если голова и дальше будет работать в таком темпе и режиме, он либо скоро станет лучшим следователем страны, либо отправится восстанавливаться в статусе нормального человека в «Кащенко».
— Все, хорош меня перед дамой захваливать. Она и так знает, что я герой, — оборвал Макаров стенания доктора. — Выкладывай, что у тебя по последнему телу.
Менделей вздохнул и начал выбираться из-за стола.
— Пойдемте, молодые люди, я вам все покажу на месте.
— Нет, — резко сказал Виктор. — Нет времени. Выкладывай на словах.
Он проигнорировал удивленный и даже возмущенный взгляд Карпова, лишенного, можно сказать, театральных подмостков и вынужденного отыгрывать свой спектакль в гримерке. Но Виктор не мог себя заставить пойти в прозекторскую и увидеть холодное, затвердевшее тело той, кого он вчера любил и предал, на холодном «разделочном столе», с вскрытым черепом и грудной клеткой.