— Черт!
— Секи периметр! Он может быть еще здесь!
Пояснять не потребовалось. Если киллер увидит, что план сорвался, ему придется выполнять работу любой ценой. Иначе цель узнает, что за ней охотятся, и тогда устранить ее станет на порядок сложнее.
Проклиная городскую обувь и тесные джинсы, Макаров бежал по склону, утопая по щиколотку в мягкой опавшей хвое, перепрыгивал через стволы. Ветви кустов хлестали его по лицу. В прогал деревьев он увидел, как у ворот остановилась машина. Из нее вышел высокий мужчина лет пятидесяти-пятидесяти пяти и направился к калитке.
— Данишевич, стой! — заорал Макаров, споткнулся о предательскую ветку и кубарем покатился вниз, прямо к металлической ограде лаборатории.
Данишевич остановился и непонимающе огляделся. Лес раздробил звук голоса Макарова, и он просто не понимал, откуда он донесся. К тому же Виктор крикнул, когда был почти на вершине гребня, а теперь он съехал к самому его подножию. Только куст не дал Виктору врезаться в забор.
Доктор пожал плечами и протянул руку к ручке калитки. Виктор молниеносным движением выхватил «Глок» и пальнул под ноги Данишевичу. До него было метров пятьдесят, далековато для прицельного выстрела из пистолета, да еще в стрессовом состоянии. Виктор рисковал подстрелить того, кого хотел спасти. Но пуля взвизгнула, отрикошетив от асфальта в считаных сантиметрах от носка ботинок нейрохирурга. Тот испуганно отскочил назад. А когда увидел Виктора, бегущего к нему вдоль забора с пистолетом в руке, бросился к машине.
— Стой, Данишевич! — снова закричал Виктор. Гоняться за доктором совсем не хотелось.
Нейрохирург запрыгнул за руль, как заправский каскадер. Вот только ключ вставить не смог — он выпал из трясущихся рук. Доктор все еще копался в ногах, когда Виктор, задыхаясь, подбежал к нему.
— Не трогайте меня! — затравленно воскликнул Данишевич. — Я отдам все, что есть!
— Спокойно, Маша, я Дубровский, — сказал Виктор, с трудом переводя дух. — Следственный комитет России. Щас…
Он достал из кармана «корочки» и продемонстрировал Данишевичу. Но тот успокоился далеко не сразу.
— Что происходит? — спросил он, потихоньку приходя в себя.
— Одну секунду, — попросил Виктор.
Подобрав в пыли на обочине обрезок арматуры, Виктор подошел к калитке, примерился и аккуратно кинул его так, чтобы он одновременно коснулся и калитки, и рамки. Раздался хлопок, брызнул сноп искр и взвился легкий голубоватый дымок. Виктор выдохнул. Если бы «фокус не удался», ему было бы сложно объяснить свое поведение.
— Что это значит? — У доктора от удивления отвисла челюсть.
— Это мы и пытаемся выяснить. А пока…
Виктор хотел попросить Данишевича отъехать немного, хотя бы за поворот, чтобы не маячил на виду потенциальной мишенью. Но в этот момент со стороны лаборатории щелкнул выстрел, сразу за ним еще один. Виктор рефлекторно прыгнул вперед и сбил Данишевича с ног. Откатился за машину, подтянул доктора к себе за шиворот, а сам лег на асфальт и из-под автомобиля попытался разглядеть, кто в них стрелял. И почему не попал.
— Что происходит? — снова спросил Данишевич, но в этот раз в его голосе начали прорезаться истеричные нотки.
— Тихо! — рявкнул Макаров.
— Я его сняла, — раздался голос Ольги в наушнике. — Подхожу с заднего входа.
— Понял тебя. Ограда под напряжением.
— Сейчас…
Еще два громких щелчка, звон металла.
— Перебила кабель по верху забора. Можешь проверить, что с напряжением? Этого орла я держу на мушке. Если он один, можешь не беспокоиться.
— Успокоила, — хмыкнул Макаров.
С другой стороны, он еще не встречал в практике, чтобы киллеры на дело ходили парами.
— Сидеть здесь, тихо, не высовываться!
Данишевич покорно кивнул головой. Он выглядел полностью деморализованным. Виктор быстро пробежал до калитки, взял все ту же арматурину и повторил трюк. На этот раз без малейшего эффекта.
— Все нормально, — сказал он в микрофон. — Тока нет. Работаем. Где он?
— Справа от тебя, за главным корпусом, одноэтажная пристройка. Он перед ней.
— Понял. Выдвигаюсь. Возьму его на прицел и скомандую тебе.
Виктор стремительно преодолел площадку перед корпусом, держа пистолет перед собой нацеленным. Обогнул постройку, выглянул из-за угла.
На асфальте корчился человек в черном спортивном костюме с капюшоном. В метре от него валялся пистолет с глушителем, но он не пытался его достать. Гораздо сильнее киллера заботила простреленная коленка и, кажется, рука.
— Держу его, выдвигайся, — распорядился Виктор.
Киллер услышал его голос, но дергаться не стал.
— Сиди, не шевелись, — крикнул Виктор.
— Да я и не шевелюсь, — раздосадованно ответил человек. — Как тут шевелиться?
С другой стороны площадки звякнула ограда — это Ольга перемахнула через задние ворота. Через несколько секунд она оказалась тут.
— Кто такой? На кого работаешь? — спросил Виктор.
Киллер хрипло рассмеялся.
— Детский сад. Раз уж взяли, давай по правилам сыграем. Протокол, адвокат и прочие прелести. Или вы к этому непривычные?
Виктор и Ольга переглянулись.
— Поработаем интенсивно? — предложила Ольга.
— Ага, — хмыкнул киллер. — И клиента не забудьте потом зачистить, сделайте мою работу. А то проговорится о ваших методах, обидно будет.
— Так, слушай сюда, — решил Виктор. — Если Данишевича решили убрать, то он в опасности, пока не возьмем заказчика. Сейчас забирай его и спрячь куда-нибудь. Только не в очевидное место.
— Обижаешь.
— Переживаю. Кажется, тут серьезная нитка, волнуюсь за ее сохранность. От машины вызови сюда наших. Пусть опергруппу с собой тащат и кого еще положено. Потом скажешь мне, куда дела доктора, я подъеду и вместе с ним пообщаемся.
— Все поняла.
— А я пока с нашим говоруном потолкую. — Виктор повернулся к раненому киллеру, изобразив на лице самую обаятельную улыбку из своего арсенала. — Доктор же не видел, в каком состоянии ты мне этого гаврика передала.
Ольга хмыкнула и двинулась к выходу.
— Погоди, ключи! — Виктор кинул Ольге ключи от машины Данишевича. — Он, конечно, обещал подождать, но так надежней.
Когда звук шагов Ольги стих, Виктор повернулся к киллеру. Тот вызывающе ухмылялся, но ухмылке недоставало искренности. Он боялся.
— Продолжаем разговор, — сказал Виктор, присаживаясь на корточки возле раненого. — Кто таков и на кого работаешь?
— Да пошел ты! — Киллер еще хорохорился, но от взгляда Макарова ему было неуютно. — Мне доктор нужен!
— Видишь ли, дружок, — вздохнул Виктор, — я не знаю, в курсе ли ты, но это всего лишь эпизод большого дела. И трупов в нем уже хватает, чтобы упечь тебя на пожизненное.
— «Скорую» вызови! Я кровью истеку.
— Так глухомань тут, мобильник не ловит.
— Жгут дай!
— Сильно болит? Где? Вот тут?
Виктор нажал стволом пистолета на простреленное колено. Раненый взвыл, на глазах его выступили слезы.
— Ну не плачь, маленький мой, — усмехнулся Виктор. — К счастью для тебя, меня не очень беспокоит справедливое возмездие. Мне нужна информация. Так получилось, что это нужно мне лично. Понимаешь?
Задушевность голоса Виктора испугала киллера сильнее, чем причиненная боль.
— Ты какой-то странный мент, неправильный.
— Молодец, догадался. Поэтому давай просто поговорим.
— Я ничего не знаю!
Виктор достал из кармана складной нож, раскрыл его одним пальцем, осмотрел тонкое вороненое лезвие и вдруг со скоростью атакующей кобры ткнул ножом киллеру в то место, где нос соединяется с губой. Тот заорал так, что Виктор поморщился. Из пореза потекла кровь.
— Что ты орешь? Я понимаю, это одно из самых болезненных мест на теле человека. Оно используется для стимуляции мозгового кровообращения, когда человек без сознания. Я просто привожу тебя в сознание. Я еще много таких мест знаю. Показать?
Виктор протянул руку и ухватил киллера за волосы на затылке. Точнее — за «косичку» — прямо там, на границе роста волос. И резко дернул вверх. Вой киллера перешел в визг.
— Мы так в детстве развлекались, — сказал Виктор с улыбкой. И где-то в глубине себя понял, что так оно и было. — Забавная вещь — анатомия. Ты, наверное, тоже немного ее изучал, знаешь, куда надо выстрелить или ударить, чтобы человек умер. Но там много других секретиков. Например, когда знаешь, где у человека узлы нервных окончаний, то понимаешь — чтобы причинить максимальную боль вовсе не обязательно ломать ему руки и ноги. Есть гораздо более эффективные методы. Вот принято считать, что выколоть глаз — это очень больно. Расстрою — в глазу почти нет нервных окончаний. Хочешь убедиться?
Виктор сделал вид, что тянется ножом к глазу киллера. Тот шарахнулся назад и попытался отползти. Безуспешно.
— Глупый, я же сказал — там почти нет нервных окончаний. Какой мне смысл делать тебя одноглазым? Или вот в кино самый страшный кадр — человеку делают трепанацию и прямо в мозг тычут иголкой. Фигня это все. Если в глазу окончаний мало, то в мозге их нет вообще. По большому счету, операции на мозге можно делать без наркоза, человек ничего не почувствует. Просто берегут его нервы. Он может начать дергаться от страха, а не от боли. А это работа тонкая. Чуть промахнулся и все — пациент либо труп, либо овощ.
— Что тебе надо, сука?! — заорал полностью деморализованный киллер.
— Я уже два раза спрашивал. На кого ты работаешь? Кто дает тебе указания?
— Механик!
— А почему не сантехник?
— Потому что это его погоняло, сука!
— Кто он?
— Я не знаю.
Виктор молча ударил рукояткой пистолета по шнуровке ботинка киллера, сломав плюсну.
— Аааааааа! Сука! Я не знаю, кто он! Не знаю! Никто не знает!
— Ты выполняешь команды человека, которого не знаешь?
— Он платит, говорит что делать и как. Зачем мне знать, кто это? Если он смог выйти на меня — значит, он в системе.
— Говорит что и как? — удивился Виктор. — А ты просто выполняешь инструкции? Ты такой бестолковый, что тебя надо наставлять, как работать?